– Я – Карото! Если не сдохнешь сегодня – твое тело запомнит меня, а мозг, – Карото ткнул указательным пальцем в лоб пленника, – будет в ужасе сжиматься при одном лишь упоминании моего имени!

Седой ответил ему хмурым взглядом и не проронил ни слова – внутренне, превозмогая животный страх, он пытался порвать цепочки, связывающие его сознание с нервными окончаниями тела.

– Видишь этот порошок, смертник? Он значительно расширит границы твоих ощущений! – Изувер криво ухмыльнулся, показав полусгнившие зубы.

– Делай свое дело, – сонно промолвил Сергей и зевнул.

Карото хмыкнул и исчез из поля зрения Решетова. Через пару секунд Седой услышал короткий свист и тут же почувствовал, будто спину его порвали пополам. Боль от удара легко пробила все психологические блоки, выставленные им, и с силой цунами прошлась по всему телу.

«Раз…» – начал отсчет Сергей.

Свист… удар… Боль затопила разум настолько, что он еле выбрался из черного омута, на глубине которого сверкали мириады молний… «Два…» Свист… Ощущение, словно спина распадается на куски… «Три…»

– Ты чего приуныл? – негромкие слова Карото долетают до него, словно с другого конца вселенной. – Сейчас я тебя малость оживлю!

Решетов приоткрыл крепко зажмуренные веки и увидел вокруг лишь кровавый туман – частички красного порошка плясали вокруг него. Оседая, они, словно карандаш самого дьявола, обрисовывали рваные раны на спине, превратившейся в сплошной болевой очаг, новой – более яркой и резкой болью. Седой застонал сквозь стиснутые зубы.

Свист… Удар… От боли свело мышцы челюстей и левую ногу… Свист – удар… Сергея вырвало… Свист – удар… Который по счету?! Бля, сбился! Хрен с ним! Свист – удар… сознание меркнет, но новое кровавое облако вытаскивает его из небытия навстречу новому свисту! Пот, стекающий со лба, смешался с выступившими слезами… Свист… Свист… Где удары?! Ясно – спина онемела… Или мозг… Красное облако… Мозг ожил, спина тоже… Судорога по всему телу… Свист – удар… Где свист? Где?!! Кривая гнилозубая улыбка в поле зрения…

– Сомбарец, видишь богов Зетро? – тихий шепот на ухо…

– Пока нет – плохо стараешься… – простонал пленник.

Каркающий хохот палача… Свист – удар… Свист – удар… Красное облако уже не выдергивает наверх сознание, летящее, словно в круговороте, в чернильно-черную бездну… Свист… Где боги Зетро?! Удар… Сознание, разбившись на осколки, в каждом из которых отражается улыбка Карото, подхватывает ветер, наполненный каплями крови, и уносит… уносит…

…Кто-то осторожно касается его спины. Эти прикосновения легки и прохладны. Как будто на раскаленную сковороду наносят толстым слоем целебный крем… Сергей облегченно вздохнул и открыл глаза. Рядом сидел старичок, держащий в одной руке плошку, из которой другой рукой он черпал чудесную влажную массу и осторожно накладывал ее на спину Сергея. Старческое благообразное лицо излучало доброту и какую-то необъяснимую уверенность в том, что лечение поможет. Целительная мазь почти полностью сняла болевые ощущения. Заметив взгляд подопечного, старик добродушно ему улыбнулся и, приложив палец к губам, прошептал:

– Сомбарец, ты – чудо! Никто еще не выживал после тарты плетей. Карото приходил сюда и недоверчиво осматривал тебя. Потом он изумленно выругался и, в ярости плюнув на пол, стремительно покинул камеру.

– Кто ты? – едва разлепив слипшиеся губы, прошептал Сергей.

– Лецус, – вновь улыбнулся старик, – личный лекарь Тавра. Только об этом – никому!

– Откуда такая забота? – недоверчиво прохрипел Решетов.

– Я сам в недоумении, сомбарец. Когда великий лорет послал меня для осмотра тела (Карото почему-то решил, что ты мертв), я нащупал слабый пульс на твоей шее. Получив это известие, Тавр довольно улыбнулся и велел перенести тебя в камеру для содержания дворянского сословия. Также он приказал мне как можно быстрее поставить тебя на ноги, не предавая дело огласке. «Когда он очнется, скажи, что письмо уже отправлено. И все договоренности остаются в силе», – таковы были слова Тавра, когда он посылал меня к тебе.

– Скажи мне, Лецус, как поживает принц? – осторожно спросил Седой.

– Ходит мрачнее тучи и почти не покидает своих покоев, – вновь прошептал Лецус, и легкая тень улыбки промелькнула на его лице – Сергей сразу понял, что лекарь и сам недолюбливает Сетуса.

– Здесь есть вода? – спросил с надеждой Седой – казалось, что он не пил уже целую вечность.

– Есть кое-что получше, чем вода! – гордо сказал Лецус и поднес к губам Сергея маленькую чашу. – Этот отвар приятен на вкус и весьма полезен для твоего организма. Кувшин с водой я оставлю на столике, потом, при желании, пей сколько хочешь. А пока что тебе нежелательно двигаться, поэтому поить тебя буду я.

Решетов жадно припал к чашке, и живительная влага омыла пересохшие губы и горло больного.

– Еще, – попросил он.

– Еще только одну! – строго заметил лекарь и, наполнив чашу, поднес ее к губам Сергея. – Лекарство сильнодействующее, и передозировка будет губительна для тебя.

Жадно проглотив содержимое чашки, Седой почувствовал, что жажда мгновенно отступила, а по телу разливается приятное тепло. Глаза тут же начали слипаться. Уже словно во сне он услышал мягкий голос Лецуса:

– Сомбарец, сейчас я тебя перевяжу – постарайся не менять положение тела как можно дольше, дай швам затянуться. Захочешь по нужде – позови стражника.

– Понял тебя, Лецус, – послушно ответил Седой и тут же заснул крепким сном.

…Через две недели Лецус критически осмотрел спину Решетова, довольно кивнул головой и снял с затянувшихся ран швы. Сергей к тому времени уже порядком окреп. После завершения процедуры он легко поднялся с топчана и мягко встал на ноги, чем немало поразил доктора. Тот недоверчиво покачал головой и задумчиво произнес:

– Даже не знаю, чем восхищаться – твоим здоровьем или своим лечением…

– Я всегда был загадкой для лекарей, – улыбнулся Седой.

– Выходит, я не первый, – немного расстроенно вздохнул лекарь.

– Не расстраивайся, дорогой Лецус, без твоих чудодейственных мазей и отвара мое здоровье мало чего стоило! От всей души благодарю тебя! – слегка польстил скисшему было врачевателю Сергей.

Старик довольно улыбнулся и ответил:

– Боюсь, что на этом наше знакомство заканчивается, сомбарец. Кстати, в ближайшее время ожидай гостя. – Старик, давая понять, что посещение окончено, вытянул кулак, который Седой с удовольствием ткнул.

На следующий день дверь камеры распахнулась, и в «покои» Решетова вошел сам лорет Тавр. Сергей медленно поднялся на ноги и встал напротив важного гостя. В глазах лорета он заметил удивление и тщательно скрываемое торжество.

– Сомбарец, я искренне рад тому, что ты выжил! – сверкнул ослепительной улыбкой Тавр.

– Твоими молитвами, – хмуро проронил Седой. – Я думаю, что ты ожидал другого результата, отдав приказание запороть меня насмерть…