территории восточного побережья Великобритании. Первой заботой адмирала Шеера было очистить Доггер-банку от английских тральщиков, которые также вели наблюдение за этой зоной. Такую операцию осуществили 25 эсминцев, вышедших из Эмса. Первый совместный рейд флота и цеппелинов был намечен на 6 марта 1916 года. Объектом нападения для флота стала одна из торговых коммуникаций англичан, между тем как цеппелины должны были произвести диверсию, атаковав порт в районе Хамбера. Но подвела погода, и операцию отложили на 24 апреля.

На Западном фронте интенсивность боев не спадала. Особенно ожесточенная борьба развернулась под Верденом, где в феврале — марте 1916 года наряду с большими силами авиации были задействованы и 7 армейских дирижаблей. Они выполняли бомбардировку крепости, железнодорожных станций и других важных объектов в тылу противника. Среди них был и LZ-95 — первый дирижабль нового типа, который имел усовершенствованную облегченную конструкцию, позволяющую подниматься до высоты 4000 м, недоступную для зенитного огня и большинства боевых самолетов того времени. Ввиду стратегической важности этого сражения, дирижабли вели интенсивную разведку, выполняя полеты в любую погоду. Но результаты первой были весьма незначительными, а потери велики. Погибли 3 воздушных корабля. Среди них LZ-77 со старейшим командиром дирижаблей капитаном Горном.

В начале марта метеоусловия стали более благоприятными и вскоре была произведена успешная бомбардировка важных портовых сооружений Гулля (Халла) на Хамбере. Этот налет описал один из участвовавших в нем командиров воздушных кораблей капитан 3-го ранга Шульце, который управлял при этом L-11 и впоследствии погиб геройской смертью.

«L-11 было приказано утром 5 марта произвести вместе с L-13 и L-14 налет на Северную Англию. В 12.00 (4-го) поднялись в воздух с намерением атаковать морскую базу в Росайте. Ввиду все более усиливавшегося северо-западного ветра, сопровождавшегося частыми снегопадами и градом, в пути было решено вместо Росайта попытаться атаковать завод боевых припасов близ Мидлсбро. В море было встречено лишь несколько траулеров у Доггер-банки. Около 22.00, когда мы выбрасывали за борт бочки из-под бензина, корабль сквозь тонкую пленку облаков был обстрелян военными кораблями; уклоняться от этого обстрела не стоило труда. В 22.45 пересекли линию английского берега между Флэмбро-Хэд и мысом Сперн-Хед, т. е. южнее, чем предполагалось, что надо было приписать еще более засвежевшему северному ветру. Мы повернули после этого на север вдоль отчетливо выделявшегося обрывистого берега. В промежутки времени, когда местность не закрывали снеговые облака, видимость была хорошая. Верхняя граница облаков лежала на высоте от 2000 до 3000 м, над ними сияло ясное звездное небо.

Тем временем вновь разразился жестокий град, дирижабль сильно обледенел и, несмотря на опорожнение всех водяных балластных цистерн, при температуре воздуха минус 16 градусов не мог подняться на высоту более 2000 м. Только перед началом атаки, после того как было выпущено изрядное количество бензина, удалось подняться на высоту 2300 м. В полосе снегопада и града на антенне и на оконечностях металлических креплений гондолы и корпуса корабля вспыхивали яркие блуждающие огоньки. Гондолу и платформу сильно занесло снегом. Около 1.00, когда прояснилось, оказалось, что корабль до сих пор не сдвинулся с места, и при скорости ветра в 24 м/с бесцельно было продолжать полет на север. Зато на юге на фоне покрытой снегом местности четко выделялось русло реки Хамбер, так что здесь представились очень заманчивые перспективы для атаки. Город Гулль был весь затемнен, но с того места, где находился L-11, его удалось хорошо рассмотреть при разрывах бомб, сброшенных с L-14. Вскоре после этого видимость снова испортилась из-за налетевшего снегового облака.

Но я располагал временем и в течение часа продержался на месте, пока не рассеялись облака. В 2.00 L-11 предпринял атаку и сбросил над Гуллем сперва лишь несколько бомб, чтобы заставить действовать противовоздушные батареи и прожекторы и тем самым выдать себя. Хотя в городе по-прежнему было тихо и он продолжал оставаться в темноте, тем не менее в этот момент облака совершенно рассеялись и вся картина представилась, как на ладони. Гулль и его окрестности покрывал свежевыпавший снег. Несмотря на то что город был очень хорошо затемнен, при ясной звездной ночи под кораблем отчетливо выделялось расположение улиц, кварталов, домов, набережных и гаваней. На улицах кое-где блуждали одиночные огоньки. Корабль был повернут курсом на север, и моторы запущены на полную мощность, это позволило направиться к цели и держаться над ней почти на месте.

На этот раз в течение двадцати минут в полном спокойствии были сброшены бомбы над сооружениями гавани и доков, причем мы могли точно наблюдать действие каждого взрыва в отдельности. Первая разрывная бомба упала на набережную, отколов от нее большой кусок, второе попадание было в середину ворот шлюза, который вел во внутреннюю гавань. Попадание было таким точным, что взрыв можно было принять за огонь стрелявшего с земли орудия. Дома разваливались, как карточные домики. Все новые и новые здания разлетались во все стороны после каждого взрыва, а под конец весь район, очерченный границами гавани, представлял собою огромную зияющую черную дыру. Подобное же громадное темное пятно, усмотренное по соседству, по-видимому, являлось следом деятельности L-14… При свете пожара в бинокль были видны бегавшие взад и вперед люди. В гавани, шлюз которой был поврежден, засуетились суда. Встреченное нами в Гулле и вокруг него противодействие ограничилось слабым освещением несколькими прожекторами, которые нас не нашли, и немногими одиночными выстрелами. По мере сбрасывания бомб нагрузка значительно уменьшалась, и корабль поднялся на высоту 2700 м. Убедившись в превосходном действии бомб в Гулле, я решил сбросить их остаток на батареи Иммингэма, которые, по сделанным мною ранее наблюдениям, обстреливали беглым огнем L-14. Корабль полетел к Иммингэму, где тотчас попал в зону освещения четырех сильных прожекторов и был встречен необычайно сильным орудийным огнем.

Прожекторы тщетно искали дирижабль в проносившемся как раз в этот момент тонком слое облаков. Их лучи несколько раз ловили корабль, но тотчас скользили дальше. Батареи, расположенные южнее этих прожекторов, поддерживали беглый огонь, выпуская массу снарядов. Четырнадцать или пятнадцать зажигательных или осветительных снарядов разорвались близко к дирижаблю, выше, ниже него и по сторонам. Высоту полета этих снарядов можно было считать в 3000 м и более. При взрыве первой бомбы, упавшей между прожекторами, сперва прекратил освещение один из них, а затем погасли и остальные. К концу налета на Гулль надолго вышел из строя передний мотор, у которого при девятнадцатиградусном морозе засорился клапан, а затем замерзла масляная проводка и трубы охлаждающей воды; над Иммингэмом на полчаса замолчал задний мотор.

В 2.40, находясь на обратном пути, дирижабль пересек линию берега. Град заставил корабль в течение