— Мила, это ты все-таки! А я в окно гляжу, думаю: ты или нет?

Мила повернула голову и увидела приближающегося к ним Коротышку Барбариса. На нем был поварской передник, о который он по-хозяйски на ходу вытирал руки.

— А мы тут всем семейством готовим для тебя праздничный обед, — Барбарис осторожно покосился на Лютова.

Нил окинул Милу прищуренным взглядом черных глаз, демонстративно развернулся спиной к подошедшему Барбарису и пошел прочь.

— До чего невоспитанный мальчонка, — хмуро заметил Барбарис, недоброжелательно глядя вслед Лютову. — Только не говори мне, что этот грубиян — твой приятель.

Мила отрицательно покачала головой.

— Нет, совсем не приятель, — угрюмо пробормотала она в ответ. — Даже наоборот.

Коротышка Барбарис изумленно хмыкнул, правда, при этом почему-то довольно ухмыльнулся.

— Ты уже, я смотрю, успела обзавестись недругом? Не зря я говорил, что с такой окраской добра не жди, а спокойной жизни так и подавно.

Мила непонимающе посмотрела на Барбариса, округлив глаза. Его слова прозвучали так, как будто он даже обрадовался, что она за такой короткий срок успела нажить себе врага.

Барбарис деловито качнул головой.

— Ну, пошли в дом. Там все и расскажешь.

Дом у Коротышки Барбариса был небольшой, но очень красивый и аккуратный: низкий каменный забор с калиткой кирпичного цвета, вокруг дома яблони, квадратные окна с деревянными ставнями, на доме небольшой щит с изображением цифры семь. Дверь открыта настежь.

— Замечательно быть дома, скажу я тебе, — с довольным видом вещал Барбарис, приглашая Милу в дом. — Своими ногами родные тропинки в саду топтать — это ж какое удовольствие для души! А то от этих деревянных у меня уже, сказать по правде, мозоли на пятках.

Коротышка Барбарис познакомил Милу со своей женой — госпожой Белладонной. Это была полная дама ростом ниже Милы. Знакомились они на ходу, когда та пробегала мимо Милы со словами: «Рагу посолить, рулет поперчить…». Еще было двое детей, которые играли на заднем дворе. Мила видела, как мелькали две кучерявые головы, когда они подпрыгивали за окном, чтобы ее рассмотреть, и при этом заливисто хихикали.

Барбарис усадил Милу в широкое низкое кресло и сказал:

— Ну, рассказывай.

Мила рассказала о своей первой неделе в Троллинбурге и, конечно, о Лютове. Наверное, Барбарис заметил, что после встречи возле Часовой башни Мила была как в воду опущенная, так что пришлось дословно пересказать весь этот разговор.

— Даже не вздумай забивать себе голову всякой чепухой! — решительно сказал он, когда она завершила свой рассказ. — Владыка Велемир не за красивые усы и внушительную бороду называется Мудрым, а за то, что любое дело разрешит по совести. И если он считает, что ты должна жить в Троллинбурге и учиться в Думгроте вместе с такими, как ты, молодыми чародеями, даже если у тебя нет денег, чтобы за это платить, — значит, так оно и должно быть. И не тебе в его решениях сомневаться. А если будешь позволять таким балованным мальчонкам портить тебе кровь, то… Ну, одним словом, даже не думай об этом. Пусть себе болтает, а ты на него внимания не обращай. Глядишь, он и отстанет. И еще я тебе скажу: может, так оно и должно быть.

Мила изумленно уставилась на Барбариса.

— Тут ведь вот какая штука, — не обращая внимания на ее удивление, продолжил Барбарис, — есть враг, значит, есть у тебя характер; у бесхребетных хлюпиков настоящих врагов не бывает. А характер в жизни — вещь не лишняя. Запомни это, Мила.

Пока Барбарис поливал из садовой лейки расставленные на всех окнах синие и светло-желтые примулы, Мила размышляла над его словами и одновременно рассматривала комнату. Ее взгляд наткнулся на номер «Троллинбургской чернильницы», лежащий на тумбочке, — тот самый, в котором была статья о проникновении в Менгир.

— Читала, небось? — спросил Барбарис, недобро покосившись на газету.

— Угу, — кивнула Мила. — Все читали.

— А ты брось! — гневно сверкнул глазами на Милу Барбарис. — Брехливая газетенка. Ни слова правды. Буквально. Лишь бы пошуметь и на кого напраслину возвести, вот и вся недолга! Досталось нашему брату. Последнюю неделю всех гномов проверками донимают: шагу нельзя ступить, чтоб на тебя косо не посмотрели. Всё воришка этот! И газетенка эта паршивая! А ведь ни один гном такого бы не учудил. Не верю я! Говорю тебе, все эти газетки только пустословие одно. Двенадцать голов гидры на дыбу! — хрипло выругался он и непререкаемым тоном добавил: — Больше не читай!

Барбарис выглядел таким грозным, что Миле даже в голову не пришло бы с ним спорить.

— Хорошо, — послушно согласилась она и миролюбиво улыбнулась. — Не буду.

Старый гном глубоко вздохнул и уже по-другому глянул на Милу: печально, но с улыбкой.

— Видишь, Мила, тебя только что учил не обращать внимания на всяких злыдней, а сам туда же! А ну их всех к лешему! Давай-ка лучше обедать, а? Хороший обед — вещь нужная, особенно когда настроение ни к черту! А обед у нас сегодня будет — пальчики оближешь.

Пока Барбарис и его жена носили из кухни столовые приборы, Барбарис в предвкушении вкусной трапезы во весь голос напевал хрипловатым басом:

Большой на стол поставим чан:

Зальем туда раствор известки,

Добавим крокодильи слезки

И всыпем пуговиц стакан.

Туда же режем наш палас,

Гвоздей немного покрошим

И веником поворошим —

И супчик выйдет высший класс!

Теперь начнем второе блюдо,

Скорей подушки потрошить!

Потом поджарить, потушить,

Соль не забыть — четыре пуда.

Рецепту следуем мы вроде.

Добавим к каше овощей,

Червей, букашек и хрущей —

Все, что найдем на огороде.

Эй! Кто готовит третье блюдо?

Компот, кисель, прокисший квас —

Мы всё сейчас сольем для вас,

И будет не страшна простуда…

Мы приготовили обед,

Глядим вокруг… Гостей уж нет.

Но, конечно же, ничего подобного никто предлагать не стал. Госпожа Белладонна выставила на стол столько всяких яств, что даже обеды в Львином зеве показались Миле скромными: рулет из говядины с картофелем, жареная баранина, овощное рагу и фаршированный перец; а на десерт — инжир, дыни, виноград. Мила одним только видом этого великолепия уже была сыта. Но Барбарис сунул ей в руку вилку и приказал наложить в открытый от удивления рот побольше еды.

— Держать рот открытым просто так, когда в него можно положить чего-нибудь съестного — это свинство, — отчеканил он.

И Мила принялась за еду. Когда она наелась под завязку, они еще немного поговорили об уроках, Барбарис передал наставления от Акулины, из которых следовало, что Мила обязана проводить время хорошо и с пользой, потом Барбарис проводил Милу до калитки и протянул небольшой мешочек, в котором оказались золотые и медные тролли.