нащупываю возбудимые струнки — она превращается в страстную тигрицу…

От этой мысли я весь нереально напрягаюсь. Так, что ходить становится совсем неудобно. Но до Зайки я как-то добираюсь. Протягиваю ей кроссовки.

— А носки?

Бреду за носками. Вдох-выдох. Немного успокаиваюсь. Но, когда начинаю рыться в заячьем чемодане, вдруг набредаю на пакет с трусиками… И снова — чугунная гиря в штанах!

Зайка копошится. Сидит, натянув носочки, но так и не всунув лапки в кроссовки.

— Нет, — вдруг выпаливает она.

— Что нет?

— Не пойду в душ.

— Почему, моя прелесть?

— Потому что ты…

Она многозначительно указывает глазами на мою вздувшуюся ширинку.

— Тебе бы стоило переживать, если бы этого не было, — выдаю я. — Это нормальная волчья реакция на сексуальную Зайку.

— Я не буду с тобой заниматься сексом.

Ишь ты, какая прямолинейная. И снова повторяет эту чушь!

— Вот, значит, как…

— Да, так.

— Ладно, — киваю я. — Я тебя понял. Не хочешь — не надо. Насильно заставлять не буду.

Зайка смотрит удивленно и недоверчиво. Видно, думала, что я буду ее уговаривать… Нет. Не буду.

— Пойдем. Примешь душ, почистишь зубы. Все остальное — только если ты сама попросишь.

— Обещаешь?

— Обещаю. Честное волчье слово. Секс между нами случится, только если ты произнесешь три заветных слова: я тебя хочу.

— Договорились, — кивает Зайка.

И. наконец, завязывает шнурки на кроссовках.

* * *

Она выходит из душа. В одном полотенце. Из-под которого торчат длинные голые ножки. Босые. С тонкими щиколотками и аккуратными маленькими пальчиками.

Я не поднимаю взгляд выше. Мне и этого достаточно, чтобы получить интоксикацию от выброса в кровь гормонов зверского желания.

Зайка дефилирует туда-сюда по комнате, а я не могу встать. То есть… я как раз встал. Торчу вверх, как дуло вбесившегося танка.

— Ты не идешь в душ? — спрашивает Зайка.

— Иду…

Я поднимаюсь. Она скользит по мне взглядом и отводит глаза. Прикусив при этом пухлую губу… Фак! Это хуже, чем пытка каленым железом!

Но я поклялся. А слово я держу. Всегда.

Но, блин… Жизнь меня к такому не готовила! Никогда раньше не попадал в подобные ситуации. В целом, девушки всегда со мной сговорчивы.

Но то девушки. А это — ушастая прелесть. Моя Зайка. Которая еще не поняла, что все равно никуда от меня не денется.

* * *

Растираюсь после душа. Оборачиваю полотенце вокруг бедер. Выгляжу как танк, накрытый чехлом. Дуло не просто выпирает, оно практически рвет ткань. Силой нереального желания.

Выхожу.

Зайка уже натянула джинсы, майку и кардиган. Смотрит на меня.

— Я пока пойду…

— Испугалась?

— Тебя? — фыркает она.

— Его.

Ее взгляд останавливается на самой выпирающей части моего организма. Просто взгляд. А у меня ощущение, что она его ласкает.

Меня сковало параличом чугунного стояка. Я как будто весь — торчащее вверх танковое дуло.

А Зайка все смотрит. Ничего не говорит. Не отводит взгляд. И — не уходит.

И я не могу не заметить, что ее начинает бить легкая дрожь. Потому что она знает, какие удовольствия таит в себе укрытый чехлом танк.

Я готов поспорить на что угодно, что в ее трусиках, в том самом прекрасном местечке во всей гребаной вселенной, сейчас горячо и влажно.

Я вижу это по ее расфокусированному взгляду, по участившемуся дыханию и распахнутым губам..

— Я хочу… — начинает Зайка.

И я одним прыжком оказываюсь возле нее. В процессе прыжка с меня слетает полотенце.

Зайка облизывает губы.

По моему телу проходит волна звериной дрожи. Хочу ее дико. Нереально. До сумасшествия…

61

Яна

— Я хочу… прогуляться.

Делаю шаг назад и упираюсь спиной в дверь.

— Зайка… — рычит Волчара.

Его глаза сверкают жуткими голодными огнями, голос глухой и низкий, как у зверя. Зубы приоткрыты в поистине волчьем оскале. А ниже… Ниже совсем не хвост. Хотя торчит голым пистолетом. То есть полноразмерным автоматом Калашникова.

— Все тело затекло, — лепечу я. — От долгой поездки. Надо пройтись.

И нажимаю на ручку двери.

— Я могу сделать офигенный массаж, — рокочет Волчара.

— А ты можешь прикрыться? — не выдерживаю я.

— Боишься не устоять?

— Боюсь, что ты отморозишь свое это…

— Что?

— Хвост!

Варлам скалится. Его рука преграждает мне путь.

— Все-таки уходишь, Зайка?

— Да. А ты обещал….

Я отвожу взгляд. Он сверлит меня своими жадными глазами.

— Я помню свое обещание. Но, если я сдохну, ты будешь в этом виновата, — произносит Волчара. Убирая свою лапу.

— От этого не умирают, — бурчу я.

Я выскакиваю на улицу. Тяжело дышу. Сердце колотится. Внизу живота… там просто полыхает костер. Подожженный Волчарой.

Меня всю трясет. Я прогуливаюсь вокруг гостиницы и ресторана. Пытаюсь отвлечься. Озираюсь по сторонам. Возле беседки вижу мангал. Чуть дальше — поленницу со свежими дровами. Там же — пеньки распиленного дерева и топор, торчащий в одном из бревен. И я вдруг чувствую острое желание заняться колкой дров.

Ну, или надо устроить спринтерский забег вокруг заведения. Иначе я просто взорвусь…

* * *

— Зайка, у меня очень хорошая наследственность, — выдает Варлам, когда мы, позавтракав, садимся в машину.

— Что?

— Мой дед по материнской линии прожил сто лет. По отцовской — девяносто. И у обоих было невероятное количество детей. У одного тринадцать, у второго одиннадцать.

— К чему ты мне это говоришь?

— Чтобы ты знала: я здоров, силен, годен к воспроизведению потомства и к долгой насыщенной сексуальной жизни.

— Хвастаешься?

— Информирую, — улыбается Варлам.

— К чему мне эта информация?

— Ты моя будущая жена. Должна все обо мне знать. Могу, кстати, медицинскую карту показать. И все справки предоставить.

— А об отсутствии венерических заболеваний есть справка? — не выдерживаю я.

— Надо — будет.

— Надо. Но не мне. Тебе, для спокойствия.

— Зайка, я не спал с теми швабрами. И со всеми другими тоже. С тех пор, как я с тобой. И мне нравится такой порядок вещей. Менять в нем ничего не собираюсь.

Ну да, ну да. Так я и поверила.

Годами таскался с блондинками и брюнетками, а тут вдруг решил измениться. Надолго ли тебя хватит? Не думаю.

Вслух я этого не говорю.

Я просто закрываю глаза и прикидываюсь мертвой. То есть спящей. Прекрасная тактика. Работает — я уже проверяла.

Вскоре моя голова оказывается на плече Варлама. Ей там удобно. И я не сопротивляюсь. Я просто дремлю под равновмерный гул двигателя и покачивание автомобиля.

* * *

— Ой, а что это тут? Индукционная плита? — я не могу сдержать восторга.

— Ага.

— А зачем две духовки?

— Я не знаю. Дизайнер говорил, но я уже не