Последний штурм Акры и сдача города

Баха ад-Дин

Враг продолжал обстреливать городские укрепления из катапульт – это был единственный метод, который он использовал, – до тех пор, пока каменная кладка стен не начала разрушаться. Население города было измучено усталостью и длительным пребыванием начеку. Людей было очень мало, и зачастую им лишь ценой огромных усилий удавалось выстоять против многочисленного противника. Наши люди прошли суровое испытание на выносливость. Многие по нескольку ночей подряд не имели возможности сомкнуть глаз, не отдыхая ни днем ни ночью, а осаждающие, взявшие их в кольцо, были в великом множестве и могли сменять друг друга в атаках на город. Защитников оставалось мало, и они были вынуждены разделиться, чтобы защищать стены и рвы, следить за баллистами и галерами.

Когда враг осознал, как сильно пострадали городские укрепления, он начал штурмовать город со всех сторон; отряды противника сменяли друг друга, не допуская перерывов в боевых действиях. Всякий раз, когда их люди уставали, в бой шли свежие силы, а уставшие получали передышку. В 7-й день второго месяца джумада 586 / 12 июля 1191 года они возобновили атаку с великой яростью, обрушив на стены города все свои силы, пешие и конные. Они выставили людей на стенах, защищавших их траншеи, и держали их там днем и ночью. Султан, узнавший о положении дел от очевидца и по бою барабана в гарнизоне, сел на коня и повел свое войско на врага. В тот день произошел великий бой. Султан, глубоко встревоженный, как мать, у которой отняли ребенка, переезжал от одного отряда к другому, вдохновляя своих воинов сражаться за Аллаха. Мне говорили, что в тот день аль-Малик аль-Адиль дважды лично атаковал неприятеля. Султан, в глазах которого стояли слезы, скакал от одного отряда к другому, восклицая: «Вперед, за Ислам!» Всякий раз, когда он смотрел в сторону города и видел, каким испытаниям он подвергается и как страдают горожане, он бросался в атаку и призывал своих воинов за собой. В тот день он совершенно ничего не ел и выпил лишь несколько чашек питья, которое прописал ему доктор. Я находился в моем шатре на Аль-Айядийа, откуда наблюдал за происходящим.

Ночью, после завершающей ночной молитвы, султан вернулся в лагерь. Он был усталым и печальным и спал беспокойно. На заре он приказал бить в барабан, собрал армию и вернулся в бой, из которого вышел накануне.

В тот самый день мы получили из города письмо, в котором говорилось следующее: «Мы доведены до такой крайности, что у нас нет иного выхода, как сдать город. Если завтра, в 8-й день месяца, вы ничего не сделаете для нашего спасения, мы предложим капитуляцию и не будем выдвигать никаких условий, кроме сохранения нам жизни». Это было самое грустное известие, какое только могли получить мусульмане. Этот удар поразил их в самое сердце, тем более что под Акрой были собраны все войска Палестины, Иерусалима, Дамаска, Алеппо, Египта и других мусульманских стран. Более того, город удерживали самые известные в армии эмиры, храбрейшие защитники ислама, такие как Сейф ад-Дин Али аль-Маштуб и Баха ад-Дин Каракуш. Причем Каракуш командовал цитаделью с самого начала осады. Султан, пораженный ударом, подобного которому ему никогда прежде не доводилось получать, так сильно страдал, что мы боялись за его жизнь. Тем не менее он продолжал молиться Аллаху, умоляя Его о помощи и выказывая удивительное спокойствие и смирение, а также решимость продолжать священную войну против захватчиков. «Бог не даст погибнуть награде верующих» (Коран III,165). Он решил попытаться штурмом восстановить связь с осажденными. Султан приказал всем своим войскам взяться за оружие; его воины вскочили на коней, конница сплотилась с пехотой. Однако в тот день наш план не удался. Вражеская пехота стояла сплошной стеной с оружием, баллистами и стрелами за своими бастионами. Атакованные со всех стороны нашими воинами, враги яростно сопротивлялись. Один из мусульман, преодолевших траншеи, сообщил, что видел некоего могучего франка, который в одиночестве стоял на вершине укрепления и удерживал мусульман на большом расстоянии. Его товарищи, стоявшие неподалеку, передавали ему камни, которые он обрушивал на наших воинов, когда те приближались к укреплению. В этого человека попало более пятидесяти стрел и камней, но это не отвлекло его внимания от сражения. И только бутыль с нефтью, брошенная в него нашими пиротехниками, сожгла его заживо. Один старый солдат был среди тех, кто в тот день пытался преодолеть вражеские траншеи. Он рассказал мне, что за их укреплением находилась женщина, закутанная в зеленую накидку, которая стреляла из деревянного лука, ранив своими стрелами нескольких наших воинов, прежде чем сама была убита. Ее лук мы принесли султану, который был потрясен рассказом. Битва продолжалась до наступления ночи.

Акра, неспособная к дальнейшему сопротивлению, начинает переговоры с франками

Атаки на город усилились, войска христиан сражались поочередно, давая товарищам отдохнуть, а защитников, понесших огромные потери, осталась лишь горстка. Мужество почти оставило осажденных. Перед ними стояла тень неминуемой смерти: они чувствовали, что не смогут долго сопротивляться, тем более что враги уже укрепились в их траншеях и заняли внешнюю стену. Франки подвели под нее подкоп, наполнили его горючим материалом, который подожгли. Часть стены рухнула, и враги хлынули в пролом, хотя при этом и потеряли сто пятьдесят человек убитыми и захваченными в плен. Среди пленников оказались шесть офицеров, один из которых крикнул: «Не убивайте меня, и я заставлю франков отступить»; но один курд набросился на него и убил. Такая же участь постигла и остальных пятерых. На следующий день франки сказали: «Отпустите шесть наших людей, и мы дадим свободу городу». Но мусульмане ответили, что те уже мертвы. Это сильно опечалило франков, и они на три дня прекратили штурм.

Мы также слышали, что Сейф ад-Дин аль-Маштуб лично ездил к королю франков и сказал ему: «В прошлом мы брали ваши города штурмом, и всякий раз, если жители выражали такое желание, мы давали им возможность уехать туда, где они желали найти приют. Мы сдадим вам этот город, если вы гарантируете нам жизнь». На это король ответил: «Те, кого вы захватывали в прошлом, были нашими слугами и рабами; и вы тоже наши рабы. Я решу, как мне поступить». Нам сообщили, что после этого аль-Маштуб произнес длинную речь, в которой, среди прочих, сказал такие слова: «Мы скорее пойдем на смерть, чем сдадим город, и ни один из нас не умрет, прежде чем сразит пятьдесят ваших лучших воинов». После этого он удалился. Когда аль-Маштуб вернулся в город с этими новостями, некоторые из осажденных были до такой степени напуганы, что ночью покинули город и присоединились к мусульманской армии. Это было в 9-й день второго месяца джумада. Наиболее влиятельными из этих людей были Изз ад-Дин Арсил, ибн аль-Жавали и Сункур аль-Ушаки. Когда Арсил и Сункур прибыли в лагерь, они испугались гнева султана и спрятались так искусно, что их не смогли найти. Однако ибн аль-Жавали был обнаружен и посажен в тюрьму.

На следующее утро султан сел на коня, намереваясь совершить внезапное нападение на врага, и приказал воинам взять лопаты и другие инструменты, чтобы забросать траншеи. Однако войска не поддержали его и закричали: «Ты погубишь весь Ислам. Такой план не может закончиться успешно!» В тот же день от короля Англии прибыли три посланника, попросившие у султана фруктов и льда. Они добавили, что на следующий день прибудет Великий магистр госпитальеров для обсуждения возможности заключения мира. Султан оказал посланникам достойный прием и позволил посетить базар, раскинувшийся рядом с лагерем. Они уехали тем же вечером и вернулись к себе. В тот же день султан приказал Сарим ад-Дину Каймазу ан-Нажми возглавить атаку на вражеские траншеи. К Каймазу присоединились несколько курдских эмиров со своими отрядами, в том числе аль-Жанах, брат аль-Маштуба. Каймаз лично поднял свое знамя над вражескими траншеями и защищал его в течение значительной части дня. В разгар боя подоспел Изз ад-Дин Журдик ан-Нури со своим войском; его воины спешились и приняли активное участие в сражении. В пятницу, 10-й день месяца второго месяца джумада / 5 июля, франки проявили инициативу. Они были окружены мусульманами, которые провели ночь в седле, при полном вооружении, ожидая шанса помочь своим товарищам в Акре, которые, они надеялись, смогут атаковать какую-либо часть вражеских позиций, пробиться через них и вырваться. Армия снаружи поможет им, и кто-то спасется, а кто-то нет – кому какая уготована судьба. Но только в ту ночь осажденные не могли совершить вылазку, поскольку один из их рабов дезертировал, перейдя на сторону врага, и выдал им план мусульман. Поэтому франки усилили бдительность и с неослабным вниманием отслеживали любые действия. В ту же пятницу три посланника из лагеря франков имели часовую беседу с аль-Маликом аль-Адилем, но вернулись обратно, не придя ни к какой договоренности. К концу дня вся мусульманская армия находилась на равнине и была во всеоружии; так прошла ночь.