Я попытался извлечь кристалл из сжатых пальцев, но задача оказалась не из легких. Сфероид был больше человеческого кулака и сиял точно живой в красноватых лучах клонящегося к западу солнца. Тронув сверкающую поверхность, я непроизвольно вздрогнул, точно от прикосновения к этому драгоценному предмету вверг себя во власть рока, погубившего прежнего владельца кристалла. Однако мои страхи скоро прошли, и я осторожно сунул кристалл в карман своего комбинезона. Суеверие никогда не было моей слабостью.

Накрыв шлемом мертвое лицо с остекленевшими глазами, я выпрямился и шагнул назад в невидимый дверной проем, ведущий в холл огромного помещения. Мною вновь овладело любопытство, и я стал размышлять о том, кто, зачем и из чего соорудил эту странную постройку. Я даже предположить не мог, что это дело рук человеческих. Наши корабли впервые прибыли на Венеру семьдесят пять лет назад, и единственные люди на планете находились на "Терра Нова". К тому же человеку неизвестен такой идеально прозрачный материал, из которого выстроено невидимое здание. Доисторические вторжения людей на Венеру тоже можно было исключить, так что оставалась только предположить, что эта конструкция – местного происхождения. Может быть, задолго до людей-ящериц на Венере господствовала неизвестная раса высокоразвитых существ? Несмотря на их виртуозно отстроенные города, трудно было поверить, что псевдо-рептилии способны создать нечто подобное. Давным-давно должна была существовать раса, от которой осталась эта последняя реликвия. А может быть, будущие экспедиции обнаружат руины других построек? Я терялся в догадках, для чего предназначено это здание – впрочем, странный и по-видимому, весьма непрактичный материал намекал скорее на религиозную функцию постройки.

Осознавая свою неспособность разгадать эту загадку, я решил, что мне по силам обследовать саму постройку. Я был почти уверен, что все видимое пространство грязной жижи поделено на многочисленные комнаты и коридоры, и если мне удастся разобраться в планировке этих невидимых помещений, то я смогу узнать нечто очень важное. Итак, я двинулся на ощупь вперед, в дверной проем мимо трупа и пошел по длинному коридору к внутренним залам, откуда, насколько я мог предположить, и пришел сюда Дуайт. Холл я решил обследовать на обратном пути.

Точно слепой, невзирая на пробивающиеся сквозь туман солнечные лучи, я медленно шел вперед. Вскоре коридор сделал резкий поворот в сторону и стал виться сужающейся спиралью к центру. Моя рука то и дело проваливалась в уходящий вбок проход, и несколько раз я даже оказывался на перекрестке двух, трех, а то и четырех просеков. Тогда я выбирал внутренний проход, полагая, что он является продолжением моего маршрута. Я считал, что у меня ещё будет предостаточно времени обследовать эти ответвления после того, как я дойду до основного помещения и осмотрю его. Едва ли мне удастся описать мои странные ощущения, порожденные блужданием по невидимому коридору в невидимом здании, возведенном неведомыми строителями на чужой планете!

Наконец, все ещё пробираясь наугад, я понял, что попал в просторное помещение. Сделав несколько шагов сначала в одну, потом в другую сторону, я обнаружил, что нахожусь в круглом помещении диаметром примерно в десять футов. И судя по местоположению трупа на фоне выбранного мной ориентира в дальнем лесу, это помещение находилось в самом центре или почти в самом центре здания. От него тянулись пять коридоров помимо того, через который я сюда попал, но его я запомнил, когда проводил воображаемую линию от трупа к отмеченному мной дереву на горизонте.

В этом помещении я не нашел ничего примечательного – опять тот же пол из тонкого слоя грязи, которой конца не было. Решив узнать, имеет ли здание в этом месте крышу или навес, я повторил свой эксперимент с киданием вверх комьев грязи, и вскоре выяснил, что никакой крыши тут нет. А если и была, то должно быть, она рухнула давным-давно, ибо я не ощутил под ногами никаких обломков или крепежных соединений. Размышляя о диковинном лабиринте, я вдруг осознал странную вещь. В этой довольно древней конструкции не было ни прорех в стенах, ни обвалившихся потолочных перекрытий, ни каких-либо иных обычных примет обветшания.

Что же это такое? Откуда оно взялдось? Из чего построено? И почему в абсолютно прозрачных и странным образом ровных стенах нет и намека на отдельные блоки? Почему нет дверей, ни внутренних, ни внешних? Я знал только, что нахожусь я в круглом здании без крыши и без дверей диаметром в сотню ярдов, со множеством петляющих коридоров и небольшой круглой комнатой в центре, здании, выстроенном из некоего очень прочного, идеально прозрачного не отражающего свет материала. Непосредственное обследование не дало более никаких иных результатов.

Я заметил, что солнце уже довольно низко на западе – багрово-золотой диск парил в ало-оранжевом озере над подернутыми туманом деревьями вдали. Мне определенно следовало поторапливаться, чтобы успеть ещё до наступления темноты устроиться на ночлег на сухом твердом грунте. Я уже приметил для ночевки мшистый краешек плато возле гребня хребта, откуда впервые увидел сияющий кристалл, и вновь решил понадеяться на удачу, которая до сих пор уберегала меня от нападения людей-ящериц. Я всегда доказывал, что передвигаться по этой планете нам следует небольшими группами по двое или по трое, так чтобы кто-то спал, а кто-то всегда оставался на вахте. Но Компания всегда пренебрегала этим, поскольку местные обитатели, как правило, осуществляли свои ночные десанты малочисленными группами. Эти твари, похоже, плохо видят в ночное время, даже со своими диковинными факелами.

Вернувшись в знакомый коридор, я направился к выходу. Более тщательное обследование лабиринта могло подождать и до завтра. Нащупывая путь по спиралевидному проходу, – а проводниками мне служили лишь интуиция, память, и неясно очерченные кустики травы, – я вскоре оказался довольно близко от трупа. Теперь над его накрытым шлемом лицом уже кружилось пара-тройка мух фарнот, и я понял, что начался процесс разложения. Охваченный инстинктивным чувством брезгливости, я поднял руку, чтобы отогнать летучих некрофилов – и тут случилось невероятное. Незримая стена, на которую наткнулась моя рука, свидетельствовала, что сколько я ни старался идти назад строго по своему маршруту, я не вернулся в тот коридор, где лежал мертвец. Напротив, я очутился в параллельном коридоре, наверняка спутав поворот и заблудившись в незримых ходах этого лабиринта.

В надежде найти выход, я продолжал двигаться вперед, но вскоре уткнулся в глухую стену. Поэтому мне пришлось вновь вернуться в центральное помещение и искать свой маршрут. Мне было непонятно, где я сбился с курса. Я поглядел себе под ноги, надеясь, что каким-то чудом остались отпечатки моих ног, но сразу понял, что грязная жижа хранит следы лишь несколько секунд, после чего вновь её поверхность становится вновь гладкой как стекло. Но я без труда нашел дорогу к центру и там обдумал путь наружу. В первый раз я слишком круто взял вправо. На этот раз мне надо было найти проход чуть левее – но где именно, предстояло определить по ходу дела.

Предпринимая вторую попытку выбраться из лабиринта, я был вполне уверен в верности избранного маршрута, и на распутье, где, как мне казалось, я уже был раньше, свернул налево. Идя по спирали, я старался не шагнуть случайно в какой-нибудь промежуточный проход. Однако очень скоро я с раздражением заметил, что оказался на довольно значительном расстоянии от трупа. Этот коридор явно выходил к внешней стене лабиринта совсем не там, где я входил, – много дальше от входа. Надеясь обнаружить другой проем в той части стены, которую я не успел обследовать, я сделал ещё несколько шагов вперед, и в конце концов снова уперся в неодолимую преграду. Видимо, планировка здания была куда более запутанной, чем я себе представлял.