А потом вдруг раздался рев — не Кита, чей-то другой, — столь громкий и мощный, что казалось, будто он исходит одновременно и из-под земли, и с неба. Он шел отовсюду, как будто ревел весь мир. Что-то огромное и темное пронеслось у Блейда над головой, обдав его волной горячего воздуха, и врезалось в покосившийся магический купол. Хлобысь! Купол грохнулся обратно, да с такой силой, что земля под ногами у Блейда содрогнулась. Вопящие солдаты посыпались со стены, образовав кучу-малу. Огромная тень развернулась над куполом и нырнула к Киту с Доном. Могучий рев облекся в слова:

— А НУ ПОШЛИ ОБРАТНО В КУПОЛ, МЕРЗАВЦЫ!

Затрепетали языки огня — как будто сами слова были сотканы из пламени.

Солдаты, окружавшие Дона, задрали головы, увидели пикирующего на них огромного дракона и кинулись врассыпную.

— Чешуй! — вырвалось у Блейда. — Слава богам!

Чешуй как-то умудрился затормозить посреди пике и развернуться. Всех, кто оказался у него на пути, накрыла туча, состоявшая из горячего дыма, вырванной травы и комьев земли. Воздушная волна сшибла Кита на землю, и он грохнулся навзничь в нескольких ярдах от Дона.

— Эй, малявка! Ты, ты! Черный птицекот! — проревел сверху Чешуй. — Давай вставай и отправляйся охранять проход в купол!

Кит тут же подхватился и торопливо захромал, куда было велено. Дон сжался в комок и остался лежать, тихо поскуливая. Чешуй легко и изящно, словно птичка, приземлился рядом с бурлящим клубком из людей и овец. Овцы мгновенно пробились из толпы наружу и бросились врассыпную, блея от ужаса. Люди же покамест ничего не заметили. Чешуй вытянул шею, и его огромная голова взметнулась над толпой.

— Я сказал: марш обратно в купол, мерзавцы! — прорычал он.

Солдаты повернулись к нему. Уже сделалось достаточно светло, и Блейд видел отразившиеся на лицах чувства. Страх. Ярость. Браваду. Ужас. Но большинство солдат просто пришло в раздражение от неожиданной помехи.

— Да это просто очередная их иллюзия! — сказал кто-то.

Чешуй наклонился, ухватил ближайшего человека в черном доспехе и сжал челюсти. Человек задергался и испустил вопль. Блейд в жизни не слыхал крика ужаснее. Это даже нельзя было назвать криком. В нем звучала немыслимая, непереносимая боль. Чешуй выплюнул то, что осталось от человека.

— В купол или в пасть! — прогудел он. — Выбирайте!

И вся толпа ринулась к куполу — с невиданной скоростью. Кит открыл вход, пропуская людей. За миг до того, как Кит закрыл его обратно, из купола в облаке белых перьев вылетела случайно оказавшаяся там гусыня. После такого конфуза гусыня развернулась спиной ко всем и некоторое время охорашивалась, лелея раненое достоинство. Она пребывала в таком раздражении, что даже не обращала внимания на остальных гусей, которые тактично стояли поодаль и почтительно гоготали.

Блейд опустился на колени рядом с Шоной. Лицо Шоны было скрыто волосами, а одежда изорвана. Одна рука у нее была в крови, но Блейду показалось, что кровь принадлежала не Шоне, а какой-то жертве овец.

— Не трогай меня! — сказала Шона.

— С тобой все в порядке? — спросил Блейд.

— Просто не трогай меня, и все! — повторила Шона.

Блейд нерешительно взглянул на Чешуя.

— Оставь ее. Иди, помоги черному птицекоту, — пророкотал Чешуй. — Я хочу, чтобы ты подержал вход закрытым для тех типов, которые внутри, пока птицекот будет впускать тех, кого я пригоню.

Уже сделалось достаточно светло, чтобы разглядеть удирающих во все стороны обезумевших коров и людей в черных доспехах. Чешуй снова взлетел, подняв очередную волну горячего воздуха и вырванной травы. Он описал широкий круг — на пределе того, куда мог убежать за такое время человек.

Время от времени вдали прокатывался вал огня и доносился рев. Чешуй постепенно сужал круги, гоня к куполу задыхающуюся толпу. Кит их впускал, а Блейд тем временем прилагал все усилия, дабы не позволить выскочить тем, которые уже находились внутри.

— Да нет же! — раздраженно сказал Чешуй, пригнав третью толпу. — Согласуйте свою магию! Свяжите ее вместе, а потом слегка раскачивайте, чтобы сделать проход. Неужто в нынешние времена люди уже не меряются силой?

— А, ясно! — воскликнули хором Блейд и Кит. — Вот оно как!

— Да. Именно так, — проворчал Чешуй и снова улетел.

К тому моменту, как Чешуй пригнал последнюю толпу задыхающихся от бега солдат, Блейд с Китом уже неплохо освоились с новым стилем магии. Они поздравили друг друга, и к ним почти вернулось бодрое настроение, но тут вмешался Чешуй.

— Нечего тут стоять и скалить зубы! — громко заявил он. — Птицекот, мальчишка — я к вам обращаюсь! У вас полно работы. С восходом солнца вам нужно выступить в путь.

Они уставились на дракона, не веря ушам своим.

— А это точно? — переспросил Кит.

— У меня сил никаких нет! — взмолился Блейд. — Я почти не спал...

— Этих убийц надо занять, — объяснил Чешуй, — иначе их не удержишь. Здесь у них нет еды, они очень злы, и они один раз уже чуть до вас не добрались. Соображаете? И к тому же я ваших коров и лошадей сгонять в кучу не буду. Они только перепутаются еще сильнее.

— Но Дону плохо, — попытался возразить Блейд, — а Шона...

— Сейчас посмотрим, что там с ними, — сказал Чешуй.

И он сложил крылья с сухим кожистым хлопком. А потом развернулся и осторожно зашагал по истоптанной траве к Дону. Кит с Блейдом посмотрели на оказавшийся перед ними зеленый драконий хвост, заостряющийся к концу, и уныло поплелись следом. С драконом не поспоришь.

— Что там у тебя, связки растянуты? — обратился Чешуй к Дону. — Давай-ка, желтый птицекот, пошевели крыльями. Ну!

Дон хлопнул крыльями. Вид у него был довольно жалкий.

— Они на них топтались!

— Сам дурак, что такое допустил, — пророкотал Чешуй. — Инстинкты твои где? Первое правило птенца гласит: почуял, что пахнет неприятностями, — сразу взлетай! Тебя что, этому не учили?

— Нет, сэр, — сказал Дон.

— Вот к чему приводит людское воспитание! — проворчал Чешуй. — Неучи! Запомни на будущее. Тебя это тоже касается, малявка черная.

Кит набычился.

— Да, сэр! Меня зовут Кит.

— Просто запомни это, и все, — громыхнул Чешуй. — А грубить будешь, когда вырастешь такой, как я. Раньше — не советую.

Блейд недоверчиво уставился на Кита. Не может быть, чтобы Кит вырос таким же здоровенным! Или все-таки может?

— Нет, Но он станет вдвое больше, чем сейчас, — заметил Чешуй. — Это видно по его костяку. И ты тоже будешь таким же, желтый. А теперь давай, шевели крыльями. Переломов у тебя нет. Только синяки.

Дон осторожно развернул крылья. И тут же выгнул шею дугой — от боли — и вскрикнул.