«Нет, – подумала Элли, – я не смогу покинуть его». И как только она это поняла, сердце ее возликовало, и на лицо вернулась счастливая улыбка.

Неожиданно раздался стук в дверь.

Элли была даже рада, что кто-то своим появлением прервал ход ее мыслей. Она знала, что это не Ройс, ибо он никогда не стал бы стучаться в дверь, прежде чем войти. Интересно, кто же это?

– Войдите! – крикнула Элли.

В комнату, в сопровождении незнакомой белокурой служанки, которую Элли раньше не видела, вошла Сейт.

– Я решила, что вы, наконец, проснулись, миледи, – с улыбкой сказала горничная, держа в руке поднос с едой. – После ночи, проведенной с его милостью, глаза еще долго слипаются.

Элли потеряла дар речи. Сейт поставила поднос на столик. Юная блондинка покраснела и хихикнула.

Получается, что Сейт, как, видимо, и всему замку, известно, с кем этой ночью Ройс занимался любовью. Элли заставила себя сделать глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться. Сейт – славная девушка, не склонная делать гадости. И в ее намерения не входило никоим образом оскорбить хозяйку комнаты. Чтобы окончательно успокоиться, Элли посчитала до десяти.

– Это Ройс велел тебе принести мне в постель завтрак?

В глазах Сейт читалось недоумение.

– Его милость уехал из замка несколько часов назад, миледи. Он всегда рано встает. Но этим утром он не сказал ни слова. Похоже, что у него важные дела. Вид у него был не слишком веселый, – ответила служанка и как-то странно посмотрела на нее.

Улыбки Элли как не бывало. Между тем юная блондинка принялась разжигать очаг.

– Прошлая ночь была великолепна, – с вызовом сказала Элли и сложила на груди руки.

Сейт подошла к кровати и принялась снимать с нее простыни.

Наконец Элли сдалась:

– Так ты тоже делила ложе с Ройсом?

Сейт удивленно посмотрела на нее.

– Уже нет. Это было давно. Два года назад. Все было очень недолго, мидели, – поспешно добавила она.

Элли напомнила себе, что донжуанские дни Ройса сочтены.

Она не сомневалась: он влюблен в нее, ибо она чувствовала связь с ним даже тогда, когда они не находились в одной постели. Она вошла в его жизнь и заняла в ней прочное место. А значит, все изменилось самым решительным образом. Разве не так?

Ей была крайне неприятна мысль о том, что Ройс – средневековый феодал, владелец замка, в котором обитают женщины, готовые покорно откликнуться на первый его зов и выполнить любую прихоть. Но ведь вчера он показал ей, что любит ее, что она ему небезразлична!

Понимая, что этого не следует делать, Элли все-таки не удержалась от вопроса:

– И он всю ночь занимался с тобой любовью так, как будто вот-вот настанет конец света?

В глазах Сейт она прочла недоумение.

– Не было никакой любви, миледи. Его милость – мужчина с сильными потребностями. Вам не нужно смотреть на меня с таким страхом.

Элли попыталась улыбнуться.

– Как же он потом повел себя? Он устал от тебя? Нашел кого-то помоложе и покрасивее?

Сейт все больше удивляли ее слова.

– Конечно, я ему надоела. Я знала, что так и будет. Так бывало со всеми служанками. Я не понимаю, миледи, зачем вы об этом спрашиваете. Не печальтесь. Наслаждайтесь славным мгновением, пока его милость уделяет вам внимание.

– Мгновением, – эхом повторила Элли. Слова служанки кольнули ее в самое сердце. – Но я не надоем ему. Никогда.

Ведь Ройс любит ее! Ну почему Сейт отказывается это понять? Сейт посмотрела на нее и поспешила отвести взгляд в сторону. Впрочем, Элли успела заметить жалость в ее глазах.

– Я – другая, и ты прекрасно это знаешь!

– Вы будете другой. Но ваш взгляд… я его и раньше видела, сотни раз… в этой самой спальне.

От этих слов Элли сделалось нехорошо.

А вот это что-то новое! Значит, у Ройса было много любовниц. И все они влюблялись в него. Замечательно.

– Не вижу ничего удивительного, что вы влюбились в такого горячего мужчину после такой бурной ночи, – сказала Сейт, понизив голос. – Но, миледи, не надо быть такой легковерной. Все мужчины устают от своих любовниц. Так уж устроен мир. Мужчинам нравятся молоденькие девушки, им всегда подавай новенькое. Смотрите, как бы он не разбил вам сердце!

– Я люблю его, – стояла на своем Элли. – Я буду любить его до моего смертного часа. И он тоже любит меня. Я останусь здесь навсегда.

Сейт ласково улыбнулась, но в глазах ее застыла легкая грусть.

– Так вы рассчитываете стать его женой?

– Да, когда придет подходящее время, – ни секунды не раздумывая, ответила Элли.

– Вы чужестранка, миледи? Вы ведь англичанка, верно?

– Ты почти угадала, – уклончиво ответила Элли.

– Вы богаты? Наследница титула?

Вопросы горничной смутили Элли. Если подумать, то в данную минуту у нее за душой ни гроша.

– Нет, я ужасно бедна. – Как ни прискорбно, но в данный момент это соответствовало истине.

– Если его милость когда-нибудь решит жениться, его избранницей будет наследница большого состояния из знатной семьи. Ему не нужны новые земли или громкий титул. Но всем мужчинам хочется побольше богатства, – философски ответила Сейт и принялась заправлять постель.

Похоже, служанка уверена в своей правоте. Элли подошла к ней и встала рядом.

– А как же любовь?

– Любовь? Какое отношение имеет любовь к браку? Мужчина женится, когда ему нужна власть, богатство или сыновья.

Слова Сейт задели Элли за живое. Она, разумеется, не осмелится утверждать, что хорошо знает средневековые обычаи и нравы, так что ей трудно понять образ мыслей и желания такого человека, как Ройс. Но ведь любовь одинакова во все века, во все времена, так ведь? Разве в Средние века любят по-другому? Неужели представления Ройса о жизни таковы, какими их ей описала Сейт?

– А у Ройса есть сыновья? Почему он до сих пор не женат?

Сейт покачала головой.

– Нет, и это действительно странно, – ответила горничная и, немного подумав, добавила: – Никто не знает, почему он не женится. Ходят, правда, кое-какие слухи…

Элли мгновенно ухватилась за эту легкую наживку:

– Что за слухи?

– Я слышала, будто когда-то давно у него была жена, но это никак не объясняет, почему он больше не женился.

– Так Ройс был женат? – ахнула Элли.

– Говорят, что их брак продлился недолго, – пожала плечами Сейт. – Я слышала, будто именно из-за той жены он как монах теперь предпочитает безбрачие.

– Это почему же?