Джон Драммонд прав, размышляя о будущем. Почти сразу же, как я выхожу из уединения после родов, мне начинают поступать предложения о браке. Да простит меня Всевышний, но я с трудом сдерживаю радость от мысли о том, что королевские дворы Европы гудят от пересудов и предположений о том, как сложится мое будущее, и о том, что я снова стала желанным призом. Я снова превратилась в достойный борьбы трофей, а не жену, собственность, заткнутую за полу мужа, интерес к которой проявляется, только когда она беременна. Я – принцесса и должна выбрать себе мужа. Так кто же это будет? Пусть Екатерина увенчана короной Англии, но у нее нет детей, а у меня два сына, пусть Мария утопает в драгоценностях и помолвлена с Карлом Кастильским, но у меня есть возможность выбирать между Максимилианом, римским императором, и Людовиком, королем Франции. Это самые богатые и влиятельные монархи христианского мира. Я чувствую, как меня распирает от гордости.

Я принимаю посланников обоих дворов. Становится ясно, что оба короля были бы рады взять меня в жены, оба сулили мне несметное богатство в качестве выкупа и обещали сделать королевой над огромными странами и великолепными дворами. Один из них мог даже сделать меня императрицей. Я прекрасно понимаю, что речь идет не о выборе из личных предпочтений, а о заключении династического брака. Моему брату будет необходимо провести переговоры, обсудить все условия и дать мне совет. Моя задача – все хорошо обдумать, понять, что будет лучше для моего королевства, Шотландии, моего родительского дома – Англии и моего собственного будущего. Моим шотландским советникам тоже нужно дать высказаться, поскольку я – регент и мое решение отразится на судьбе всего королевства, у которого появятся новые союзники и новые враги. Если мое решение будет верным, то с новым мужем Шотландия обретет его богатства и защиту. Если я ошибусь – то могу наградить их тираном, моего сына злым опекуном, а себя обречь на жизнь, полную страданий. Самый важный выбор в моей жизни, потому что развод здесь – дело немыслимое, да и невыполнимое. Кого бы я ни выбрала, это на всю жизнь.

Внезапно я оказываюсь обласканной милостями и вниманием Гарри. Он вдруг вспомнил о том, что у него есть сестра, которая к тому же снова стала игроком на непрекращающемся поле борьбы за власть в Европе. Мой трон – тайная дверь в Англию, и мой будущий муж, кем бы он ни был, возьмет в жены и неспокойного соседа Англии. Мое королевство бедно, но хорошо укреплено и населено крепкими ремесленниками. Мое собственное приданое невелико, но я плодовита, молода и на пике красоты.

Гарри проникается ко мне теплом и нежной дружбой, торопясь донести до меня свои советы через лорда Дакра и всячески рекомендуя его как хорошего соседа и надежного советника и настоятельно рекомендуя мне в первую очередь подумать о том, что будет благом для меня и моих сыновей. Гарри считает, что лучше вступить в союз с императором. Ну еще бы он так не считал, будучи женатым на родственнице императора и отчаянно желая снова вернуться к войне с Францией.

Глядя на письмо Гарри, написанное убористым почерком одного из его секретарей, я решаю выбирать самостоятельно. Он явно диктовал его, будучи занятым чем-то другим, однако в конце он собственной рукой приписал мне свои пожелания и подпись. Екатерина тоже отметилась на полях короткими пожеланиями: «Я буду так рада называть тебя сестрой вдвойне и точно знаю, что дядюшка Максимилиан позаботится о твоем процветании и безопасности. Очень надеюсь, что ты не думаешь всерьез о Франции, моя дорогая. Я наслышана о том, что король Людовик весьма стар, болен и имеет крайне неприятные привычки. К тому же мы не сможем видеться с тобой, и будет так ужасно, если еще один твой муж станет воевать с Англией. Особенно если вспомнить, чем закончилась война для предыдущего».

Я читаю и перечитываю странные строчки, полные одновременно нежности, желчи и угрозы, где она предостерегает меня от брака с королем Франции и даже смеет грозить убийством еще одного мужа. Мария прилагает к этому письму целую страницу собственных новостей о том, как она изучает испанский язык и музыку и какие у нее новые наряды. С горечью я убеждаюсь в том, что пользуюсь не в пример большим вниманием с их стороны именно сейчас, когда передо мной появились такие перспективы. Если я стану императрицей, то приобрету больший вес и влияние, чем мой брат, и тогда уже я не стану писать ему письма собственной рукой. И, разумеется, в статусе императрицы я стану превосходить и Екатерину, и Марию, муж которой всего лишь внук императора и не получит свое наследство, пока император жив.

Есть над чем поразмыслить. Мне будет, безусловно, исключительно приятно занять трон рядом с человеком, превосходящим по рангу мужей моих сестер, но когда он умрет, я снова стану вдовой. Ему уже пятьдесят пять лет, сколько еще он протянет? Я больше не намерена становиться вдовой и, более того, не хочу, чтобы моя сестра Мария занимала мое место и отбирала у меня корону. Я точно знаю, что мне этого не вынести.

Разумеется, я хочу выйти замуж за влиятельного человека, но я хочу, чтобы он был мне и другом, и любовником, компаньоном и соратником. Мне категорически не нравится спать в одиночестве и есть за столом с другими людьми, когда возле меня пустое место. Единственным утешением за вечерними трапезами, когда я в одиночестве сижу напротив целого двора, становится мой резчик мяса, Арчибальд Дуглас, единственный мужчина, которому дозволено быть подле меня. На мой стол приносят целые куски туш, и он вырезает части, полагающиеся мне, и нарезает остальное для лордов. Он улыбается мне и тихо разговаривает со мной, чтобы мне не было так одиноко.

Нет, я не могу выйти замуж за Людовика. Он так стар, что его уже можно называть дряхлым, и крайне неприятен. Он развелся со своей первой женой, объявив ее слишком уродливой для того, чтобы исполнять с ней свой супружеский долг. Затем принудил к браку с ним другую женщину, но так и не смог родить живого и здорового ребенка. Брак с ним поставит меня во главе влиятельной силы, которая станет союзником Шотландии, без сомнения, но которая будет постоянно воевать с Англией. Я больше не хочу сталкиваться с английской армией на стороне ее противников. А еще я не думаю, что смогу родить этому королю здорового ребенка. Он точно вскоре умрет и оставит меня вдовой, поэтому я утрачу корону почти сразу же после того, как ее получу. К тому же этот человек – настоящее чудовище. Выходит, мне надо выбирать меньшее из двух зол. Единственный красивый молодой король в Европе – это мой брат, а у меня уже есть перед глазами пример того, что королей надо захватывать, пока они совсем юны. Любой же мой выбор рискован.

Я велю двору собираться в Перт на лето и обещаю себе, что там, среди зеленых холмов и вдали от зловещих писем Екатерины, я приму решение о том, что мне делать дальше.

– Так и не выходите ни за кого из них, – смеясь, говорит мне Арчибальд. Он приехал на пикник, чтобы нарезать холодную оленину, но прислуживает мне и в остальном: подает салфетки и вино. Я наслаждаюсь тем, что мы сейчас напоминаем семью на отдыхе, практически одни: этот внимательный молодой мужчина, мои дети и их няньки. Яков бегает по молодой траве, размахивая руками, а нянька бегает за ним, пока он не упадет, хохоча так, что не сможет встать. Его обер-камергер Дэвид Линдси кричит: «Беги, парнишка! Беги!» Крошка Александр спит в своей качалке в тени деревьев под присмотром своей сиделки, пока его кормилица дремлет вблизи на большой подушке.