Соблазнительные грезы баюкали его, как вдруг забили каминные часы. Такого трезвона он прежде никогда не слышал.

Черт возьми, их, наверное, лет двадцать не заводили. И по вполне понятной причине – они способны мертвого поднять.

Бой часов прозвучал как предупреждение. Это Тислтон-Парк, дом для повредившихся умом. Казалось, каждому удару вторили стоны его предков, проклинавших судьбу, которая обрекла их на жизнь в этом доме.

Это касалось и его.

Джек остановился и отстранился от мисс Портер, стряхивая с себя ночное наваждение.

Жениться? Он окончательно свихнулся. И гости-то в Тислтон-Парке совсем ник чему, а уж жена… Она потребует объяснений отлучкам, цели которых он не имеет желания сообщать… никому.

Глядя на рассыпавшиеся рыжие волосы, порозовевшие щеки и сияющие глаза мисс Портер, он понял еще одно.

Он не может подвергать ее такому риску. Не имеет права увлечь ее на опасный путь. Его жизнь ничего не стоит. Он покорился этому, приехав сюда и взяв на себя обязанности, которые появились вместе с этим домом. Но это его собственный выбор. А она, ее жизнь… они ему не принадлежат. Как можно подвергать ее опасности?

Джек снова взглянул на часы.

– Так поздно? – сказал он, приглаживая волосы, лишь бы снова не коснуться руки мисс Портер.

Пока он снова не пригласил ее на тур вальса. Пока не попросил Талли играть до рассвета.

Он боролся с искушением провести время с мисс Портер, забыв об опасности, которая таилась в извилистых берегах Англии, поджидая его каждую ночь…

– Что значит «поздно», Джек? – запротестовала Фелисити.

– Я… ммм… боюсь, дела требуют моего присутствия, – солгал он. – Дела имения. Мистер Джонас очень педантично относится к своему делу, и мне… нужно просмотреть корреспонденцию. Он будет недоволен, если я этого не сделаю. – Джек низко поклонился и без дальнейших слов вылетел из комнаты.

Миранда смотрела вслед Джеку. Подумать только, корреспонденция!

Одного взгляда на Тислтон-Парк достаточно, чтобы понять, что дела имения меньше всего занимают хозяина.

– Но… но… – протянула ему вслед Фелисити. Она вздохнула и снова уселась на софу, скрестив на груди руки. – Мы все распланировали, – вырвалось у нее.

– Не понимаю. – Талли поднялась от фортепьяно и подошла к сестре. – Он не должен был уйти. – Она положила руку на плечо Фелисити. – Не раньше чем… – Слова замерли у нее на языке. Девочка оглянулась на учительницу. – Я хотела сказать…

Миранда, приподняв бровь, смотрела на приунывшую троицу.

– А на что, собственно, вы рассчитывали?

– Все пропало! – Фелисити была в отчаянии. – Завтра мы уедем и… и…

– И лорд Джон не объявит мне о своих намерениях?

– Именно так! – подтвердила Фелисити. Казалось, она вздохнула с облегчением, узнав, что мисс Портер вполне понимает, что поставлено на карту. – Он к вам неравнодушен.

– Пиппин, Талли, идите сюда, – позвала Миранда. – Я объясню, где ваш план дал трещину.

Девушки с готовностью уселись рядом. Миранда набрала в грудь воздуха.

– Нельзя насильно вызвать у мужчины симпатию. Несколько минут девушки сидели молча, словно ожидая дальнейших разъяснений на эту важную тему.

– Как это так? – прервала молчание Фелисити. – Что значит «насильно»? Мисс Портер, вам следовало бы лучше в этом разбираться. Няня Таша говорила, что мужчину можно всегда привлечь хорошей едой, отличным вином и должным освещением.

– Не думаю, что она имела в виду брак, – ответила Миранда.

– Ой! – выдохнула Фелисити. И когда до нее дошло, что подразумевала ее обожаемая няня, добавила: – О Господи!

– Боже мой! – вторила ей Талли, явно придя к тому же выводу. – Мы не думали… это было бы непристойно.

– Да, именно так, – заключила Миранда.

– О чем вы говорите? – Пиппин переводила взгляд с одной кузины на другую.

– Я тебе потом объясню, – прошептала Фелисити. Встав, Миранда оглядела музыкальный салон.

– Вы действительно славно потрудились и совершенно преобразили эту комнату.

Девочки просияли от ее похвалы.

– Как жаль, что все это исчезнет под полотняными чехлами и через две недели снова покроется слоем пыли, – сказала Талли. – Этому дому нужна хозяйка. Вы когда-нибудь видели, чтобы имение так плохо управлялось, мисс Портер?

– Нет, Талли. Могу честно сказать, никогда в подобном доме не бывала.

Фелисити пошла к двери, словно проигрывая в уме события вечера и пытаясь определить, что надо было сделать по-другому.

– Вам не кажется странным, что лорду Джону внезапно понадобилось уйти и заняться делами? В десять часов вечера? – Она уперла руки в бедра.

– Да, Фелисити, это странно, но ты должна видеть свой главный просчет.

– Какой? – повернулась к учительнице Фелисити.

– Ты имела дело с мужчиной. А они непредсказуемы и ненадежны.

– Ну их всех! – сердито сказала Фелисити.

– Придерживайся этого мнения, пока не найдешь того, о ком стоит беспокоиться, – посоветовала Миранда. – А теперь поднимемся к себе. Завтра нам нужно прибыть к леди Колдекотт свежими и отдохнувшими.

Подальше от лорда Джона Тремонта.

Миранда не обращала внимания на протесты ее души и рассыпающуюся стену решимости.

Нет, все так, как и должно быть.

Когда они поднялись к себе, Миранде показалась, что входная дверь открылась и захлопнулась.

Как же, дела! Похоже, кот вышел на ночную прогулку. «Несмотря на преклонный возраст», – почему-то с удовольствием подумала Миранда.

Она вспомнила оценку, которую сэр Норрис дал этому человеку. Джек Тремонт не джентльмен.

Этот урок следовало бы запомнить.

Вздохнув, Миранда загнала своих подопечных в постель, пожелала им доброй ночи и вернулась в свою комнату, смежную со спальней девочек. Она машинально остановилась у окна. Темная ночь не давала подсказки, куда отправился лорд Джон.

Миранда уверяла себя, что ее не интересуют его ночные набеги, но, к собственной досаде, почувствовала незнакомую боль. Страстное желание испытать то, чего она никогда не узнает.

Вот каково быть женщиной, ждущей его в ночи.

Джек пробрался в башню и зажег лампу. Поставив ее на окно, он надеялся, что на этот раз Даш и его корабль преодолеют бушующие волны и рискнут направить к берегу баркас.

Черт побери, как сказать дерзкому американцу, что обещанного золота нет? Даш непредсказуем. Джек не исключал, что капитан поднимет весла и больше не вернется. Спустившись по лестнице, Джек пошел вниз по берегу, осторожно ступая по камням.