litbaza книги онлайнИсторическая прозаПророчество Корана - Хесус Маэсо де ла Торре

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 84
Перейти на страницу:

— У меня горит в груди, будто сто демонов колотят горящими прутами, — простонал он. — Позови капеллана, проклятая сделала свое дело, я кончаюсь. Хочу причаститься и умереть в мире с Богом. Обещай мне, Яго, что ты не бросишь мое тело на эту телегу с трупами. Я хочу дождаться Судного дня на христианском кладбище.

— Как я могу допустить такое? Ты обретешь вечный покой на кладбище Марии Магдалины, отец мой, имя твое будет высечено на плите, — утешил его Яго, зная, что Ортега уже приготовил гроб с негашеной известью и договорился с викарием о похоронах на кладбище ближайшей церкви за внушительную мзду.

Фарфан, собрав остаток сил, проговорил:

— Эта напасть — она от дьявола. Тот мавр, что умер подвешенным, ее напророчил, а в день, когда мы прибыли в этот город, случились плохие предзнаменования, Яго. Беги отсюда. Все бегите… ангела истребляющего не остановит ни одна дверь. Боже, укрепи меня!

Потом у него начался бред, он бормотал о своих грехах священнику, напуганному зрелищем гнойной сыпи. Исход болезни оказался столь же тихим, как и ее начало. На рассвете жаркого июньского Дня святого Бонифация Эрнандо начал тяжело агонизировать и испустил дух в момент, когда колокола церкви Марии Магдалины возвестили о молитве в честь Пресвятой Богородицы.

— Эрнандо Фарфан, добрый человек, умер. Помолимся о его душе, — произнес Исаак.

Закрыв глаза покойнику, тело которого уже походило на останки, сожженные в каком-то чертовом костре, Яго ощутил зияющую пустоту в душе. Сдерживая рыдания, в полузабытьи, он натянул на мертвого белый саван.

— Меня убивает наша беспомощность, Исаак, — сказал он. — Ничего из моих знаний не пригодилось для того, чтобы спасти его или умерить его страдания.

— На том свете его ждет встреча с Богом и сияющей вечностью, — ответил тот утешительно.

— А я чувствую горечь, думая о Создателе, друг мой. Ты так же, как и я, каждый день встречаешься с адовыми проделками чумы; это наводит меня на мысль, что до него не доходят мольбы людей. Он создал законы мироздания, а нас бросил на произвол судьбы. С каждым прошедшим днем моя вера в него уступает безразличию. Я чувствую себя сиротой в этом мире, где до дна приходится испить чашу разочарования.

— Не богохульствуй. Тебя оглушило отчаяние. Иегова как раз дает надежду.

— Ты в самом деле так думаешь, Исаак? А я, ложась спать, не хочу рассвета, потому что ужас овладевает моей душой, как только я встаю с кровати. Мы живем в трагическое время леденящих кровь зрелищ и бед. Матери теряют своих детей, еще вчера бывших здоровыми, подонки грабят тех, кто послабее, церковники лживы, повсюду черная магия и ворожба, — говорил он, глядя на тело, остывавшее между двух пар свечей.

— А ты полагай все это делом князя тьмы, а не Бога.

Яго замолк. Отчаяние, боль и безнадежность отражались на его лице, и его друзьям показалось, что он потерял свойственную ему стойкость духа. Сломался, поддался тоске, крючьями вцепившейся в его горло. Смерть друга выбила его из колеи; в своей комнате, едва освещенной молочным светом неполной луны, он упал на койку и безутешно зарыдал.

Эпидемия продолжала свое невидимое, как дыхание, шествие, кромсая и пожирая тела, оставляя от них страшные останки, лохмотья и гниль. Он не просил, а негодовал:

— Фарфан, пусть твоя кровь оросит Божий сад, чтобы Он сжалился наконец над теми, кто остался на этой скорбной земле!

Голос его сорвался.

Секрет Дар ас-Сура

Все последующие дни Яго провел, лежа на постели с закрытой наглухо дверью; он ничего не ел, не откликался на приглашения Ортеги и Андреи и не ходил в лечебницу Арагонцев. Но вот однажды жарким удушливым утром кто-то из его коллег прокричал через калитку, что его хочет видеть ректор Сандоваль.

— Дон Николас срочно требует вас к себе, сеньор Яго!

Он привстал, будто от толчка, в памяти пронеслись печальные события предыдущих горестных дней, подорвавших его дух. Первой мыслью было отговориться, послав к черту занудного декана, однако вспомнилось, как покойный Фарфан говорил об ответственности и сострадании, когда они передвигались от деревни к деревне без гроша в кармане и лечили фурункулы за скудную плату или краюху хлеба с куском свинины. В комнате было невыносимо душно, он открыл ставню, и внутрь ворвался яркий свет.

С террасы его весело окликнула Андреа, месившая тесто. Он нехотя умылся, причесался, подровнял бородку и усы. Затем переоделся, хотя стоило большого труда найти сколько-нибудь чистые штаны, шляпу и камзол. В таверне «Дель Соль» он побрился и в разгар утра с пересохшим ртом и кругами под слезившимися от солнца глазами направился в богоугодное медицинское учреждение, завязав рот и нос платком. На улицах все так же слышались стоны плакальщиц, царили всеобщий страх и тревожное, агрессивное настроение. Бродяги обворовывали мертвецов, на мусорных кучах хозяйски копались крысы, стервятники летали над лугом Санта-Хуста, своры собак пожирали тощие чумные трупы.

Севилья, когда-то город-сад с бьющей через край жизнью, имела теперь отвратительный облик, здесь царили гибель и грязь, бедствие и хаос, вши и крысы, ее окутывал зловещий дым пожаров и ладана.

— Будьте добры, сеньор! Я был ранен в битве с маврами под Саладо, воевал за веру!

Яго дал милостыню этому слепому, потрясавшему своей тарелочкой.

— Жители, выносите своих мертвых! — слышался вдалеке печальный клич с «повозки смерти» — страшной хозяйки улиц, их скрипучей и ненасытной экономки.

Он захотел повернутся и бежать в Альхарафе, куда его приглашала Субаида, посылая весточку за весточкой, но взял себя в руки и продолжил путь в больницу, где его ждал заносчивый мастер Сандоваль, который прогуливался с Церцером, завернутым в черную сутану непомерных размеров. Ректор передвинул свои линзы на кончик носа и уставился поверх них на Яго, приветствуя его с необычной теплотой.

— Мастер Яго, сочувствую кончине вашего слуги. Мне известно, что вы любили его, как родного отца. Утешьтесь тем, что теперь он в обители Божьей.

Его соболезнования очень удивили молодого человека, ожидавшего нагоняя.

— Я признателен вам, дон Николас. Его достойная душа отныне обрела покой.

— Я прервал ваше печальное одиночество, потому что мы нуждаемся в ваших знаниях, — начал разговор Сандоваль.

— Я полагал, что обществу хватает ваших знаний, уважаемый дон Николас, — не без вызова заметил Яго.

— Оставьте эту мысль, — запротестовал ректор. — Я всегда внимательно следил за вашей практикой, хотя, конечно, с благоразумием старого пса, поднаторевшего в традиционной медицине. Чтобы не вступать в полемику, просто сознаюсь, что считаю себя убежденным аверроистом[126]. Поэтому верю в провидение, когда занимаюсь лечением.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?