пусть и через черта кулички, но можно заметно срезать. Поэтому Пельмень долго не думал — срезал. Проходя мимо гаражного кооператива заметил парочку молодых крепких ребят, которые пили пивас, курили и в голос ржали. Сперва значения ребятам не придал — ну отдыхают пацаны, расслабляются, чего уж там. Однако затем приметил несколько «странностей» в поведении этих товарищей. Молодые вроде как и курили, но курили не в затяг. Вроде как пили, но при этом их бутылки были наполнены до самого горлышка. Ну и наконец, крепкие ребята, завидев Пельменя, побросали окурки и нетронутые бутылки с пивком, и отправились следом за Саней в темный переулок.

Понятно.

Саня сразу смекнул, что хлопцы идут за ним. Но чтобы это проверить наверняка — решил схитрить и резко повернул в гаражи, меняя траекторию движения. Мало ли — пописать ему захотелось, нужда прихватила в самый неожиданный момент. Зайдя в гаражи, Саня расчехляться не стал, а положил аккуратненько сумку на землю, сам встал за уголком в темноте. Уже оттуда услышал приближающиеся голоса парочки молодых.

— Борода, может здесь его подождем, пока он посыт?

— Не гони, сейчас по бырому отработаем, что ты очкуешь — ускользнёт ведь.

Значит Саня оказался прав — молодые шли по его душу.

Двое козлов вышли в проход между гаражами, один из них держал в руках не пойми откуда взявшийся металлический ломик. Компактный такой — черепа ломать самое то. Второй надел на кулак кастет — тоже череполомка знатная, по типу как у хахаля сестры был. Они прошли глубже, прошли через Саню, который надежно спрятался затаив дыхание. Начали оглядываться, Пельменя не обнаружив.

— Блин, ну и где он?

— Куда свалил?

Можно было конечно разыграть эффект неожиданности своего появления — типа «не ждали, козлы, а вот он я», но Саня решил не устраивать театральщину. Тихонечко так сзади подошел — первому с ломиком маваши-гери прописал, а второму вертушку. Два молодых рухнули на землю, как срезанные колоски пшеницы. Пельмень огляделся, присел на корты и взглянул в лицо своим преследователям. Никого не узнал. Следом пошманал по карманам, без удовольствия к шмону ясное дело, но мало ли получится узнать — кто такие. Однако ребята оказались пустыми. Да и спросить ни у кого не спросишь — вырубил наглухо и когда придут в себя непонятно. Как непонятна и их дальнейшая способность ясно говорить.

Саня выпрямился, еще раз огляделся, убеждаясь, что у произошедшего нет лишних ушей и глаз. Взял сумку и заковылял дальше — домой. Хотелось верить, что это все не более чем желание местной шпаны навариться на случайных прохожих.

Глава 19

Остаток дня пролетел незаметно. Описывать, что Саня делал вечером нет особого смысла, тупо потому что он спал, как медведь в берлоге во время спячки. Силы копил. Причем спал настолько крепко, что даже не услышал как вернулась с работы мать и примерно час выясняла отношения с Игорем Борисычем на повышенных тонах.

Утро следующего дня началось с привычного распорядка — зарядка, контрастный душ, легкий завтрак. На завод Пельмень снова отправился на своих двоих — утренняя пробежка по-тихоньку становилась хорошей традицией. А вот другая традиция — ходить и оглядываться, чтобы не получить ломом по голове, устраивать не могла. И от нее хотелось избавиться поскорее. Что до вчерашнего нападения, Саня проснулся с твердым ощущением, что оно случилось не просто так. Сами нападающие больно борзыми были — ну кто станет нападать на подтянутого здоровяка весом 100+, да еще и со спортивной сумкой? Ну и слова амбала фейсера из столовки тоже сразу вспомнились — «ходи оглядывайся»…

Как бы то ни было, без четверти 7 прошел через проходную. Заглянул в раздевалку, оттуда пошел прямиком к мастеру, не заглядывая к верстаку, где надо признать появлялся за все время «практики» от силы пару раз. Дмитрий Дмитриевич уже был на месте, как всегда спокойный и уверенный в своих силах.

— Саня здорова.

— И тебе не болеть, Дмитрий Дмитриевич. Как она?

— И не надейся.

Понятно, что речи о каких-либо сменных заданиях или поручениях, пусть даже формальных и для галочки, речи сегодня не шло. Мастер, как и сам Пельмень ждали одного — турнира, на котором определялся победитель, которому уходило десять кусков. Ждали финальной схватки…

Пельмень отодвинул стул от стола другого мастера участка, который сейчас шатался по цеху и раздавал рабочим задания. Присел, перекинув нога на ногу.

— Дмитрий Дмитриевич у меня такой вопрос щепетильный, а кто все это хозяйство держит?

Уточнять, что именно держит не понадобилось — мастер понял сразу.

— Серьезные люди, Сань.

— Я понял, что серьезные, а имена у них есть?

— Имен не знаю, такое спросишь. Сам понимаешь, о таком не говорят на каждом шагу. А тебе оно зачем?

Ну и Пельмень рассказал о том, что приключилось с ним вчера по пути из ДК домой.

— Неудобно получилось, Дмитрий Дмитриевич, что эти двое молодых решили мне как бы так сказать литературно, глаз на жопу натянуть.

— Ну как вижу, у них ничего не получилось, — мастер приподнял бровь, внимательно осмотрев своего собеседника. — Ты ж целый, братское сердце, не ушибся?

— Целый то целый, но впечатления остались яркие, из тех, которые бы не хотелось повторять.

Саня не лукавил — это повезло, что ему вчера не проломили башку. А проломили бы, так не было никакого боя сегодня. Отчего-то Пельменю казалось, что в таком случае фрезеровщика вытолкали бы на ринг даже со сломанной ногой…

— А почему ты подумал, что это как-то связано с боями? — уточнил мастер и дальше вполне резонно заявил. — Ты ведь формально в участниках не состоишь? И смысл тогда тебя «устранять»?

— Не состою, но блин, Дмитрий Дмитриевич мне вчера птичка на хвосте принесла, что теперь мне надо ходить и оглядываться. И в тот же вечер нашлись желающие проломить мою башку. Благо предупрежден был!

— Как я понимаю, птичка это тот здоровяк в столовой? — припомнил мастер разговор между Саней и тем здоровым мужиком фейсером со стволом.

— Правильно понимаешь, Дмитрий Дмитриевич. Он мне прямо сказал, что кому-то я ставку перебил и настроение знатно испортил.

— А… кстати, да. Бабки на тебе много кто потерял… но и поднял много кто, до сих пор по всем курилкам шушукается народ.

Саня замолчал. Поднял, опустил — кем бы ни были его тайные воздыхатели, но