И тут язык вдруг опять перестал его слушаться. Но если в первый раз он плохо шевелился, то теперь, наоборот, стал шевелиться очень хорошо, даже чересчур. К сожалению, делать он это стал без ведома хозяина.

— Надя, — выдал этот предатель, — а ты же ведь дух? Ну, или как там… духиня?.. Ты ведь все про меня знаешь. Ты просто играешь со мной, да?

Больше всего на свете Нанасу захотелось сейчас вырвать у себя изо рта этот болтливый красный отросток и покромсать ножом па мелкие кусочки. Но сказанное было уже сказано, оставалось ждать наказания.

Надя вздрогнула и замерла. Улыбка еще оставалась на ее губах, но волшебные искры уже исчезли из глаз. Она медленно выпрямилась и тихо, так, что Нанас едва расслышал, спросила:

— Ты хочешь меня обидеть?..

— Я… — дернулся Нанас. — Я… это… Нет! Нет, что ты! Почему? За что?!

— А разве не за что? — все так же тихо, без выражения и уже без улыбки сказала Надя. — За то, что называла тебя тупым и балбесом… Что посчитала дикарем. Прости, я не со зла. Просто… просто я никогда прежде, кроме бати, не видела людей. Я даже не верила, что они есть. Батя верил, а я нет. Он-то их видел в прежней жизни, ему было легче поверить. А тут — ты. Человек. Настоящий, не из книг, не из фильмов… Но в моем-то представлении люди — именно оттуда да из батиных рассказов. И сам батя. И я. И все эти люди знают, что такое подводная лодка, гречневая каша и… трусы. А ты не знаешь. Ты не сошелся с ответом в моем учебнике, и я стала злиться. Не столько на тебя, как на себя саму. Потому что и правда чуть было не почувствовала себя рядом с тобой… богиней. Сверхчеловеком. И вот — получила. Я и правда дух, только не в том смысле, что ты имеешь в виду. Я — . «дух» в смысле «слон». Так называли молодых, неопытных салаг-матросов на флоте… Мне батя рассказывал… И я не знаю в жизни ни-че-го! И тебя я тоже совсем не знаю. Сначала думала, что и знать-то в тебе нечего, но… Ты меня здорово уел. Но я не играю с тобой, правда, не играю!

Огромные карие глаза снова вспыхнули, распахнулись навстречу Нанасу, и предатель-язык, почуяв, видимо, нешуточную угрозу, теперь вообще присох к нёбу. С огромным трудом Нанас заставил его шевелиться и скорей просипел, нежели выкрикнул, как собирался:

— Нет! Я не хотел… даже не думал тебя обижать! Я правда тугой дикарь. Я слышу, что ты говоришь честно, но я не понимаю, как тогда все это может быть!.. — На последних словах голос внезапно прорезался, и Надя вздрогнула.

— Что «это»?..

— Вот это все! — широко взмахнул Нанас руками. — И то! — ткнул он пальцем в сторону «телика». — И все, что там! — дернул он вверх головой. — Ведь это все сделали духи! Не те, молодые, что ты говорила, а настоящие, из Верхнего и Нижнего мира. И ты здесь как будто своя — все знаешь, все умеешь!.. Так кто же ты тогда, если не дух? Вот что я думал. Вот почему так сказал. И… я до сих пор так думаю, потому что по-другому просто не может быть. Так что же мне теперь делать, скажи? Как скажешь, так и будет, все равно, дух ты или нет.

— Что тебе делать? Как это что? Жить. А еще… Сейчас я скажу глупость, даже не глупость, а… — щелкнула Надя пальцами, — то, что и так понятно. Но, может, ты об этом не задумывался, поэтому я все-таки скажу. Мне и батя об этом всегда говорил. Понимаешь, каким бы ты себя умным и всезнающим ни считал, всегда, всю свою жизнь, надо учиться, не бояться узнавать новое. Я понимаю, наверное, страшно, когда это новое ломает все, что ты знал, чем ты жил раньше… Но можно ведь, я думаю, не ломать сразу, а сравнить новое с прежним и подумать, стоит ли его принимать, или оставить все как было. Вот ты говоришь, что все сделали духи. Почему ты так думаешь?

— Но это же все знают! Силадан, наш нойд, так говорит, а он ведь общается с духами.

— Ты видел, как он общается? Ты полностью доверяешь этому Силадану? Кто он вообще такой?

— Я же говорю: нойд. Ну, тот, кто стоит между людьми и духами… — Нанас вдруг задумался и сказал без прежней уверенности: — Я ему не доверяю. Я узнал, что он может обманывать. Но не в главном же! Кто еще мог все это сделать, — снова повел он рукой, — ведь не люди же? И потом, я и сам видел духа! Небесного духа… Это ведь он меня к тебе направил! Если бы он не был духом, как бы он вообще узнал про тебя и как бы он тогда спустился с неба?

— Нанас… — Надя опустила глаза и сцепила руки так, что побелели костяшки пальцев.

Нанасу стало вдруг страшно. Он догадался, что услышит сейчас такое, что лучше бы не слышать никогда. И девушка, посмотрев все же на него с непонятной смесью жалости и уверенности во взгляде, продолжила:

— Ты можешь мне не верить, но никаких духов нет. А все это, — повторила она его жест, обведя вокруг рукой, — сделали люди. Обыкновенные люди, такие же, как мы с тобой.

— Что?! — подскочил Нанас. — Люди? Да как же они смогли это сделать?! Откуда они могут знать, как это делать? Где они возьмут столько металла? А если вдруг и найдут, чем они его обработают? И короба, то есть дома!.. И вообще… — Он задохнулся от распирающих его чувств, он не знал, почему Надя сказала такую откровенную глупость.

Ведь он уже почти поверил, что она с ним не играет, и вот… Духов нет! Надо же додуматься до такого. Послушать ее, так получается, что… Он вдруг ахнул от пронзившей его догадки и прошептал:

— Но тогда получается, что люди — это и есть духи? А кто тогда я?.. И другие саамы?..

— А ведь знаешь, ты, пожалуй, попал в самую точку, — расцвела вдруг и стала почти прежней Надя. — Ты просто гений, несмотря на то, что балбес, — подмигнула она. — Да, люди и есть духи, только не каждый это понимает и верит в себя, в свои силы. Ты спрашиваешь про себя и других своих соплеменников. А чем вы отличаетесь от других людей? Просто вы не хотите думать сами, верите какому-то нойду…

— Я уже не верю!

— Вот потому ты и сумел сделать то, что другие не могут. Так что давай-ка сейчас за тебя и выпьем, тут немного осталось…

Нанас машинально выпил налитое Надей вино, на сей раз даже не почувствовав его вкуса. Какая-то мысль стучалась из глубин его сознания, пытаясь вырваться наружу, и наконец у нее это получилось.

— Но как же тогда заклятие духов?! — воскликнул он. — Ведь не могли же люди уничтожить сами себя и почти все, что они сотворили? Да еще и сделать так, чтобы жить стало почти нигде нельзя! Это ведь надо быть не просто балбесами и дикарями, это… — он замахал руками, не в состоянии подобрать нужные слова, — это невозможно, быть умными как духи и в то же время не иметь мозгов вообще!..

— Получается, можно, — вздохнула Надя. — Потому что люди — они как раз такие, гениальные и безмозглые одновременно.

— Какая-то ерунда!.. И потом… Откуда ты все это знаешь? Ведь ты же все время жила только здесь… Нет, ты не думай, я не хочу сказать, что ты врешь, но я и правда не понимаю.

Надино лицо после выпитых остатков вина опять раскраснелось, и вновь заблестели глаза.