— Это произошло не из-за меня одного, — напомнил я ему, — возможно, я и есть часть их плана, но не забывай, что жрец узнал о моем даре всего лишь за пару часов да того, как все началось.

— Я не то имел в виду, — проворчал Сом.

— Не знаю, что ты имел в виду, но просто так уйти я тебе не дам.

— Да прекратите же наконец спорить! — воскликнула Вероника. — Сейчас не то место и не то время, чтобы вести дискуссии. Евгений Валерьевич умирает, сумеречные уничтожают игроков! А вы спорите из-за того, кто полезет по стене в окно?!

Мы с Сомом переглянулись. Действительно глупо как-то…

— Кто вытянет короткую спичку? — спросил Сом. Я покачал головой и выставил перед собой сжатый

кулак:

— Знаешь, была такая игра — "камень, ножницы, бумага"?

— Ну, — неуверенно буркнул Сом.

Я не стал говорить ему, что еще в школе всегда выигрывал в подобном споре, потому что заранее мог предугадать, что покажет соперник. Помню, я и еще несколько человек специально тренировали зрение, чтобы углядеть, что хочет выкинуть из сжатого кулака соперник.

Получалось не только у меня, но еще и у Генки Сорокина, и у Пашки Толчаинова, но, наверное, сейчас об этом мог вспомнить только я один. А на самом деле все было довольно просто — если хотели показать "ножницы", то указательный и средний пальцы чуть выдвигались вперед, если "бумагу" — то мизинец оттопыривался. Ну, а если "камень", то кулак оставался крепко сжатым.

Все это происходило почти на подсознательном уровне, и если немного потренироваться, то можно вполне предугадать, кто что хочет показать. Но Сом-то об этом не знал.

— Играем три раза. Кто больше выиграет, тот и полезет, — сказал я.

— Только давайте быстрее, — добавила Вероника. — Не в карты же играем…

— На счет три, — предупредил Сом, выставляя вперед кулак. — Я, признаться, почти не помню этой игры…

— Правила объяснить? Сом покачал головой:

— Раз… два…

Два передних пальца его чуть выдвинулись вперед. Сом и сам, наверное, не заметил. А вот от моего взгляда это не ушло. Что ж, ты попался…

— Три…

Моя кисть так и осталась сжатой в кулак, а он "выкинул ножницы", тут же с досадой вскрикнув.

— Моя первая, — отозвался я, стараясь не показывать, что чуть повеселел.

— Все равно полезу я. — Сом вновь сжал кулак. — Раз… два…

Чересчур крепко он сжал кулак. Еще не досчитал до трех, а я уже понял, что разжимать его он и не собирается. Тогда придется мне…

— Три…

Сом — "камень", я — "бумага". Вновь моя победа!

— Не надо вновь начинать, — громко сказала Вероника, видя, что Сом собирается что-то сказать. — Раз он выиграл, пусть лезет. Всё было по правилам.

— Он жульничал, — сказал Сом, — я следил за его глазами.

— Наблюдательность и никакого мошенничества. — Я обошел его со стороны и очутился на самом краю бетонного пола. Окно действительно было видно, но вид: его, равно как и расстояние, отделяющее нас, мигом охладило мой пыл.

И как же, интересно, я полезу?

— Что будешь делать? — поинтересовался Сом.

Я указал на провод, который он сам недавно показывал мне:

— Постараюсь зацепиться за него, потом раскачаюсь и долезу до окна.

На словах все слишком просто. Вот только до земли лететь не меньше четырех-пяти метров. А еще внизу черт знает что творится — осколки бетона, вывернутый наизнанку асфальт, стекло… Думаю, падение для меня будет летальным.

Но делать нечего. Сам вызвался. Я не чувствовал сожаления, что решил полезть. Даже наоборот. Риск, как сказал кто-то, — благородное дело, а я рискую ради спасения своей собственной жизни. Не только своей, конечно, но и Веронику надо спасти обязательно, с ее-то красотой и даром исцелять. Если на Земле начнется заварушка, то ее дар ой как пригодится. А еще Евгений Валерьевич. Симпатичный старичок. С ним и поболтать можно по душам.

И почему мне вдруг стали так нравиться игроки Зари? Уж не я ли день назад ненавидел их и хотел во что бы то ни стало выбраться из всей этой проклятой Игры и вновь начать жить нормальной жизнью? Наверное, сумеречные объединили нас. Сумеречные и их жажда к искоренению человечества. Иначе, наверное, и быть не может.

Я отступил на несколько шагов назад.

Только бы не переборщить и не оступиться. А то улечу вниз головой в стеклянные сугробы, и конец мне — спасителю человечества.

Замечательный получится итог — пережить взрыв здания и разбиться только из-за того, что поскользнулся на каком-нибудь обломке от оконной рамы.

Впрочем, зачем думать о плохом? Как выйдет, так и выйдет, тут уж ничего не изменишь.

И я побежал.

Три метра…

Два… Вот я уже вижу неровный конец обвалившегося бетонного пола… провод… только бы дотянуться и успеть схватить… только бы…

Ноги оторвались от пола! Я подпрыгнул, вытягивая руки, стараясь зацепить, ухватиться…

На мгновение мне показалось, что я просто повис в воздухе. Бесконечно долго, навечно, замер между землей и небом…

Дотянуться бы… Ну, еще немного…

Провод приблизился, и я уже цеплял его кончиками пальцев.

Крепче! Еще крепче!

Следом за руками последовало и все тело. Со всей силы я врезался в противоположную стену! Вывихнутое недавно плечо вновь вспыхнуло чудовищной болью, и теперь я точно расслышал, как что-то внутри громко хрустнуло. В глазах потемнело, и я уже не смог удержать провод, поехав по стене вниз!

Чересчур сильно разбежался, не рассчитывал, что стена все же ближе, чем казалось!

Дернулся.

Повис.

Я задрал голову, пытаясь понять, где нахожусь.

Хорошо еще, что сильно подпрыгнул. Перемахнул чуть выше окна и поэтому съехал ненамного. Подоконник был прямо над самой моей макушкой. Надо было всего-то поднять вверх руку, уцепиться за него, подтянуться и залезть. Правда, одна моя рука безвольно висела вдоль тела, а второй я крепко сжимал провод.

Вопрос — чем хвататься?

И вообще, что делать? Ведь надо было торопиться.

— Отталкивайся ногами от стены и подтягивайся! — Сом шипит сверху.

Я увидел его неровный силуэт на краю бетона. Рядом — Вероника.

Я чуть оттолкнулся ногами и, отлетев вбок от стены, рывком подтянулся.

Получилось, хоть и болезненно для ладони, но все же довольно ловко. Вновь подлетев к стене, я обнаружил, что достал до подоконника носом. Стекол в окне не было, и внутри царила сплошная темнота. Правда, не настолько сильная, чтобы нельзя было обнаружить, что догадки Сома оказались верны.