— Я хотел, чтобы сегодня было уютно всем. — Де Мирт скосил на меня хитрый коричневатый глаз. — Эй, Жак, я знаю, что у тебя вкус немного другой, ты в принципе сможешь поесть мяса выведры — она водится в этих болотах… И приходит ко мне иногда, чтобы я ее скушал — почитает за честь.

Он показал на жирные ломти мяса, разложенные в глиняной посудине, по цвету напоминавшие свежую ветчину.

— Но вообще-то, — Ракрут улыбнулся, — крысиные хвостики — потрясающая вещь, слышал бы ты, как они хрустят на зубах.

— Пальчики оближешь, — подтвердил Луксор.

— К тому же они растительного происхождения, — заметила Морена.

— Хм, я попробую, — откликнулся я…

— А этого моего друга, — пьяно поводя в воздухе пальцем, сказал Ракрут де Мирт, — зовут Поппер Скервиль, он живет в одном из нижних, ик, пределов… и мы… непременно… должны его увидеть.

— А ты уверен в этом? — медленно спросил я, чувствуя, что мое настроение уже лучше не станет кажется, я дошел до точки, теперь оно могло только ухудшаться.

— Еще бы… Я ж его сто лет не видел.

Ракрут де Мирт решительно отставил кружку с элем и принялся метаться по залу, выкрикивая слова заклятия и делая пассы руками. Сначала все было тихо, я даже решил, что де Мирт напился до утраты решительно всех магических способностей, но в конце концов что-то стало происходить. Откуда-то налетел теплый ветер, потом он усилился, понесся сильным ураганом, уронил несколько бокалов со стола, скатерть затрепетала, а затем понесло такой жуткой вонью, что я сморщился и зажал нос.

— Это что, Поппер Скервиль так пахнет? — удивилась Морена. — Не замечала за ним раньше подобного. Наверное, де Мирт застал его в неподходящий момент.

— В неподходящий момент? — отупело удивился я.

— У всех нас бывают неподходящие моменты, — наставительно заметила Морена.

— Не люблю, когда он колдует в пьяном виде, — пожаловался Луксор, — вечно что-нибудь не так, в прошлый раз, вместо того чтобы украсть у короля темный эль, — украли светлый, теперь вот пей его.

— А мне нравится светлый…

Зловоние между тем все усиливалось, пока не стало совершенно невыносимым. В то же мгновение я заметил быстро прорисовывающуюся фигуру, словно сотканную из воздуха. Ее очертания делались все отчетливее, пока не стали нестерпимо яркими, потом свет неожиданно пропал, и я разглядел, что это отвратительнейшее коренастое создание, словно выбравшееся из зловонной болотной жижи и, кажется, из нее же невпопад слепленное. С чудовища падали на каменный пол пузырившиеся бурые капли.

Ракрут де Мирт удивленно плюхнулся на стул, разглядывая пришельца округлившимися глазами.

— Это не Поппер Скервиль, — возмущенно сказал он, — он просто не может быть Поппером Скервилем… У Сквериля вот такой вот нос… Вот такие вот уши. Кажется, они там что-то перепутали или это я что-то перепутал…

Он с сомнением уставился на свои руки.

Что происходит, когда колдуны, или демонические создания, путают заклинания, я уже хорошо знал. При воспоминании о кровожадном Ж, воплотившем в себе мои самые дурные наклонности, неприятный холодок начинал забираться мне за воротник и ледяными пальцами щекотать под мышками.

— Мое имя Поскервиль, — нараспев сказало существо из зеленой тины, чавкая мокрым маслянистым ртом, — я коллекционирую души.

— Какой интересный мужчина, — проговорила Морена, ловко обнажив белое гладкое плечо, чем вызвала во мне жгучий приступ ревности: я никак не мог привыкнуть к свободным нравам служителей тьмы.

— Весьма опрометчиво. — Поскервиль огляделся, глаза его вращались в глазницах с противным бульканьем. — Ни тебе защитного круга, ни тебе знаков, ни тебе серьезного противника…

Кажется, его рот, или, точнее, щель, которой он говорил, растянулась в подобие улыбки. Из-за жижи, стекавший со лба, ему приходилось постоянно отплевываться, поэтому с точностью утверждать, какие эмоции он испытывал, когда что-либо говорил, я не берусь.

— А у вас здесь неплохие темные души собрались, — сказал Поскервиль, — за твою, демон, хозяин будет благодарить меня стоя.

Он показал пальцем на Луксора, а потом перевел мокрый указующий перст на Ракрута де Мирта.

— И за твою, лесная тварь, он будет мне очень благодарен: такие темные души ему очень нужны в услужении.

— А за мою? — выкрикнул я, посмеиваясь, и приподнял кружку с элем, чтобы опрокинуть ее прямо в горло.

— За твою, недочеловек, он будет благодарить меня сидя, — немного грустно сказал Поскервиль, — хотя…

Было отчетливо видно, как его глаза вдруг полыхнули темным пламенем, словно он разглядел во мне нечто скрытое…

— О! — С его пальца, направленного прямо на меня, упало несколько маслянистых капель. — Я сразу не разглядел тебя, Властелин, покорнейше прошу прощения. За твою душу, — торжественно приподнял он голову, — я получу повышение по службе… Боже, я давно мечтал о такой крупной добыче, как ты… А то все сплошная мелочь… Вроде вас, нечисть.

Луксор и Ракрут с удивлением уставились на меня. Да я и сам не мог понять, что за бред несет адское создание. Но звучали его слова довольно странно. Наверное, он принял меня за кого-то другого, а может быть, просто плохо соображал. С демонами такое бывает… Их создатель собирает их, не всегда находясь в трезвом уме. Неужели мы вызвали из глубин ада какую-нибудь душевнобольную тварь? И теперь она будет целый вечер развлекать нас подобными речами.

— А за мою, наверное, он будет благодарить тебя лежа? — предположила Морена, облизывая темно-красные губы.

— Твое тело ему понравится, — согласился зелено-коричневый коллекционер, — он попробует тебя, а потом отдаст мне… Мой повелитель всем со мной делится.

Мне было даже забавно слушать бред из уст Поскервиля… Но только до тех пор, пока я не взглянул на лицо Ракрута де Мирта. Мне показалось, что он испугался. По моей коже побежали мурашки. Я еще не видел, чтобы де Мирт чего-либо боялся. Демон Луксор тоже выглядел не лучшим образом, на его красной голове поднялся тонкий гребень, весь он словно ощетинился и издавал едва различимое рычание, желтые глаза метали молнии. По всему было видно, что адское существо по имени Поскервиль ему очень не нравится: наверное, в иерархии темных сил Поскервиль занимал более высокое положение, чем де Мирт и Луксор.

Я решил помочь им, свел вместе ладони и швырнул в Поскервиля огромный огненный знак, представляя, что моя огненная магия сейчас разметает его, превратит в кучу дымящихся ошметков, после чего мы продолжим пировать. Но оказалось, что с огнем у Поскервиля свои, весьма особые отношения. Знак влепился в его тело, словно в мягкую почву, раздалось сильное шипение, и Поскервиль скрылся за завесой плотного пара, а когда пар рассеялся, он оказался немного выше ростом и шире. Он с удовольствием пошевелился, словно все еще испытывал экстаз.

— Ты доставил мне редкое удовольствие, Властелин, — сказал он. — Огонь-огонь-огонь — это моя стихия, это то, что я очень люблю… за этот во всех отношениях приятный поступок твою душу я заберу последней…