— Олег здесь постоянно с кем-товстречается, переговоры ведет, то в ресторане, то в ночном баре, то в казино.Одним словом, если сильно захотеть, то его здесь можно встретить. Что сегодня ипроизошло.

— Светка, а как ты думаешь, он поможет?

— Ты же видишь — он ничего конкретного непообещал, но пообещал сделать все, что в его силах.

— Думаешь, у него нормальные силы?

— Думаю, что они у него есть.

Светлана замолчала, я почувствовала, что онавдруг насторожилась.

— Света, ты чего?

— Ты про Андрея правду сказала?

— Правду.

Я вновь достала телефон и убедилась, чтоАндрея еще нет дома, а его мобильный отключен.

— Света, а кто она?

— Я не знаю, — покачала головойподруга. — На вид совсем ребенок. Молодая, зеленая.

— Что, совсем подросток?

— Ну не подросток, конечно. Может, онапросто молодо выглядит. Но вид у нее какой-то вульгарный.

— Что значит — вульгарный?

— Я не могу тебе это объяснить, новыглядит она как потаскушка. Хитрая, смекалистая, цепкая потаскушка. Да инаглая, кошмар! Я когда твоего мужа отчитывала, она у него на коленях так исидела. Ты понимаешь, я с ним разбираюсь, а она даже не встала с колен! Сидит,меня с головы до ног осматривает и ухмыляется. Я не выдержала и закричала:девочка, когда старшие разговаривают, надо встать по стойке «смирно» ивнимательно слушать!

— А она?

— Да она вообще никак не отреагировала.Мне кажется, что она из какой-то неблагополучной семьи. Ее никто правиламприличия не научил. Ведь я не человек со стороны, а лучшая подруга жены еелюбовника. Она же понимает, что ее избранник женат и у него есть сын.

— А Андрей?

— А что Андрей? Андрей был уже пьян. Емув тот момент море было по колено.

— Света, а она красивая?

— Алиса, зачем это тебе нужно? Зачем тысама себя травмируешь? Молодая, смазливая девчонка и не более того. Короткаяюбочка, кофта с разрезом до самого пупа. Взгляд, полный подростковойуверенности и юношеского максимализма. Обыкновенные дешевые понты обыкновеннойдешевой шлюхи. Если честно, я не понимаю, что Андрей в ней нашел. У нее нет ниизюминки, ни шарма. Видно, что девочка отрывается на полную катушку, прожигаетжизнь и живет в свое удовольствие. Ее особо и не напрягает, что ее любовникженат.

Она, наверное, и в сексе-то ничего не умеет.Многому ли там она со своими подростками научилась?

— Если Андрей на работу не выходит,значит, она все же что-то умеет.

— Да временное это все! Андрейперебесится. Позвонить надо родителям этой девчонки и сказать им, что их дочьвместо того, чтобы грызть гранит знаний, развлекается со взрослыми мужчинами.Они ей хорошего ремешка дадут и быстренько эту лавочку прикроют. Так что непереживай, твоему браку ничто не угрожает. Мы эту связь махом разорвем изаставим провинившегося Андрюшу решать твои проблемы.

— Ох, плохо мне, Светка… — произнесла яустало. — Так паршиво! А как об этом всем подумаешь, так еще хужестановится. Светка, скажи, а мужики всегда предают в самый тяжелый моментжизни? Ну, почему он не загулял тогда, когда у нас все было хорошо?!

— А от хорошей жизни никто не гуляет.Гуляют от плохой.

— В самый тяжелый момент?

— Зачастую это происходит именно в самыйтяжелый момент.

Рассчитавшись с официантом, мы направились вгардероб и принялись одеваться.

— Ну и как, ты этому бандюгану Саше всебутерброды скормила? — поинтересовалась я как бы между делом.

У него отменный аппетит, — невозмутимоответила Светка. — Я угадала: он поехал на работу и даже не позавтракал.Только на ходу чашку кофе выпил, и все.

— И ты его досыта накормила?

— Накормила. В него бутерброды влетали,как в бездонную бочку. Со стороны можно было подумать, что он три дня не ел.

— Ему не поплохело?

— Да нет. Смел все за три минуты.

— А ты с ним в машине была намногобольше, чем три минуты.

— Все ты подмечаешь! Мы с ним «за жизнь»поговорили. Он с мамой живет в двухкомнатной квартире возле университета. Она унего всю жизнь в МГУ проработала.

— Надо же, мама в МГУ работала… А сынтогда по чьим стопам пошел? Посимпатичнее работу нельзя было найти?

— Сейчас время такое. Любая работахороша, где только деньги платят.

— Так уж и любая?!

— А лично я никого не осуждаю. Не назавод же идти, гайки крутить.

— При чем тут завод? Можно подумать, чтосейчас, кроме как на заводе, работать негде.

— А я таких мужиков, как этот Саша, неосуждаю. Главное, что они при работе и деньги капают. И вообще, с чего тывзяла, что Сашка на мафию работает? Мы же с тобой про этого Петра Петровичавообще ничего не знаем. Может быть, он никакая и не мафия.

— А кто?

— Да мало ли кто!

— Так, как этот человек поступает сомной, может поступать только мафия. Угрожать жизни, семье, моему ребенку…Нормальный человек подобным заниматься не будет.

— Вот завтра мы с тобой все и узнаем. Ядумаю, Олег прояснит ситуацию по этому поводу. А пока рано делать поспешныевыводы. Я только вот что тебе скажу: я уважаю мужиков, которые зарабатываютденьги, и терпеть не могу тех, которые лежат на диванах. А ведь последнихсейчас большинство. Сейчас ведь масса развелось мужиков, которые просто вообщене хотят работать. Их с дивана черта с два поднимешь! Вон как у моей соседки:муж лег мертвым грузом перед телевизором и лежит, а она пашет в три смены — иза себя, и за того парня. Мне ее, как ее вижу, так жалко становится, ты даже непредставляешь! А она аж зеленая уже вся. И круги под глазами черные. Зато умужа живот как на дрожжах растет. Он целыми днями с бутылочкой пива в обнимкулежит.

— Ты это к чему говоришь?

— К тому, что вот такой вариант, как умоей соседки, — самый наихудший вариант. Хуже уже не бывает! А на Саню чтозря наговаривать. Я увидела его за рулем синего «БМВ» последней модели, ноникак не на диване с бутылочкой пива. Это разные вещи.

Выйдя из ресторана, мы подошли к машине, и, кмоему великому удивлению, Светлана открыла переднюю дверь, сев на переднеесиденье.