— А теперь вы принимаете беженцев, — заметил Холден. — Не дорого ли обойдется?

Фред только рассмеялся в ответ:

— Ваша четверка не скоро доведет нас до сумы.

Холден остановился так резко, что идущие сзади едва не налетели на него. Фред прошел еще несколько шагов, прежде чем заметил это и недоуменно оглянулся.

— Что-то вы виляете, — сказал Холден. — У нас, кроме краденого марсианского корабля на пару миллиардов долларов, нет ничего ценного. Все считают нас покойниками. Попытка дотянуться до наших счетов тут же развеет это заблуждение, а в моем мире богатые дядюшки не бросаются на помощь исключительно по доброте душевной. Так что или вы объясните, почему рискнули связаться с нами, или мы вернемся на свой корабль и попытаем счастья в пиратстве.

— Нас станут называть грозой марсианского торгового флота, — проворчал у него за спиной Амос. Судя по голосу, механик был доволен.

Фред поднял руку. В его жестком взгляде сквозило веселое уважение.

— Честное слово, никаких задних мыслей, — сказал он. — Вы вооружены, и служба безопасности станции позволит вам всегда иметь при себе оружие. Одно это должно было вас уверить, что мы ведем честную игру. Но позвольте вас устроить, а потом уже поговорим, ладно?

Холден не двинулся с места. Еще одна компания возвращающихся с работы с любопытством оглядела эту сценку. Кто-то, обходя их, окликнул:

— Все нормально, Фред?

Тот кивнул и нетерпеливо махнул им, чтоб проходили.

— Давайте хоть уйдем из коридора.

— Мы не станем распаковываться, пока не получим ответов, — сказал Холден.

— Договорились. Мы почти пришли. — Фред ускорил шаг. Он остановился у небольшой ниши в стене коридора, в которой скрывались две двери. Открыв одну карточкой, он ввел четверку в просторные жилые покои с большой гостиной и множеством сидячих мест.

— Ванная за той дверью слева. Спальня направо. Вот там даже маленькая кухня имеется, — говорил он, показывая расположение комнат.

Холден опустился на большую кушетку из кожзаменителя и откинулся на спинку. В подлокотник был встроен пульт управления. Вероятно, он включал впечатляющих размеров экран, занимающий большую часть стены напротив. Амос и Наоми выбрали кресла с обивкой в тон кушетке, а Алекс устроился на диванчике приятно контрастирующего кремового оттенка.

— Удобно? — спросил Фред, выдвигая стул от шестиместного обеденного стола и усаживаясь напротив Холдена.

— Нормально, — напряженно отозвался Холден. — На моем корабле отличная кофеварка.

— Надо полагать, всучить вам взятку не удастся. И все же вам теперь удобно? Мы отвели вам два соседних номера, оба примерно одинакового устройства, только во втором две спальни. Я не знал, как вы… располагаетесь на ночь… — Фред неловко сбился.

— Не беспокойся, босс, я поделюсь своей койкой, — подмигнул Наоми Амос.

Она слабо улыбнулась в ответ и заговорила:

— Ладно, Фред, с улицы мы ушли. Теперь ответьте на вопросы капитана.

Фред, кивнув, встал и прочистил горло. Он словно вглядывался во что-то перед собой. Когда он заговорил, маска легкомыслия сползла с его лица. В голосе чувствовалась угрюмая властность.

— Война между Марсом и Поясом — самоубийство. Даже вооружив каждый прыгун астеров, мы не могли бы равняться с марсианским флотом. Может, нам удалось бы уничтожить несколько кораблей хитростью или таранами. Возможно, Марс сочтет нужным взорвать одну из станций, чтобы настоять на своем. А мы можем прицепить химические ракеты к сотне-другой камешков величиной с койку и обрушить Армагеддон на марсианские купола.

Фред помолчал, будто вглядываясь в свои слова, и опустился на стул.

— Все, кто бьет в барабаны войны, об этом забывают. Живущий не на космическом корабле по определению уязвим. Тихо, Эрос, Паллада, Церера — ни одна станция не способна уклониться от ядерного удара. А все граждане вражеской стороны обитают на дне большого гравитационного колодца, так что нам даже особо целиться не пришлось бы. Эйнштейн говорил верно. Следующая мировая война будет вестись каменными дубинами. Только камни Пояса могут превратить поверхность Марса в море лавы. Пока что все соблюдают правила приличия и стреляют только по кораблям. Джентльменская война. Но рано или поздно та или иная сторона решится на отчаянный шаг.

Холден склонился вперед, гладкая поверхность его скафандра с неприличным звуком скрипнула по шершавому кожзаменителю. Никто не засмеялся.

— Согласен. Но при чем тут мы? — спросил он.

— Уже сейчас пролито слишком много крови.

«Шед…»

Холден побледнел от тупого, непреднамеренного удара, но промолчал.

— «Кентербери», — продолжал Фред. — «Доннаджер». Люди не забудут эти корабли и тысячи невинных жертв.

— Похоже, вы уже вычеркнули две возможности, начальник, — вставил Алекс. — Ни войны, ни мира.

— Существует третий вариант. В цивилизованном обществе есть другой способ решать подобные проблемы, — сказал Фред. — Суд над преступниками.

Амос оглушительно фыркнул. Холдену тоже стоило труда сдержать усмешку.

— Вы что, твою мать, серьезно? — спросил Амос. — И как вы собираетесь представить на суд чертовы корабли-невидимки? Будем опрашивать весь марсианский флот и проверять алиби?

Фред поднял ладонь.

— Выкиньте из головы мысль, что «Кентербери» погиб в результате военных действий, — сказал он. — Это было преступление. Пока все перевозбуждены, но когда осознают положение дел, горячие головы поостынут. Люди по обе стороны увидят, куда ведет эта дорога, и станут искать другую. Тогда возникнет окно, которое позволит более здравым гражданам расследовать те события, поспорить о юрисдикции и начать суд над той группой или группами, которые обе стороны сочтут виновными. Суд — единственный выход, который не повлечет миллионы смертей и коллапс человеческой цивилизации.

Холден пожал плечами — его движение почти потерялось под скафандром.

— Ну, пусть будет суд. Но вы еще не ответили на мой вопрос.

Фред указал на Холдена, затем на каждого из членов его команды.

— Вы — задница, затыкающая пробоину. Вы четверо — единственные свидетели гибели обоих кораблей. Когда начнется суд, я хочу иметь вас в своем распоряжении. Моего влияния и сейчас хватает, чтоб установить контакты с политиками, но вы купите мне место за столом переговоров. Между Поясом и внутренними планетами будут заключаться совершенно новые договоры. За несколько месяцев мы сможем добиться того, о чем я мечтал десятилетиями.

— И вы хотите использовать таких ценных свидетелей, как мы, чтобы вмешаться в процесс и обернуть эти договоры по своему вкусу? — заключил Холден.

— Да. И потому готов предоставить вам защиту и убежище на моей станции, насколько будет нужно.