На этом все и закончилось. Казаки не собирались атаковать неприятеля, намеренно ограничившись демонстрационными действиями, не доводя ситуацию до абсурда, который мог стоить жизни нескольким из них. Хватило и этого. Кемпбел явно «клюнул» и развернул свою «красно-синюю» линию, открыв ее. Когда он это понял, то становится понятным смысл его фразы о русском командире, который «понимает свое дело».

Безусловно, казаки оказались умнее, чем некоторые исследователи пытаются о них говорить. И уж глупость британских участников событий, называвших их действия трусливыми — не более чем смешна. Фронтальные атаки — не дело иррегулярной кавалерии. Фланкировка, связывание противника, его запутывание, провоцирование на развертывание — это как раз то, что от них требуется.

Не любившие нести напрасные неоправданные потери, даже не сблизившись с противником ближе, чем на 400–500 м, донцы не собирались входить в дистанцию эффективного ружейного огня. Казалось, они одним своим присутствием демонстрировали угрозу и, в конце концов, разрушили стройную неприятельскую защитную линию.

Вудс, кажется, первый из иностранных авторов, который осмелился утверждать, что никакой атаки гусар на шотландцев не было. Шотландцы не выдержали нервного напряжения и открыли огонь. Они не смогли продемонстрировать великого военного искусства, свойственного лучшей пехоте — ее способности выдерживать психологическое давление атакующей кавалерии, не открывая огня с дальнего расстояния. А дистанция была запредельной.

Капитан 93-го Блекетт говорит о 500 метрах. Эффективность сомнительная, о точности даже говорить не приходится — это скорее стрельба не «по», а «в сторону». Похоже, выстрелы — всего лишь попытка шотландцев показать себя, обозначить намерение не отходить или попытаться морально воздействовать на противника. С таким же успехом они могли стрелять в воздух.

Сколько было залпов — непонятно. Рассел говорит о трех, другие — о двух. Блекетт о первом в наступающую кавалерию и втором — вдогонку. В любом случае ни разу полк не стрелял всей линией, огонь вели одна или несколько рот.

Вот и Вудс говорит о первом залпе, который сделала гренадерская рота горцев (командир — капитан Росс), но без всякой эффективности: «…были ранены несколько русских кавалеристов, однако все оставались в седлах». После чего последовал второй залп с таким же результатом (о нем говорит Пфлюг, но явно с чьих-то слов).

Третий залп сделали уже турки, стоявшие плечом к плечу с гренадерами. По версии Калторпа, выстрелив без всякой команды, османские турецкие солдаты, находившиеся на одном из флангов при приближении русской кавалерии, бросились бежать к Балаклаве. Турок можно понять: перед их глазами стояла гибель товарищей под саблями уральцев, а в ушах — крики погибавших…

Калторпу можно было бы поверить, если бы не слишком уж явное желание выставить союзников не в лучшем свете. Он лишь следует генеральной линии своего шефа, стремившегося все проблемы свалить на головы безропотных турок, стоически сносивших оскорбления англичан. Те, кто был с ними в строю, не всегда согласны с теми, кто в этом строю не стоял. Тот же Блекетт, который в отличие от Калтора был в эпицентре событий, в письме отцу сообщил, что турки лишь дрогнули, но не оставили строй.

Уильям Рассел. Корреспондент “Times” в Крыму. Фото Р. Фентона. 1855 г.

Интересный предмет британского военного быта периода Крымской войны — указатель на Балаклаву. Автор благодарен за предоставление иллюстрации А. Руденко (Киев).

На этом героическая «Тонкая красная линия» закончилась, толком и не начавшись, совсем не став похожей на известную «картину маслом» Роберта Гиббса. Для сходства ей не хватало многого: уставших солдат с черными от порохового дыма лицами, трупов людей и лошадей, валяющихся в нескольких десятках метров от строя, пустых патронных сумок и линии штыков как последней надежды. Но не будем настолько ядовиты и зловредны. Шотландские пехотинцы хорошо сделали свою работу, а то, что было потом, уже не зависело ни от них, ни от Кемпбела, ни от Росса, ни Блекетта и многих других, честно исполнивших долг…

В Британской армии 93-й полк и поныне носит прозвище «тонкая красная линия». Во время Второй мировой войны батальоны горцев сражались на всех фронтах, но наибольшую известность получили действия второго батальона полка в Малайе во время неудачных для британцев событий 1941–1942 гг., в которых шотландцы потеряли только убитыми 244 человека из 940. В написанной в 1947 г. истории 2-го батальона этот эпизод назвали «тонкой красной линией».

Что касается вклада этого события в мировую культуру, то лингвистикой и изобразительным искусством дело не кончилось. Не менее интересна музыкальная сторона дела. Командир одной из рот 93-го полка капитан Мак Леод (MacLeod), страстный любитель волынки, в 1855 г. услышал игру сардинского военного оркестра (очевидно, берсальеров), игравшего мелодию из оперы «Вильгельм Телль». Офицеру показалось, что ее мотив лучше всего отражает его внутреннее состояние во время отражения атаки русской кавалерии при Балаклаве 25 октября, и он с пятью полковыми музыкантами переложил ее для волынок под названием «Зеленые холмы Тироля». С этого времени она стала одной из официальных полковых композиций. В 1857 г. в Индии уже майор Мак Леод, ворвавшись одним из первых в Лахнау, исполнил ее с полковыми волынщиками под пулями. Волынка, на которой он играл в тот день, хранится в полковом музее 93-го полка.

Это был короткий, но чрезвычайно динамичный эпизод сражения. Его продолжительность оценивают минимум 7, но не более чем 10 минут. В этом диапазоне имеют место быть все остальные цифры. К примеру, 9 минут в английской медицинской литературе. Возможно, все произошло даже быстрее, притом настолько быстро, что в донесении Меншикова об этом событии не сказано ни единого слова.

Попытаемся разобраться в происходившем хотя бы ради того, чтобы ответить на напрашивающиеся сами собой вопросы. Среди них, конечно, главнейший — для чего и кому нужно было это столкновение? Остальные вопросы, так сказать, второго уровня. Среди них наиболее популярны два. Почему численно превосходящая англичан русская кавалерия потерпела поражение от, как обычно принято считать, гораздо более малочисленной британской? Было это поражением или стороны после упорной, но короткой схватки разошлись, так и не выяснив отношения?

Начнем с русской стороны и в первую очередь выслушаем очевидцев, разбив происходившее на временные эпизоды.