— Он очень внимательный врач. Знаешь, я абсолютно уверена, что с Хани все будет в порядке. По-моему, и Джош в это верит, несмотря на то что очень напуган. Представляю, каково ему было обнаружить Хани в бессознательном состоянии. Любой ребенок на его месте перепугался бы до смерти. — Синтия подошла к плите. — Хочешь кофе?

— Еще бы! — Люк взял из рук миссис Нельсон кружку кофе. — Ох, как хорошо! Этот напиток сохраняет жизнь. — Он сделал несколько больших глотков. — Ты святая, Синтия. Если бы ты не была замужем, я бы попросил тебя стать моей женой.

Сам того не желая, Маккензи затронул тему, которая больше всего интересовала жену доктора.

— Кажется, ты послал новое объявление о поиске жены? — спросила она, усаживаясь за стол.

— Нет, на сей раз я написал, что ищу экономку, с женами мне что-то не везет. — Лицо шерифа помрачнело при воспоминании о полученном с утренней почтой письме.

— Ну, раз уж речь зашла о жене, шериф, то зачем же покупать кота в мешке, когда… как это говорится… лучше синица в руках, чем журавль в небе?

— Хани и не помышляет о замужестве, Синтия.

— Но ты же и не спрашивал ее об этом! — возразила женщина.

— Я предложил ей выйти за меня замуж в тот день, когда мы приехали в Стоктон. — Люк предпочел не упоминать слова Хани о том, что она выйдет только за очень богатого человека.

— Ну-у… — протянула Синтия. — Может, за это время она передумала, — с надеждой добавила она.

Люк понимал, что Синтии не понравилась новость, которую ему пришлось сообщить ей, но откладывать было бессмысленно. Он уже открыл было рот, чтобы возразить ей, но тут их перебил вышедший из спальни девушки Дуг:

— Синди, если вода согрелась, я попрошу тебя обтереть Хани губкой и сменить ей ночную рубашку.

Синтия поспешно поднялась.

— Как она, Дуг?

— У нее сильный жар, а легкие полны мокроты. Когда будешь мыть ее, проследи, чтобы не было сквозняков, а то как бы ей хуже не стало.

— Губка и полотенце в верхнем ящике комода, — сообщил Люк. — Я принесу воды и кусок мыла.

Маккензи перелил горячую воду в большой кувшин и отнес его в спальню. Синтия плеснула воды в таз и приготовилась обтирать девушку, но Люк медлил, заглядевшись на Хани. Она была мертвенно бледна, длинные светлые пряди липли к ее лицу, покрытому каплями пота. Шериф протянул руку, чтобы убрать волосы с лица, и почувствовал, как горит кожа девушки. Синтия подала ему знак уходить.

Вернувшись в кухню, Люк налил себе еще одну чашку кофе и присоединился к доктору, который уже попивал ароматный напиток.

— Ты уверен, что с ней все хорошо, Дуг?

— Жаль, что она еще не пришла в сознание. Интересно, сколько времени они шли под дождем? Как бы она не подхватила бронхит или двустороннее воспаление легких.

— Но как предотвратить это?

— Она должна все время быть в тепле. Продолжим давать ей жаропонижающее. Салициловая кислота снимает боль и понижает температуру, а это поможет выздоровлению. Завтра начнем солевые ванны.

— Я ни слова не понимаю, но буду тебя слушаться.

— Давно пора. А мне, кстати, давно пора вести жену домой. Ей в ее положении нужен отдых. Пошли за мной, если Хани вдруг станет хуже. У нее может начаться горячка, она будет бредить. Давай ей лекарства каждые три часа и не забывай о холодных компрессах.

— Я обтерла ее и надела свежую рубашку, — сказала Синтия, выходя из спальни.

Мужчины встали и пожали друг другу руки.

— Спасибо за все, док.

— Пойдем-ка, Синди, тебе пора в постель, — промолвил Дуг, заботливо закутывая жену в плащ. — Хани может не прийти в себя еще пару дней. — Он похлопал шерифа по плечу. — Этой ночью, возможно, будет кризис, но, надеюсь, все обойдется. Завтра я приду с утра пораньше.

Синтия поцеловала Люка в щеку.

— Спасибо вам еще раз, — проговорил шериф, провожая их.

Едва Маккензи закрыл за ним дверь, улыбка исчезла с его лица. Наполнив кувшин холодной водой; он вернулся в спальню, а потом положил руку на лоб Хани — она все еще была очень горячей. Люк подоткнул ей одеяло и направился проведать Джоша.

Когда он открыл дверь в спальню сына, Амиго встрепенулся, помахал хвостиком и снова уснул.

— Чертов пес, — пробормотал шериф, не то улыбаясь, не то недовольно кривя лицо.

Потом он с нежностью взглянул на спящего сына.

— Хани больна, сынок, и тебе, наверное, кажется, что все про тебя забыли, — едва слышно молвил он, поправляя одеяло мальчика и целуя его.

Вернувшись в кухню, Люк вымыл посуду, снял сапоги и перетащил большое кресло в спальню Хани. Его ждала долгая ночь.

Маккензи уселся в кресло и вытащил из кармана свернутый конверт. Он думал о письме целый день, а сейчас посмотрел на него и перевел взгляд на девушку.

Не находя себе места, Люк вскочил на ноги и взял в руки книгу, лежащую на ночном столике. «Джен Эйр». Улыбнувшись, шериф покачал головой — похоже, Хани любила все книги Абигайль Фентон, ведь она читала каждую свободную минуту. Читала сама, читала Джошу, и мальчик, несомненно, получал от этого большую пользу.

Сам Люк вырос на ранчо, и у него не оставалось времени на книги. Мать обучала сыновей с помощью старого Вебстерского словаря, но, несмотря на это, и Люк, и Флинт остались равнодушными к чтению. Один Клив читал все, что попадалось ему под руку, включая Библию, которую он прочел от корки до корки. На лице шерифа мелькнула улыбка при воспоминании о том, как была довольна их мать, узнав, что хоть один из сыновей обратился к Святой книге. Маккензи подумал, что полюбил чтение только во время войны. Ему попадалось много книг, и они помогали скоротать время между сражениями.

Люк отложил книгу в сторону и взглянул на коробку с книгами, стоявшую в углу комнаты. «Может, стоит сделать для них шкаф?» — подумал он, но, поразившись нелепости собственной мысли, отогнал ее от себя и посмотрел на девушку. О чем он волнуется? Ведь она скоро покинет Стоктон!

Маккензи посмотрел на куски клетчатой ткани, сваленные возле коробки с книгами. Люк взял один из них — занавеска была уже готова. Он усмехнулся — хоть раз Хани довела до конца начатое. Стало быть, он должен смастерить карнизы и непременно займется этим завтра.

Люк вернулся к кровати и сел на краешек. Лоб Хани все еще пылал от жара. Маккензи смочил полотенце в холодной воде и обтер лоб и щеки девушки. Ее милое лицо зарделось от жара. Шериф взял ее пальцы и слегка погладил их.

— Прости меня за то, что с тобой случилось, сойка, — прошептал он. — Не стоило тебе приезжать сюда.

Потом Люк пододвинул кресло поближе к кровати, сел в него и положил на кровать ноги, но, вспомнив указания Дуга, вытащил часы и проверил время. Лекарство следует дать в час ночи. Люк не отрываясь смотрел на девушку, пока тяжелый сон не смежил его веки.