— Ты очень нравишься моему сыну, он даже как-то сказал, что завидует твоим детям. Здесь проблем не будет никаких.

— А старший? Вряд ли он так же обрадуется мачехе, — не удержалась я.

— Рэйнард — наследник престола, будущий король. И в свои одиннадцать уже прекрасно понимает, что такое долг. И что стране нужна королева, а мне — жена. Он будет почтителен с тобой, не переживай.

— Почтителен… — вздохнула я.

Бедный ребёнок, даже свои истинные чувства не сможет выразить. Я бы предпочла открытую конфронтацию, чем притворную улыбку. Впрочем, о чём это я? Мне не придётся как-то иначе контактировать с Рэйнардом, кроме как лечить его, если возникнет такая необходимость, поскольку замуж за короля я всё равно не собираюсь.

— И последнее, но не по значимости — мы уже выяснили, насколько совместимы в постели, — с улыбкой, от которой мне захотелось наброситься на него с поцелуями, и не важно, что сейчас мы обсуждаем слишком серьёзный вопрос, добавил король. — Поверь, не так уж и часто подобное случается. Наши тела словно созданы друг для друга, а это немаловажная составляющая супружеской жизни. Особенно в договорных браках.

Тут он прав. Всего лишь раз отведав изысканного лакомства, я готова была наслаждаться им снова и снова. Меня и прежде тянуло к этому мужчине, когда я даже толком не понимала, чего ждать. А уж теперь я тем более не готова была от распробованного удовольствия отказываться. Он явно тоже, но для этого совершенно не обязательно жениться.

Спрыгнув с колен короля — покидать его объятия не хотелось, но так мне легче было сформулировать свои возражения, ничего не отвлекало, — я отошла на всякий случай еще на пару шагов. А потом попыталась донести до мужчины свои аргументы.

— Кейденс, — я решила, что мы уже на той стадии отношений, когда допустимо обращение по имени даже к королю. — Со всем, что ты сказал, я, в общем, согласна. И насчёт того, что подхожу тебе в жёны и по происхождению, и по возрасту, и что в постели нам более чем хорошо, и Эррола я обожаю. Всё это так. Но есть одно большое «но». Очень большое!

— Не могла бы ты его озвучить? — король смотрел на меня серьёзно, не пытаясь удержать, вновь усадить себе на колени, давая высказаться.

— Ты мне нравишься, очень, — решила я всё же подсластить пилюлю. — И я бы с огромной радостью вышла за тебя замуж, будь ты торговцем, помещиком, пусть даже аристократом, но не очень знатным. Но ты король!

— Это настолько плохо? — мужчина наигранно высоко поднял брови. — Мне казалось, что многие девушки мечтают о принцах и королях.

— Я уже не романтичный подросток и прекрасно понимаю, что быть королевой — это не только сидеть на троне в короне, танцевать на балах и есть пирожные на завтрак, обед и ужин. Это работа, не всегда лёгкая и благодарная, но я бы справилась.

— Ты справишься, — на этот раз король был абсолютно серьёзен.

— Беда в том, что ты не сможешь жениться на вдове-простолюдинке, целительнице Дине Троп, а я не могу предстать перед окружающими как Меллиндилана Аравиуленская, племянница свергнутого короля Марендонии.

— Почему? Есть же артефакты, определяющие королевскую кровь. И твою личность легко доказать, особенно учитывая портрет.

— Дело не в этом, — отмахнулась я. — Свою личность я и так смогу в любой момент подтвердить. — И увидев вопрос и удивление в глазах короля, пожала плечами. — У меня настоящее свидетельство о рождении с собой. Но дело не в доказательствах, дело в том, что я просто не могу открыть людям свою личность.

— Почему?

— Ты что, правда не понимаешь? — Я всмотрелась в лицо короля и тяжело вздохнула. — Не понимаешь… Кейденс, мы не просто так десять лет сидели в глухой провинции и лишь сейчас рискнули выбраться в столицу, поближе к своим студентам. Мы живы, лишь пока нас считают мёртвыми. Воскреснем — попадём под удар. Я могла бы рискнуть собой. Но не детьми. Прости, но я не могу выйти за тебя замуж.

Я отвернулась к окну, черноту ночи в котором разбавляли едва заметные огоньки фонарей, больше ничего, кроме собственного отражения, из освещённой комнаты увидеть было нельзя. Но я всё равно смотрела туда, словно видела что-то интересное, потому что смотреть на короля было больно. Как бы я хотела, чтобы проклятый узурпатор не стоял между нами, не угрожал нашим жизням, и я могла бы принять предложение, точнее — решение того, с кем была бы не прочь провести остаток жизни.

Он был прав — большого выбора у членов королевских семей, особенно у девушек, не было. В лучшем случае, с кандидатами можно было пообщаться до принятия решения, в худшем — познакомиться на свадьбе. И для меня, Меллиндиланы Аравиуленской, его величество Кейденс Лурендийский был бы лучшим выбором, учитывая все приведённые им доводы. Да и вообще — теперь это был мой единственный шанс на брак, мужа, своего собственного ребёнка или детей.

Потому что, узнав, кто я такая, моего брака с теоретическим торговцем тканей он не допустит, да я и сама уже не захочу кого-то другого, побывав в объятиях короля. Во всяком случае — сейчас я бы не смогла подпустить к себе никакого другого мужчину, не знаю, что было бы лет через пять-десять, но тогда я и сама уже вряд ли кому-то понадоблюсь, разве что из-за своей магии.

В общем, сейчас я сама лишила себя последней возможности обрести семью и стать счастливой. И от понимания того, что другого выхода у меня вдбйайв не было, становилось лишь больнее.

— Не надо! — в тусклом зеркале окна я увидела возле себя крупную фигуру, а потом меня заключили в объятия, прижав к тёплому сильному телу. — Не плачь.

— Я не плачу, — возразила, быстро вытирая почему-то ставшую мокрой щёку. — Ну что такое! — воскликнула в сердцах. — Да я за десять лет столько не ревела, как за последние два дня рядом с тобой!

Ну, хотя бы вслух не рыдаю, и то хорошо. Так, слезинка скатилась, это вообще ни в счёт.

— Мне жаль, — губы короля прижались к моему виску. — Но мы всё равно поженимся, и очень скоро. А насчёт того, что тебе и детям грозит опасность — сама подумай, где ты будешь в большей безопасности, чем в моём дворце?

— Кейденс, — подняв голову, я взглянула в глаза, глядящие на меня с нежностью. — Ах, если бы…

И погладила светлую полосу на его щеке. Говорить ничего не стала, он и сам отлично понял мой намёк.

— Это, — король положил ладонь на мою руку, прижав её к своей щеке, — враги внутренние. Им незачем как-то вредить твоим детям. И они скоро будут найдены и наказаны. Но Тропорлайвиставу до вас здесь не добраться. Да и незачем ему это делать — король Марторивелин отрёкся в его пользу от престола не только от своего имени, но и от имени всех своих наследников. А значит, никакой опасности вы для него не представляете, ведь, несмотря на происхождение, права на престол Марендонии вашей семьёй утрачены.

— Если это так, зачем же он уничтожил всю нашу семью?

— Не знаю, — вздохнул король, и я вспомнила, что и его отец умер из-за той резни. Пусть не от рук людей Тропорлайвистава, но по его вине. — Возможно, хотел подстраховаться. Я не знаю! Но одно дело — сотворить такое в захваченной стране, практически в военное время, и совсем другое — посылать кого-то ради этого за океан. К тому же, мы так и не наладили дипломатические отношения между нашими странами, да и торговые оборвали. Повторюсь — ему нет никакой выгоды от ваших смертей. Но я всё же отправлю Тропорлайвиставу официальное заявление, что если что-то случится хотя бы с кем-то из вас, Лурендия объявит Кравении войну.