— Свалял дурака со своими ожившими мертвецами, — пробормотал Курт.

Арклем Грит проявил упрямство и допустил чрезмерную жестокость. Он превысил предел терпения лусканцев и восстановил против себя весь город. Верховный Капитан снова взглянул на море. Хотя с такого расстояния он и не мог разобрать всех деталей, но среди всех прочих флагов отчетливо различил и флаги Мирабара. Он мысленно представил себе, как напряженно трудились дворфы и люди, чтобы нагрузить суда-перевозчики камнями и смолой.

Не скрывая своего беспокойства, он со злостью обратился к невидимому посетителю:

— И чего же ты от меня требуешь?

— Требуешь? — последовал неуверенный отклик. Его тон свидетельствовал о том, что гость искренне удивлен таким обвинением. — Ничего! Я… Мы здесь не для того, чтобы требовать, мы просто советуем. Мы видим волну перемен и измеряем прочность скал, с которыми ей предстоит столкнуться. Больше ничего.

От такой уклончивости Курт сердито поморщился:

— И что же вы видите? И правильно ли оцениваете прочность этих скал, согласно вашему поэтическому сравнению? Вы постигли могущество Арклема Грита?

— Мы знавали и более сильных врагов и могучих союзников. Против Главной Башни капитан Дюдермонт может выставить десятитысячную армию.

— И что вы видите в этом?

— Возможности.

— Для этого проклятого Дюдермонта?

В темноте послышался смешок.

— Капитан Дюдермонт и не догадывается, какие колоссальные силы он освобождает, сам того не желая. Он знает только добро и зло — ничего больше, а мы — и ты различаем оттенки серого. Капитан Дюдермонт очень скоро будет вознесен на такую высоту, где трудно удержаться. Его непримиримые принципы взбудоражат массы Лускана и они снова восстанут.

Курт неуверенно пожал плечами. Громкая репутация и сила Дюдермонта внушали ему страх. Он подозревал, что эти таинственные потусторонние существа, эти невидимые гости, посещавшие его уже не в первый раз, несколько недооценивали знаменитого капитана и верность его близких друзей.

— А я за всем этим вижу тяжкую и обременительную власть закона, — произнес он.

— Мы видим совершенно противоположное, — возразил голос. — Мы видим пятерых граждан Лускана, которые смогут собрать богатства, оставшиеся после падения Главной Башни. И только двое из них достаточно умны, чтобы отличить золото от меди.

Курт помолчал, обдумывая эти слова.

— Не сомневаюсь, что вы то же самое говорили Таэрлу, Сульджаку и Бараму, — произнес он после паузы.

— Ничего подобного. Мы не приходили ни к одному из них, а к тебе пришли по той причине, что сын Ретнора и сам Ретнор считают тебя самым достойным.

— Приятно слышать, — сухо ответил Курт.

Он постарался скрыть и свою усмешку, и свои подозрения. Как бы ни льстил ему этот «гость», он мог быть шпионом Главной Башни, а может, и самим Арклемом Гритом. В конце концов, кто, как не архимаг, десять лет назад накладывал на его башню и весь остров охранное заклинание? И какой чародей, за исключением самого архимага, смог бы обойти этот барьер? Какой маг в Лускане мог бы судить о могуществе Арклема Грита? Во всем Лускане, насколько знал Курт, никто даже подумать об этом не осмелился бы, разве что только Робийард, приплывший вместе с Дюдермонтом. А если его гостем был Робийард, значит, он еще более двуличен, чем кажется.

— Ты услышишь еще много приятного, — продолжал голос, — когда поверишь в нашу искренность. Ретнор и Кенсидан окажут большое уважение своим собратьям…

— Кораблем управляет один Ретнор, пока не состоялась официальная передача полномочий, — запальчиво заметил Курт. — Хватит ссылаться на этого выскочку Ворона!

— Давай забудем ваши старые распри, потому что у меня они вызывают только смех, а у тебя — ненужные иллюзии. Руку Кенсидана можно видеть во всем, что происходит на твоих глазах: приход мирабарцев, Белопарусная гавань, лорд из Глубоководья со своими кораблями, сам Дюдермонт и даже отступничество четверти союзников Арклема Грита.

— И ты так открыто мне это говоришь? — спросил Курт, готовый только за одно это объявить войну Кораблю Ретнора.

— А тебе, чтобы узнать, надо было это услышать?

Курт прищурил глаза, вглядываясь в темноту.

Вся остальная комната была залита светом, но лучи не затронули дальнего угла — или его гость этого не допустил.

— Правление Арклема Грита с сегодняшнего дня обречено, — произнес голос. — И наибольшую выгоду от его падения получат пять человек, но только два из них достаточно умны и сильны, чтобы это понять. Или один из этих двух слишком упрям, чтобы подобрать горсть алмазов?

— Ты хочешь, чтобы я принес присягу? — упорствовал Курт. — Хочешь, чтобы я отказался от клятвы, данной Арклему Гриту?

— Я ничего от тебя не хочу. Я стараюсь объяснить то, что происходит за твоим окном, и показать путь, который считаю верным. Следовать по этому пути или нет, решать тебе.

— Это Кенсидан тебя подослал! — воскликнул Курт.

Голос зазвучал только после красноречивой паузы:

— Не совсем так. Нас привело к тебе его уважение, потому что нам открыто будущее Лускана и мы предпочли бы видеть верховных капитанов на самом верху — выше Дюдермонта, выше Арклема Грита.

Курт только собрался ответить, как дверь в его спальню распахнулась и на пороге появились двое самых доверенных стражников.

— Начался обстрел Главной Башни! — крикнул один.

— Огромная армия подошла к нашему восточному мосту и требует обеспечить проход через остров, — добавил второй.

Курт взглянул в темный угол — только что бывший темным, — но сумрак рассеялся.

Исчез и его гость, кем бы он ни был.

* * *

Арабет и Робийард шли по палубе «Морской феи» вдоль строя лучников, читали заклинания на иллюзии и точность и прикасались к пучкам стрел, лежащих у ног каждого воина.

Кормовая катапульта выстрелила увесистым зарядом смолы, и корабль вздрогнул. Горящий ком понесся точно к западной секции Славной Башни и разорвался, осыпав огненными каплями и без того почерневшие кусты и траву у подножия здания.

Однако сама Башня нисколько не пострадала.

— Архимаг искусно защищает свои владения, — заметила Арабет.

— Каждый удар ослабляет и защиту, и его самого, — сказал Робийард. Он нагнулся и дотронулся до очередной связки стрел. Серебристые наконечники на мгновение вспыхнули, затем опять потускнели. — Даже самый малый меч пробьет прочный щит, если нанесет достаточно много ударов.

Арабет посмотрела на Главную Башню и громко рассмеялась. Робийард проследил за ее взглядом. Вся площадка вокруг пятиглавого здания была усеяна булыжниками, метательными копьями и дымящейся смолой. Все утро «Морская фея» и подошедшие с ней корабли обстреливали остров Сабля, по указанию Робийарда нацелив орудия точно на Главную Башню.