Исзик сделал шаг вперед: «Я – Омон Божд».

Керди отвел его в капитанскую каюту. Прошло десять минут. В арочном проходе появился помощник инспектора: «Господин Эйл Фарр!»

Фарр поднялся на ноги и последовал за полицейским.

Керди и Омон Божд сидели один против другого: карикатурно контрастные персонажи – бледный горбоносый исзик аскетической наружности и темнокожий землянин с грубоватыми, экспансивными манерами.

Керди обратился к Фарру: «Я хотел бы, чтобы вы выслушали показания господина Божда и сказали, чтó вы о них думаете». Повернувшись к исзику, он прибавил: «Не могли бы вы повторить ваше заявление?»

«По существу, – ответил Омон Божд, – ситуация такова. Еще перед отлетом из Джеспиано у меня были основания подозревать, что супруги Эндервью намеревались нанести ущерб саинху Фарру. Я сообщил друзьям о своих подозрениях».

«То есть другим исзикам?» – уточнил Керди.

«Совершенно верно. С их помощью я установил в каюте супругов Эндервью потайную камеру. Мои опасения оправдались. Когда супруги Эндервью вернулись к себе в каюту, они сами были убиты. Я наблюдал за этим происшествием. Саинх Фарр, разумеется, не принимал участия в убийстве. Он невиновен во всех отношениях».

Керди и Божд смерили Фарра изучающими взглядами. Фарр нахмурился: неужели он был на самом деле настолько простодушен, настолько непроницателен?

Омон Божд снова обратил все сегменты глаз на инспектора: «Как я уже упомянул, Фарр невиновен. С моей точки зрения, однако, было предусмотрительно лишить его свободы передвижения – чтобы защитить от дальнейших нападений. Поэтому я предъявил ему ложное обвинение. Саинх Фарр, понятное дело, не хотел, чтобы его арестовали, и воспрепятствовал мне. Так как мое обвинение не убедило капитана Дорристи, я отказался от своего намерения».

Керди повернулся к Фарру: «Что вы на все это скажете, господин Фарр? Вы все еще считаете, что убийца – господин Божд?»

Фарр раздраженно пожал плечами. «Нет, – процедил он сквозь зубы. – Его изложение событий настолько невероятно, что… надо полагать, он говорит правду». Взглянув на Божда, он прибавил: «Почему вы не рассказываете все до конца? Вы говорите, что видели убийство. Кто убийца?»

Омон Божд взмахнул лорнетом: «Я поверхностно знаком с вашими правилами уголовного судопроизводства. Мое обвинение не обладало бы достаточным весом, потребовались бы подтверждающие улики. Такие улики существуют. Когда они будут найдены, мое свидетельство станет излишним – или, по меньшей мере, будет иметь второстепенное значение».

Керди повернулся к помощнику: «Возьмите образцы кожи, дыхания и пота у всех пассажиров».

Когда образцы были собраны, Керди снова зашел в салон и объявил: «Я допрошу каждого по отдельности. Желающие могут давать показания с помощью цефалоскопа – таким образом их свидетельства получат дополнительное подтверждение. Должен заметить, однако, что показания цефалоскопа не рассматриваются судом как доказательства вины – они могут служить только доказательствами невиновности. В худшем случае цефалоскоп не позволит исключить вас из числа подозреваемых. Опять же, отказ от использования цефалоскопа – не только ваша привилегия и ваше право; такой отказ многие считают нравственным долгом. Поэтому, если вы предпочтете давать показания без подтверждения цефалоскопом, это никак не отразится на вашей репутации. Прибор используется исключительно добровольно».

Допросы длились три часа. В первую очередь допрашивали исзиков. Они покидали салон по одному и возвращались с одинаковым выражением скучающего терпения. Затем допросили паломников с Кодейна, за ними – монагов и различных других инопланетян. Наконец настала очередь Фарра.

Керди указал на цефалоскоп: «Можете воспользоваться этим прибором – по своему усмотрению».

Фарр пребывал в отвратительном настроении. «Нет, – сказал он. – Презираю подобные устройства. Выслушайте мои показания такими, каковы они есть – или не слушайте меня вообще».

Керди вежливо кивнул: «Очень хорошо, господин Фарр». Просмотрев записи, он спросил: «Вы впервые встретили супругов Эндервью в Джеспиано, на Исзме?»

«Да», – Фарр изложил обстоятельства встречи.

«И вы никогда не видели их раньше?»

«Никогда».

«Насколько мне известно, во время пребывания на Исзме вы стали свидетелем набега с целью похищения саженцев жилищ».

Фарр дал описание набега и своих последовавших злоключений. Керди задал пару вопросов, после чего позволил Фарру вернуться в салон.

Одного за другим допросили остальных землян – Ральфа и Виллерана, молодоженов Влевски, болтливых студентов – пока не остался единственный пассажир, Пол Бенгстон, пожилой инженер-сантехник. Студенты, в сопровождении инспектора, вернулись в салон.

«Пока что, – сказал Керди, – показания цефалоскопа и другие свидетельства подтвердили алиби всех, кого я допрашивал. К этому можно прибавить только одно – химический состав дыхания всех лиц, опрошенных до сих пор, не соответствует молекулярной пленке, зарегистрированной на браслете госпожи Эндервью».

Все находившиеся в салоне пошевелились – их глаза сосредоточились на Поле Бенгстоне. Тот покрылся пятнами – то краснел, то бледнел.

«Будьте любезны, пройдите со мной, сударь!»

Бенгстон поднялся на ноги, сделал два коротких шага вперед, взглянул налево, направо – и последовал за инспектором в капитанскую каюту.

Прошло минут пять. В салон зашел помощник Керди: «Сожалеем, что пришлось вас так долго задерживать. Все присутствующие могут покинуть звездолет».

Салон наполнился прерывистым бормотанием и гулом голосов. Фарр продолжал молча сидеть. В нем накопилось давление возмущения, раздражения, унижения. Давление росло и в конце концов взорвалось заполонившей ум волной ярости. Фарр вскочил, быстро пересек салон и взобрался по лестнице, ведущей к капитанской каюте.

Помощник инспектора остановил его: «Прошу прощения, господин Фарр! Думаю, вам лучше не вмешиваться».

«Плевать я хотел на то, что вы думаете!» – отрезал Фарр и рванул дверь в сторону. Она была заперта на замок. Фарр постучался. Капитан Дорристи слегка отодвинул панель – выглянула его скуластая физиономия: «Да? В чем дело?»

Фарр оттолкнул капитана ладонью в грудь, распахнул дверь и шагнул внутрь. Дорристи уже размахнулся было, чтобы ударить Фарра в лицо – и Фарр приветствовал бы возможность подраться, ударить кого-нибудь, причинить кому-нибудь боль. Но другой помощник инспектора протиснулся между ним и капитаном.

Керди стоял напротив Пола Бенгстона. Повернув голову, инспектор спросил: «Слушаю вас, господин Фарр?»

Капитан Дорристи отступил, покраснев от раздражения и что-то бормоча себе под нос.

«Этот человек… он – убийца?» – спросил Фарр.

Керди кивнул: «Доказательства неопровержимы».

Фарр взглянул на Бенгстона. Черты убийцы странным образом расплывались – менялись на глазах, словно это был фотографический трюк: искреннее, сдержанно-доброжелательное лицо «инженера-сантехника» стало хитрым, жестоким, бесчувственным. Фарр изумился: как этому субъекту удавалось так долго вводить его в заблуждение? Фарр слегка наклонился вперед. Бенгстон неприязненно, вызывающе встретился с ним глазами.