— Да ну, Эль, какой клуб, — я с сомнением посмотрела на подругу.

После бутылки вина и двух просмотренных каких-то ужастиков, мне хотелось только под одеяло. И лучше со светом.

— Слушай, Степанова или как там теперь тебя…

— Пусть будет Степанова.

— Ну да, вы ж того — развод и девичья фамилия, я забыла. Так вот, ты стаскиваешь сейчас свои угрюмые шмотки, надеваешь моё платье и тащишь свой тощий зад со мной в «Ампер». Поняла?

— Мой зад не тощий.

— Не цепляйся к деталям!

— Эля!

Но сопротивление оказалось бесполезным. Да и почему я должна противиться? Мне был выдан золотистый пояс, названный Элей платьем, бежевые туфли на шпильке и… всё. Честно говоря, хотелось прикрыться, когда я напялила это. Но было нечем. Хоть пальто надеть разрешил мой строгий стилист, соорудивший на голов какой-то африканско-кудрявый взрыв.

— Анька, ты потрясная! — подруга крутнула меня и восхищённо посмотрела. — Твой муженёк слюной бы захлебнулся.

Да и чёрт с ним.

Эля распахнула дверь в зал, и до этого приглушенная музыка, рванула на нас со всей своей клубной мощью и силой. В груди загудело от басов, и внутри шевельнулось ожидание веселья. Да, именно веселья. И мне сегодня обязательно будет весело.

Я редко бывала в клубах, но обычно по окончании сессии группа именно в подобных заведениях отмечала это событие. И кто я такая, чтобы отбиваться от коллектива?

Подруга уже приняла ту самую осанку клубной королевы, гордо вытянув шею и выпятив грудь. Я перебросила на плечо стоящие широким ореолом кудри и вошла уверенной походкой в зал за ней.

В темной, мерцающем неоновыми огнями помещении, только начинали собираться люди. Кто-то уже сидел за столиками, кто-то возле бара, несколько парней наблюдали за происходящим внизу, стоя на втором этаже и опершись на металлические перила балкона ВИП-зоны. Музыка играла относительно нейтральная, пока ещё не достигшая того уровня децибел, когда даже пульс подстраивается под неё.

Эллина оглядела пространство, а потом ухватила меня за руку и утащила к бару.

— Пошли.

Мы приземлились на высокие барные стулья и заказали по коктейлю. Эля повернулась ко мне спиной, слегка завалившись, вытянула губы трубочкой и настроила камеру. Сториз вышло отличным. Подруга рассказывала мне про фирму, на которой работает, жуткого босса-тирана и неудачную попытку его подката.

— О, злобные боссы — это прямо бич, — рассмеялась я.

В общем, мы прекрасно проводили время, и мне даже удалось ненадолго забыть о том тянущем узле в районе груди, что в последнее время совсем не хотел отпускать и лишь туже затягивался. А сегодня стал ощущаться особо явно. Только вот Эля время от времени поглядывала на экран своего смартфона, что жутко отвлекало. Но что поделать, у человека, наверное, активная сетевая жизнь.

И часа через полтора, когда мы приговорили уже по второму коктейлю, я поняла причину её повышенного интереса к голубому экрану.

— Привет, девчонки! — Белов вынырнул как чёрт из табакерки. — Заждались?

Эля состроила мне рожицу кота из Шрэка, а я смерила её взглядом королевы Серсеи. Но на что я могла злиться? Это меня нелёгкая принесла к ней без приглашения, а у человека, судя по всему, планы были на вечер.

— Судя по тому, что ты одна, Лисичка, не буду даже спрашивать, как семейная жизнь, — Валик улыбнулся на все тридцать два и подмигнул. Позёр, блин. — Я пойду выпить себе куплю, а вы подумайте, что вам заказать.

— Рыжик, прости-и-и, — Эллина снова подвела брови домиком. — Я тоже хочу милого, сладкого и очень обеспеченного мажорчика. А тем более, если он мне ещё и по-настоящему приглянулся.

— Эля, — я подкатила глаза к потолку, — дело твоё, конечно, но потом не говори, что я не предупреждала. Не жди от Белова верности до гробовой доски.

Но подруга, тряхнув тёмными волосами, бросила что-то типа «по ходу будем разбираться» и подозвала бармена.

После третьего коктейля и порции трёпа Белова, я стала ощущать в теле то лёгкое электричество, которое потрескивает и шепчет отправляться на подвиги, выкрутить ручку на тумблере веселья на максимум. Вообще-то, подобные вещи я всегда держу в узде, лишь слегка иногда приоткрывая им маленькую щелочку. Но сегодня я сделала открытие, что это электричество способно заставить ослабнуть тот чёртов узел в груди.

— Я хочу танцевать, — соскользнув с барного стула, объявила компании.

— Иди, рыжик, мы скоро к тебе присоединимся, — Эля подмигнула, а потом кокетливо улыбнулась Белову.

Я расправила пышную фатиновую полупрозрачную юбку, которую мне удалось вымолить у подруги, чтобы не сверкать уж слишком откровенным нарядом, и пошла на танпол, где народу стало в разы больше, чем в начале вечера. Музыка отдавала басами в груди, вызывая какие-то, наверное, очень древние рефлексы, когда движение и ритм вводили человека в подобие транса, заставляя искать решение своих проблем где-то на уровне подсознания. Я закрыла глаза и попыталась расслабиться, двигаясь в ритм. Мне было плевать на людей вокруг, я просто поймала волну и качалась на ней, растворяясь в ощущениях. Подружки по общежитию всегда говорили, что я не умею расслабляться, и когда-нибудь это доведёт меня до срыва. Что умение иногда отпустить вожжи никак не скажется на моих стремлениях и успехах. Наверное, они были правы. Слишком много самоконтроля. Настолько, что начинает кипеть кровь. Но сегодня я попытаюсь. Попытаюсь забыть о том ужасном противоречии, которое, стоит признаться, испытываю рядом с Должановым: обида, злость за растоптанное влечение и… само влечение. Сложно отрицать перед самой собой. Избитое, израненное, но оно всё ещё теплится где-то очень глубоко, захлопнулось в непробиваемой броне моей несбывшейся школьной мечты. «Я люблю её». Я слышала. Так он сказал на свадьбе Алине. Вот только поверить в это я ни капли не могу. Рома умеет бить прицельно и очень больно, и он знал, что той девушке это причинит страдания. Ко мне это не имело никакого отношения.

Внезапно на талии я почувствовала чьи-то руки. Чужие ладони прижались и поползли вверх к груди. Меня моментально выбросило из своих мыслей. Я дёрнулась и резко сбросила их, вздрогнув всем телом от непрошенных прикосновений.

— Ты чего такая вредная, рыжуля? — послышался над ухом насмешливый незнакомый мужской голос. — Недотрога?

Какой-то парень, вполне симпатичный и улыбчивый, сверкнул глазами, в примирительном жесте подняв руки.

— Может, я угощу тебя чем-то?

— Нет, на надо, — я прокричала сквозь музыку в ответ. — Извини. Я просто хочу побыть одна.

— Тогда ты выбрала не то место, Огонёк, — он пожал плечами беззлобно, без какой-либо издёвки, за что я была ему благодарна. — Но если что, я всё ещё здесь.

Парень махнул рукой, развернулся и растворился в толпе. Настроение танцевать у меня пропало. Я застыла среди танцующего моря людей, выискивая глазами у барной стойки Эллину и Белова. Заработал страбоскоп, превращая всё вокруг в рваные вспышки. Голова от эмоций и алкоголя начала немного кружиться, а потом мне пришлось зажмуриться, чтобы сморгнуть наваждение. Мне показалось, что в дверях стоял мой муж, глядя прямо на меня. Но когда вспышки прекратились, и по залу поползли цветные световые пятна, я снова решилась посмотреть туда, чтобы убедиться, что он мне просто привиделся. И охнула, когда поняла, что он действительно там стоит. Одет непривычно — в джинсы и светлый свитер. И хоть Рома стоял довольно далеко, я смогла заметить, что он невероятно зол: зубы сжаты, руки напряжены, а взгляд впился в меня.