– Может, хоть раз поставишь себя на мое место, Джек? Если Милли увидит этот дом, то обязательно в него влюбится. Как, по-твоему, я себя чувствую, зная, что ты ей готовишь? Понимая, что я не в силах тебе помешать?

– Дай-ка угадаю… – Он сделал вид, что размышляет. – Наверно, не очень хорошо?

Я постаралась выдавить слезы, будто от отчаянной жалости к себе.

– Ты прав, Джек, не очень хорошо. Настолько нехорошо, что лучше умереть.

– Значит, это что-то вроде голодовки.

– Нет, Джек. Конечно нет. Я понимаю, что нужна Милли. Знаю, что должна держаться. Но я не хочу есть, и с этим ничего не сделаешь. На моем месте кто угодно потерял бы аппетит. – Мой голос скакнул на октаву выше: – Ты хоть представляешь, каково мне терпеть все это изо дня в день? Не иметь права выбора, что и когда есть? Абсолютно во всем зависеть от тебя? Ждать еды по два-три дня, когда ты решаешь наказать меня или просто не считаешь нужным что-то принести?

– Не надо было столько раз пытаться сбежать, – отрезал он. – Мне не пришлось бы запирать тебя в этой комнате, и ты бы вела вполне достойную жизнь.

– Достойную? Когда ты следишь за каждым моим шагом? Ты вообще понимаешь, что такое «достоинство»? Давай, Джек, накажи меня. Не носи мне еду. Наблюдай, как я реагирую. Еще недельку не поем – ослабею так, что не смогу даже появиться на дне рождения Милли. Хоть какой-то плюс.

– В твоих интересах прекратить голодовку, – угрожающе произнес он, осознав смысл моих слов.

– А то что, Джек? – насмешливо отозвалась я. – Ты не заставишь меня есть, ты же понимаешь. – Я помолчала. – Но я нужна Милли, и моя смерть явно не в твоих интересах, так что, может, сделаешь нам обоим одолжение? Наливай мне виски по вечерам, когда пьешь сам. Может, хоть так ко мне вернется аппетит.

– Не забывай, кто здесь командует, Грейс, – одернул он.

Командовал, конечно, Джек – но только не в вопросах еды. Понимая, что я нужна ему здоровой, он выполнил мою просьбу. Я старалась не съедать слишком много, чтобы убедить его, будто действительно потеряла аппетит, – но и не слишком мало, чтобы заслужить стакан виски, который он наливал мне после работы. Накануне праздника я уже не сомневалась, что успею осуществить задуманное до переезда Милли, который намечался через два месяца. Если, конечно, ничто не нарушит традицию и Джек продолжит каждый вечер приносить мне виски.

Я стою на подъездной дорожке. В ногах у меня чемодан. Ворота закрыты; калитка, через которую я вышла, чуть приотворена. Заслышав звук мотора (это Эстер), я оборачиваюсь к дому и машу рукой на прощанье. Машина тормозит рядом со мной. Эстер выходит и открывает багажник.

– Я бы и к крыльцу могла подъехать, – укоризненно говорит она, помогая мне загрузить чемодан в машину.

– Я решила сэкономить время. Спасибо тебе огромное, что сорвалась и приехала за мной.

– Не за что, – улыбается она. – Но нужно поторопиться, если мы не хотим опоздать на рейс.

Эстер закрывает багажник, а я снова машу в сторону дома и посылаю воздушный поцелуй. Потом закрываю калитку.

– Я так хотела, чтобы он поехал со мной! – жалуюсь я. – Страшно оставлять его одного в таком состоянии.

– Он ведь впервые проиграл, да?

– Да. Поэтому и переживает так сильно. Но он был уверен, что муж виновен, иначе бы сразу отказался от дела. Эта Дена Андерсон, как выяснилось, та еще штучка. Скрыла от него важные факты. Оказалось, что у нее есть любовник.

– Похоже, как раз он ее избил.

– Не знаю всех подробностей, но надеюсь, Джек мне расскажет, когда прилетит. Как-то не по себе оттого, что придется лететь в Таиланд одной. Смешно – раньше я по всему миру спокойно разъезжала. Привыкла уже, что Джек всегда рядом. Не знаю, чем я должна заниматься без него четыре дня?

– Думаю, отдыхать как следует.

– Я бы лучше подождала, и поехали бы с ним, – не унимаюсь я. – Предлагала ему, но он ни в какую. Ну и я, конечно, не стала спорить, раз уж он вбил себе это в голову. – Я поворачиваюсь к ней: – Видишь, не всегда он такой уж идеальный.

– Желание поскорее отправить тебя отдыхать нельзя считать недостатком, – замечает она.

– Да, да… Когда он объяснил, что не сможет расслабиться в поездке, если здесь его будет ждать куча бумажной работы, я все поняла. Ему нужен полноценный отдых, тем более что нам, возможно, больше не удастся выбраться куда-то вдвоем. Логично, что он решил остаться и разобраться с бумагами. Хотя, я думаю, если бы он выиграл дело, все эти формальности на него бы не давили, – прибавляю я с грустью.

– Да, наверно, он хочет зализывать раны в одиночестве, – кивает Эстер. – Таковы все мужчины.

– Дело еще и в том, что в Таиланде мы надеемся зачать ребенка, а для этого ему тем более нужно быть полностью расслабленным. Дни как раз подходящие… – доверительно сообщаю я, краснея.

Сняв одну руку с руля, Эстер слегка пожимает мои пальцы:

– Я очень надеюсь, что у вас все получится.

– Если получится, ты узнаешь об этом первая, – обещаю я. – Я так мечтаю родить от него ребенка! Он ужасно расстроился из-за последнего выкидыша. И потом тоже, когда я сразу после этого не забеременела. Все это его очень травмировало, хотя ради меня он, конечно, старался держаться. Я объясняла ему, что нужно время, что мое тело должно восстановиться, а он начал обвинять себя и свою работу – знаешь, стресс и все такое.

– Как думаешь, он согласится заехать к нам в гости на выходных?

– Сомневаюсь. Скорее всего, он запрется дома, обложившись бумагами. Но ты лучше сама у него спроси, мало ли. Правда, я не уверена, что будет легко дозвониться: в ближайшие дни он, кажется, решил не подходить к телефону. Сегодня на выходе из суда ему уже пришлось отбиваться от репортеров, и он знает, что они будут его искать. Но можно оставить голосовое сообщение: он и мне сказал так сделать, если я не дозвонюсь, а у нас еще будет разница во времени…

– Значит, он прилетит к тебе во вторник?

– Да. Точнее, рано утром в среду, а вылетит вечером во вторник. Хотя он сказал, что может задержаться еще на день-два. Но я надеюсь, это он просто меня так поддразнивал.

– Значит, ты будешь там одна ровно четыре дня. Боже, я бы все отдала за четыре дня спокойствия! А может, Джека тоже в аэропорт подбросить? Руфус мог бы…

– Спасибо, не стоит. Адам уже предлагал, но Джек решил ехать на своей машине и оставить ее в аэропорту. Она нам пригодится, когда вернемся: самолет прилетает в шесть утра. Не хотим никого беспокоить и просить нас встретить в такую рань.

Беседа льется удивительно легко. Я ожидала какой-то напряженности, но Эстер, похоже, нравится болтать о самых простых вещах. Она спрашивает, можно ли ей с детьми съездить в выходные к Милли или даже сводить ее в кафе. Я с благодарностью соглашаюсь: здорово, что у Милли будут гости! К тому же они с Эйслин неплохо поладили у нас на вечеринке. Эстер просит предупредить Дженис, и я обещаю позвонить в школу.