—Саш, дабрось ты. Все хорошо,— онпохлопал меня поплечу.— Признаюсь, был удивлен, когда узнал, что высТалией того…— виконт возвел взгляд кнебу.— Охранник еще говорит, будто явам разрешил. Иядумаю, как жетак ямог разрешить, если ясам освоем разрешении ничего незнаю. Иперенервничали все. Мы-то знаем, что тыуправлять машиной умеешь, новсе равно возникли всякие опасения. Вобщем, нормально все! Носледующий раз спрашивай. Мне нежалко, ночтобы увсех нас нервы целее были, хоть мне шепни. Разве ради девушек яоткажу,— онрассмеялся.

Адальше япочти перестал быть центром внимания: иВеселов сженой, иТалицкие, ибарон Евстафьев смоей мамой, собрались полукругом возле графа Голицына. Разговор от«важного научного эксперимента», выяснений «что, дакак», плавно перетек вшутки, всякие светские новости исплетни. Яподошел кТалии, аона взяла меня заруку ипотянула всторону, завела за«Ласточку» итам впилась вгубы споцелуем.

—Даже обидно! Вообще непоругали!— сказала она, напирая наменя полной грудью.— Атытеперь герой, да? Вообще непоняла, как высГолицыным все так ловко повернули.

—Даэто уже неважно. Теперь напервое место поважности выходит Лис. Очень быхотелось, чтобы онвыжил. Новыживет онили нет, влюбом случае тебе теперь серьезная угроза отнего или его дружков. Обэтом мыстобой еще подробно поговорим,— сказал я, подумав, что замыслями опредприятии попеределке виман, как-то упустил проблему сЛисом идолговязым. Ведь пока шли через лес, была возможность узнать убаронессы побольше обихбанде. Ноладно, вернемся кэтому вопрос сразу, как решу вопрос сСухровым.

Поболтав немного сТалией, янаправился кееотцу, отозвал его всторону ибез свидетелей рассказал подробности случившегося в«Ржавом Париже», разумеется, заисключением тех, что нельзя было говорить оего дочери. Сложнее всего оказалось объяснить связь Талии ивиконта Ковальского, тем более ясам знал оней невполной мере. Повернул явсе это так, что Ковальскому требовался я, аТалию онкак быобманул, будто уменя сним есть какое-то дело. Барон Евстафьев, зная опокушениях наменя, весьма разволновался. Ноэто нестоль важно, главное, яввел его вкурс дела, иЕвклид Иванович, как человек рассудительный, теперь знает откуда ждать неприятностей иможет принять соответствующие меры, позаботиться обезопасности дочери. Хотя она будет вбезопасности лишь тогда, когда яразберусь сбандой долговязого, иихосиным гнездом наМахровской. Ноэто пока впланах несамых ближних.

Невыдержав оставаться встороне, кнам подошла моя мама ияперевел разговор сЕвстафьевым натему окончания школы, сказал освоих планах посуворовке. Наконец, наговорившись вдоволь, народ начал расходиться помашинам.

Начасах было 13:27, ияподумал, что Гера очень неправа. Нучто ееугрозы Астерию? Подойдя кграфу Голицыну, яспросил:

—Жорж Павлович, вынемогли быменя подбросить вМоскву куда-нибудь поближе кцентру? Выжесейчас встолицу?

—Алесандр Петрович…— онрассмеялся.— Такому попутчику буду очень рад. Заодно ипоболтаем все отом же…— онподмигнул мне.— Атоуменя возникла еще куча вопросов понашему делу.

Мама, конечно, возмутилась, что яснова покидаю ее, новозмутилась сдержанно. Яже, миг подумав, шепнул ей:

—Ужизвини, уменя сегодня встреча сдамой. Хотя встреча ранняя, могу несколько задержаться.

—Саша! Какой еще «дамой»⁈— конечно мама была недовольна.— Что заочередные тревожные новости⁈

—Эта дама— княгиня Ковалевская,— сказал яполушепотом, чтобы неплодить сплетен.— Яейплатье обязался купить. Взамен порванного.

—Тыпорвал княгине платье?— наверное зря она сказала это так громко: нанас тут жеоглянулись супруги Талицкие, жена Веселова и, конечно, Талия.

Имне пришлось так жегромко ответить, чтобы избежать кривотолков:

—Она сама яего порвала, зацепившись огвоздь взаборе,— идобавил тише:— Аменя назначила виноватым. Ноэто скорее так— повод встретиться.

—Сколько тебе нужно денег?— графиня приоткрыла сумочку.

—Мам, нисколько. Незабывай: я— взрослый,— япоцеловал еевщеку ибыло направился кГолицыну.

—Саш, имей ввиду, сКовалевскими мыникогда особо недружили. Семья уних хорошая, новнекоторых вопросах очень непростая,— напомнила мне Елена Викторовна, сделав замной несколько быстрых шагов.— Так что, если тыдумаешь завязать отношения сОльгой, тосначала сто раз подумай.

—Мам, явсе знаю,— яулыбнулся ей, попрощался состальными, наминутку задержался возле Талии ипоспешил квимане Жоржа Павловича— онуже устраивался впилотском кресле.

—Сань, ачто, если мыпрокатимся доместа вашей посадки? Здесь женедалеко?— спросил Голицын.— Мне очень интересно выгорел ликристалл или там все жепроблема сгенератором. Тынеспешишь?

—Жорж Павлович, мне быочень хотелось попасть к16часам кцентральному входу вТретью. Имперскую башню— встреча скнягиней Ковалевской. Младшей, разумеется,— сообщил я.— Иесли вдруг высможете мне доэтого времени занять хоть часть оговоренной суммы, тобудет великолепно.

—Ухты, накакую девушку тыглаз положил! Тогда однозначно кТретьей Имперской. Кстати, там отделение Вотум-банка, иямогу снять нужную сумму. Могу хоть переводом, хоть наличными,— онглянул начасы.— Новремени взапасе еще много. Давай сделаем так: сейчас пролетим кместу падения «Стрижа», даже садиться небудем. Ялишь сделаю метку, чтобы техникам искать непришлось ипотом явтвоем распоряжении.

Люблю графа Голицына— сним легко, онвсегда идет навстречу. Иной раз кажется нет вэтом мире человека более надежного.

«Ласточка» взмыла внебо, ияуказал направление. Ориентиром было озеро, ужего-то мылегко найдем, если подняться повыше. Икогда мыподнялись на800метров, делая вираж над деревней, пискнул мой эйхос.

Янажал кнопку иуслышал сообщение отКовалевской.

«Так, Елецкий, как японимаю, тыдаже несоизволил ответить мне. Впонедельник ябуду болеть заСухрова». Идальше послышался еесмешок. Это шутка или нет?

—Простите, Жорж Павлович, нонадо ответить,— яперевел эйхос врежим передачи сообщений.

—Ах, нуда, дела сердечные,— рассмеялся он,— Ковалевская младшая? Еемать была еще той сердцеедкой. АОльга может оказаться похлеще. Тыподнимись наверхнюю палубу, скажи все что нужно, чтобы без моих ушей, аяпока зависну над деревней.

—Знаете, такой закон природы: труднее всего достать плоды наверхушке дерева, ноони самые спелые исладкие. Возможно, мылишь приписываем имтакие свойства, нотакова наша суть— тянуться кнедоступному, карабкаться. Женщины, они ведь тоже внекотором смысле сладкие плоды,— ответил яи, невставая сместа, сказал вэйхос:— Оль, яраскаиваюсь, нонебыло возможности ответить. Находился далеко заМосквой без связи. Кшестнадцати обязательно буду увхода Третью Имперскую. Обещаю, без платья неостанешься. Хотя… моя мечта видеть тебя без него,— яотжал кнопку, переводя эйхос впассивный режим.— Вот ивсе, Жорж Павлович, никаких секретов. Инам туда,— мой палец обозначил направление.