К письму прилагался постскриптум, корректно уведомлявший: «Настоятельно советуем не отказываться от столь выгодного предложения».

Прочитав сие послание, Конрад совершенно рефлекторно потянулся к банке с пивом, отхлебнул и задумался так надолго, что уставший ожидать его решения компьютер ушел в глухую непонятку, на всякий случай прикрывшись аляповатой картинкой скрин-сервера. Наконец Майер глубоко вздохнул, смял в ладони опустевшую банку и решительно настучал короткий ответ: «Какую особу требуется изловить?»

Деверо откликнулся незамедлительно:

«Рыжеволосую послушницу аббатства ди Стаффарда, что расположено в предместье захудалого городишко Салуццо, именуемую Селестиной дель-Васто, а чаще – Дочерью Господней. Существенно – девица нужна нам живой и невредимой».

Конрад громко присвистнул. «Кто она?» – коротко спросил он.

Последовала откровенная фраза: «Экзорцистка и дальняя родственница синьорины Андреа».

Сказать, что рыцарь испытал шок – означало не сказать ничего. Он так и не смог придумать правдоподобное объяснение того факта, как экзорцистка, да еще избранная Дочь Господня, каким-то поистине немыслимым образом смогла вдруг оказаться родней стригоям, оставаясь при этом человеком и правоверной католичкой. Подобный случай не имел известных Конраду прецедентов и вполне мог считаться экстраординарным. Чувствуя, что он каким-то боком вдруг совершенно случайно оказался замешан в событиях, способных повлиять на дальнейшую судьбу всего человечества, Майер отправил еще одну фразу: «Вы готовы оплатить мои услуги по высшему тарифу?»

«Да», – такого ответа он и ожидал.

Пальцы Майера, замершие на клавиатуре, мелко задрожали. Он просто не посмел взять и вот так сразу, безоговорочно поверить в выпавшую ему удачу. Конрад давно уже знал о существовании редкостного артефакта, согласно греческой легенде – некогда хранившегося в знаменитом храме Артемиды Эфесской и способного избавить любого оборотня от пагубного влияния лунных циклов. И он также слышал о том, что заветный талисман попал в лапы стригоев, весьма им дороживших. Следовало действовать решительно, но осторожно. А точнее, безупречно дипломатично. Ведь именно дипломатия и является тем редкостным умением так виртуозно и незаметно послать в задницу любого собеседника, чтобы услышать в ответ не ругань, а благодарное «спасибо».

«Видимо, девица значит для вас очень много. В качестве оплаты я желаю получить то, что имеет для меня равную ценность!» – выдвинул требование Конрад.

«Амулет Луны, вы его получите», – пообещал Рауль.

Конрад откинулся в кресле, обуреваемый противоречивыми эмоциями. С одной стороны, заветный талисман даровал бы ему новую жизнь, а с другой – он отлично понимал, что Дочь Господня напрямую связана с Граалем и недавней, горячо обсуждаемой средствами массовой информации резней, учиненной стригоями в Салуццо. Ввязаться в это предприятие – значило влипнуть в неприятности, подобным которых в его беспокойной судьбе еще не случалось. Но Грааль всегда оставался именно той вещью, которая стала прямой причиной гибели его братьев-тамплиеров и бесповоротно изменила дух и тело самого Конрада. Майер отчетливо понимал, чем может закончиться для всего мира эта новая, чудовищная афера стригоев. Да ничем хорошим! Ведь тогда-то, заполучив Чашу Христову в свои загребущие лапы, кровососы уж точно устроят кровавый террор всем, кого не сожрут сразу.

Глаза Конрада заблестели. Его переполняли гнев и странная горечь, а вместе с тем слабая надежда на то, что непредсказуемая фортуна наконец-то повернулась к нему лицом, предоставив уникальную возможность искупить все совершенные грехи и вернуться в лоно христианской церкви. А жажда искупления намного перевешивала его желание получить амулет Луны. Нет, определенно, он непременно должен участвовать в этом странном деле, чутко анализируя и контролируя ход событий.

«Я согласен», – отписал Майер.

«Отлично! – ответил граф Деверо. – По нашим сведениям, девица сейчас направляется в Венецию. Встретимся там. Высылаю фото. Благодарю за согласие сотрудничать».

Конрад долго рассматривал изображение, выползшее из щели принтера. Худощавое девичье лицо, обрамленное густой копной медно-рыжих кудрей. Высокий чистый лоб, нос с горбинкой, брови вразлет над прозрачными, изумрудно-зелеными глазами. Симпатичная, но не более того. К примеру, до шикарных красоток в «Буше», ей далеко. Но было в этом лице нечто такое, что мгновенно запало в очерствевшую душу Конрада, вызывая неосознанное желание спасти, защитить, сохранить рыжеволосую незнакомку. Некая одухотворенность, похожая на надлом раненого сердца, и удивительное свободолюбие, подобное порыву, зовущему в полет перелетных птиц…

– Селестина! – тихо промолвил Конрад, привыкая к необычному имени и бережно укладывая портрет девушки в прозрачную пластиковую папку. – «Небесная» значит! Ну-ну… – он отключил компьютер и пошел собирать дорожную сумку. Самолет на Венецию вылетал через два часа.

Я всегда считала, что Бог дает нам разум исключительно для того, чтобы благополучно разрешать возникающие в жизни проблемы. Но в пику всем моим наивным убеждениям оказалось, еще и для того, чтобы эти самые проблемы создавать. Как это мгновенно выяснилось на практике – хорошие мысли, безусловно, способны приходить в мою голову, но почему-то они делают это совершенно не вовремя и с огромным опозданием, способным стать роковым. Бег по открытой местности, да еще под ливнем пуль, является самым дурным и опасным занятием, которое только можно придумать. В полной мере я осознала всю несостоятельность своего идиотского плана лишь тогда, когда получила в защищенную бронежилетом спину несколько пуль, чуть не сбивших меня с ног. «Офигенные синяки мне обеспечены!» – совершенно не к месту подумала я, хотя какие там к черту синяки – радовалась бы, что жива осталась!

– Стрелять по ногам, брать их живыми! – спохватившись, громко заорали за нашими спинами.

Рядом болезненно вскрикнула Оливия.

– Ты ранена? – испугалась я, оборачивая к подруге разгоряченное от бега лицо.

Валькирия взбешенно зарычала, оскаливая крупные, безупречно белые зубы.

– За собой последи, худобина! Ерунда, по икре вскользь задело, пустяковая царапина! – Она обернулась и ответила короткой автоматной очередью. Кто-то коротко вскрикнул.

– Вот так вам! – удовлетворенно рыкнула ангелица, умудрившись изобразить пальцами правой руки лаконичный, но весьма обидный жест. – Уроды, трупоеды ночные!

Мы вихрем летели вниз по склону кажущегося бесконечным холма, мысленно молясь об одном – только бы под ступню не попал какой-нибудь злополучный камень. Ведь именно такие случайные мелочи способны менять ход истории, стирая хрупкие жизни людей, будто ластиком с бумаги. К счастью, все обошлось.

Я не понимала, почему стригои так стремятся захватить нас живыми? Снайперами они оказались никудышными, и тактика стрельбы по ногам себя не оправдала. Впрочем, неужели я жалуюсь на промахи своих врагов? Пули во множестве свистели вокруг нас. Оливия все порывалась остановиться и принять бой, но я упрямо тянула ее за рукав, ругаясь сквозь зубы на неуемную воинственность своей агрессивной подруги. Ангелица вырывалась и отвечала отнюдь не смиренно. Ариэлла тоненько визжала на одной нудной ноте, напоминая работающую электродрель, но при этом так быстро переставляла стройные ноги, что Натаниэлю приходилось напрягать все доступные ему силы, чтобы не отстать от любимой.