— Ко мне садись, — подвинулся на диванчике Андрей, — твой очередной фанат, Сердцеедка? С ним тут гуляешь?

Может, и гуляла бы, если бы не жил в моих мыслях и сердце такой же плейбой.

— Это, конечно, не твое дело, но нет, не гуляю я с такими! Он же твоя копия: мажор, эгоист и любимец девочек. Будущий депутат, кстати. О, а может, и тебе податься в правительство? А что? У тебя «оральный» электорат намного больше же?

Шутку Аристов не оценил, еще больше нахмурившись, отвернулся к окну, разглядывая панораму, о чем-то думал.

— Ты, кстати, смотришь на их дом. Вот тот замок на возвышении, видишь? Его отец министр какой-то. Так что вы с ним одного поля ягодки, оба избалованные Мажоры.

— Вик, возвращайся обратно в Москву, — повернув ко мне смазливую моську, вдруг выдумал Андрей, видимо, приревновав к себе подобному.

— Зачем? Нет, Мажор. Что мне там делать? У меня тут вся жизнь. Учеба, друзья, студия. Мирка моя тут и у нас с ней планов миллион! По захвату мира!

Андрей ведет себя непривычно серьезно, и мне это не нравится. Не он сам, а то, что именно о таком Андрее и рассказывала Стефи, но я себе слабо представляла тогда в оболочке веселого потаскуна умного и серьезного парня. Стефи говорила, что когда Андрей становится таким, он может убедить тебя в чем угодно, а я не хочу, как она, страдать. Да и нет во мне ни ее выдержки, ни хладнокровия, чтобы не замечать издевательских насмешек друзей.

— Что за стартап, я не понял, — перевел тему Аристов.

— Да так, благотворительный. «Будка поцелуев» называется, на каникулах сделаем в парке аттракционов.

Андрей заторможенно кивнул, но через секунду прищурил глаза, нарычав на меня:

— Будка поцелуев? Ты обалдела, Малявка?

Зеленые глаза гневно сверкали и выжигали на моих губах печать, хотя и без нее их никто кроме него не целовал. И в «Будке» будут все девчонки нашего курса, это обычная студенческая забава, никто не заставляет там целоваться взасос, можно просто по-дружески чмокнуть.

— Моя девушка не будет целоваться с всякими недоумками! — рыкнул Мажор, и не успела я ответить, как он впился в мои губы, словно так можно весь лимит поцелуев забрать на год вперед.

Где-то в груди обрушились стены от осознания того, что он сказал, ведь я мечтала об этом и во сне и наяву, но за этими стенами целый архив из сомнений, обид и, хуже всего, рассказов Стефи о том, какой Аристов в отношениях. Нет, Аистов, я не хочу быть твоей девушкой только по одной причине, я точно буду единственной твоей бывшей, кто не встретит свою любовь после того, как надоем тебе, Мажор.

Весь перелет крутил в голове наш разговор с Викой. Отказала мне моя Малявка, зря поторопился. Хотел же только на разведку смотаться, посмотреть, как живет Вика, чем дышит. И не удержался, снова поплыл от ее улыбки я, а от встречи в одних шелковых трусиках младший. Знал бы, что она нас с ним так встретит, приехал бы гораздо раньше!

«Будешь моей?» — снова задал ей вопрос, который когда-то задавал совсем с другим смыслом. «Никогда, Мажор», — ответила все так же моя Малявка, но уже не дурачилась, хоть и улыбнулась, но в ее глазах промелькнула печаль, но вместе с тем в них была и уверенность.

«Что мешает?» — решил уточнить у нее, не потому что сам не знаю, а просто так она сама мне скажет, что из огромного количества «против» для нее самое главное.

«Давай так, Андрей. Мой ответ будет прямо противоположным твоему. Согласен? У тебя были еще женщины после той ночи на даче?»

Я не ответил ей, хотя мог бы сказать, что это нечестно. Три месяца прошло! Я свободный мужчина, кому я должен был верность хранить? Сердцеедке, что оставляет за собой кучу слюнтяев в депрессии? Той, которая твердит, что верит в то, что встретит свою любовь? А пока она в поисках, я должен младшего обнять и плакать?

Вот так легко отшила меня мелкая заноза, снова косвенно намекнув на мою непригодность для отношений.

Борзов-старший встречал меня у терминала. Какая честь! Сам Александр явился сказать мне лично, чтобы держался подальше от его сокровища! Руки-базуки свои на груди сложил и на моем лбу походу уже красная метка от его снайперского взгляда. Список вопросов уже в кармане, поди, и там же пара телескопических дубинок скучают по моей спине.

Надо успеть задать свои вопросы. Поэтому я сходу их и задал:

— Что она любит? Побрякушки? Тряпки? Технику, может, ей купить в студию новую? Аленький цветочек добыть?

Глаза у Борзова из хищного прищура вернулись в человеческий вид, видимо, он удивлен.

— Отшила? — обрадовался папаша Малявки.

— Кого? Меня? — изобразил я дикое удивление, потому что, бля, Аристова Андрея никто не отшивает! — Послала…. Так что заставляй жениться уже, она мне обещала!

Борзов вздохнул, покачав буйной головой, но ухмылялся, видимо, гордость за доченьку испытывая.

— Правильно сделала. А заставлять и ограничивать я никого не буду, в моей семье цепных собак нет. Но впредь гуляй не на моей территории, Аристов. Еще раз перепутаешь Вику со своими телками, куплю тебе кресло на колесах.

Борзов-старший всегда немногословный, и если он что-то говорит, то буквально под каждым словом целая энциклопедия смысла. Это с одной стороны и хорошо, но с другой приходится переваривать долго, а на мой уставший мозг и вовсе задача сложная.

— Поспеши тогда с заказом. Хочу с встроенным баром и выдвижным столиком для ноутбука, — посоветовал я и, закинув сумку на плечо, двинулся к выходу.

Сколько там еще этих Борзовых? Задолбался угрозы от них получать. Где хочу, там и гуляю, тоже мне, сторожевой пес. Хреново охранял территорию, раз я на нее пробрался!

В таком настроении я пребывал еще довольно долго, меня швыряло из крайности в крайность. То просыпался с уверенностью, что переверну всю горную систему «Большой Кавказ» вместе с Эльбрусом, но заберу Малявку к себе. Студию ей куплю и подвинусь на кровати. Ближе к ней. То снова впадал в отчаяние, понимая, что эта дверь для меня захлопнулась больше года назад, за этот период забаррикадировав ее еще сплошными косяками.

— Владимир Александрович, нам филиал в Одессе не нужен? — приставал я к деду, заранее зная, что нет.

— Филиал чего? Банка или семьи? — юлил хитрый лис. — Приезжали тут Борзовы к твоим. Макс с Сашкой вдвоем мне грозились, чтобы оставил тут вас на даче всех вместе.

— И что? Напугали?

— Ага. Напугали старого лиса два крольчонка, — расхохотался дед.

В который раз убеждаюсь, что со Стефи такое бы не прокатило. Эта женщина умеет думать наперед не только о себе, но и о семьях, о том, что вот такие ситуации могут внести разлад в многолетнюю дружбу наших семей. Но Малявка зациклена на себе, и что происходит вокруг, не видит.