Нюта хотела расспросить поподробнее о фашистах, которых ей довелось видеть на Белорусской, но потом передумала. Вряд ли это именно та информация, которая необходима ей в первую очередь. А если через день-другой она все же погибнет, тем более неважно, успеет ли она до этого узнать, кто такие фашисты и почему о знакомстве с ними нужно говорить потише.

Мура заметила, что девушка выглядит усталой, и ласково погладила ее по плечу.

— Тебе надо отдохнуть. Ступай к себе и подумай обо всем. А к нашему разговору мы скоро вернемся.

Проводив Нюту, Мура откинулась на подушки и задумалась. Похоже, ее миссия увенчалась успехом. Главное девушке она уже сообщила, и та потихоньку начинает свыкаться с мыслью о походе на поверхность. Еще немного, и можно будет сообщить коменданту о ее согласии. Тогда все вздохнут облегченно, хотя бы на какое-то время. Кора, конечно, редкостная идиотка, но своя, не выдавать же ее. А вдруг девушке и впрямь удастся победить монстра? Для людей индиго это было бы неслыханным торжеством, муравьи сразу прониклись бы к ним огромным уважением. «К сожалению, такой исход маловероятен, — Мура вздохнула. — А жаль, у девчонки явно очень сильные способности, и она могла бы стать истинным украшением клана. Впрочем, еще неизвестно, нужна ли нам всем такая конкурентка?..»

* * *

Когда Нюта вернулась к костру, Маша ожесточенно вязала, изредка прикрикивая на сына, который играл тут же рядом. Увидев Нюту, она сразу спросила:

— Ну как, рассказала она тебе? Вот гадина! Ненавижу их! Мы для них сор под ногами, переступят и не поморщатся.

— Вэл тебе совсем не помогает? — ответила Нюта вопросом на вопрос.

— Она и это тебе рассказала? — Маша оглянулась на сына.

— Да нет, в общем-то. Я сама догадалась, как только его увидела, — Нюта понизила голос, чтобы не услышал мальчик.

Маша помолчала.

— Нет, не помогает, — наконец ответила она. — Но вообще-то я с самого начала знала, что так и будет.

— Зачем же ты тогда… — Нюта не договорила.

— А-а, — с деланной беспечностью махнула рукой женщина, — ребенка-то мне все равно хотелось завести. Здесь лучше рожать пораньше, иначе потом ни сил, ни здоровья не хватит. Я только боялась, не родился бы какой-нибудь мутант. Вон Веркина дочка, ты ее видела — форменная дебилка. Но, видно, у отца гены оказались хорошие — хоть тут не прогадала.

— Твой сын очень похож на него. Другой бы гордился: ребенок бойкий, смышленый.

— Слишком даже бойкий, — покачала головой Маша. И вдруг поднялась, потянув Нюту за собой. — Пойдем-ка в палатку, пошепчемся.

В палатке никого не было. Маша села и уставилась на Нюту лихорадочно блестящими глазами:

— Ну, рассказывай, что ты теперь будешь делать? Пойдешь убивать зверя?

Нюта пожала плечами, словно говоря: «А куда мне деваться?» Маша всплеснула руками:

— Не глупи, тебе с ним не справиться! Вот послушай, — и она приложила палец к губам.

Нюта не понимала, что она должна слушать? Поблизости раздавались голоса, потом захныкала девочка, и какая-то старуха крикнула: «Тише, оглашенная!» Издали опять доносились глухие удары по металлу.

— А что там гремит, Маша? Ты прошлый раз не ответила мне. Рельсы чинят?

— Кой черт их чинить? Тут дрезины уже почти не ходят. Нет, это не рельсы и вообще не люди. Стучат снаружи — в гермоворота. Это зверь рвется к нам.

Нюта похолодела.

— Вот так вот, — мрачно сказала Маша. — И никто не знает, сколько времени еще выдержат ворота. Оттого-то у нас на станции невесело. Люди уже не знают, как спастись, вот и готовы верить во всякие бредни. Но ты хотя бы по этим звукам можешь догадаться, какой этот зверь сильный. Ты ж ему — на один зуб. Только полные идиоты могут надеяться, что девчонка победит там, где спасовали сильные мужчины. Видно, только такие у нас и собрались. Все, понимаешь, чуда ждут и того не понимают, что чудо — не для таких, как мы. Они, наверное, для очень отдельных людей по спецзаказу совершаются. По крайней мере я вот почти тридцать пять лет прожила, столько про всякие чудеса слышала и читала, а вот собственными глазами ни одно пока что не видела. Да и не увижу никогда, как мне кажется.

Нюта поникла головой. Похоже, Маша была права.

— Неделю назад они уже отправили наверх одну девчонку, — продолжала Маша. — Бедненькая, наверное, и двух шагов по поверхности сделать не успела. А ему, видно, понравилась человечина. Мало ли всяких гадов на поверхности, так нет же, людей ему подавай. Видно, мы слаще. Мне и ту девчонку было жалко, хоть я ее не знала совсем, а тебя мне вдвойне жалко. Знаешь что! — горячечно зашептала она, — Уходи отсюда сегодня ночью. Лучше обратно на Баррикадную и оттуда на Ганзу, туда наши, даже если погонятся, за тобой идти побоятся. А вот если на Беговую отправишься, то Конфедерация может потребовать твоей выдачи, а оттуда убегать уже некуда — туннели к Полежаевской взорваны.

— Да меня же не выпустят без документов, — сказала Нюта, но женщина, судя по всему, уже и это продумала.

— Возьмешь мой пропуск. Ты, правда, на меня не очень похожа, но если на ночь глядя, когда освещение приглушат, да голову косынкой прикрыть и в разговоры особо не вступать, то, может, и сойдет. Другое дело, что тут у нас комендантский час, и ночью без серьезных причин никого никуда не выпускают, но до конца дня, глядишь, что-нибудь придумаем. Кстати, говорят, что если от нас в сторону Баррикадной идти, то, немного не доходя, можно найти какой-то подземный ход в сторону Белого Дома, там до Катастрофы руководство страны находилось. Можно попробовать поискать этот отнорок и в нем пару дней отсидеться на всякий случай, пока шум не уляжется.

Нюта поежилась: похоже, Маша немного не в себе, иначе не предлагала бы такие отчаянные вещи. Вот удивительно, совсем недавно ей самой хотелось бежать, а сейчас, вроде, и помощь обещают, и какой-никакой план есть, а у нее почему-то вся решимость пропала. К тому же был еще один неприятный момент.

— Послушай! Ну хорошо, допустим, у нас все получилось и я сбежала. А ты-то как же? Ваш комендант, судя по всему, тот еще гад. Ты представляешь, что он с тобой сделает, когда узнает, что ты мне помогала?

— Да откуда он узнает? Про пропуск скажу, что ты его у меня во сне вытащила, да и вообще, пошли они все! — злобно сказала Маша.

— Нет, не надо, — решительно положила ей руку на колено Нюта. — Во-первых, они тебе могут и не поверить или просто с досады отыграются. А у тебя ребенок маленький. Кто его будет растить, если с тобой что-нибудь случится? Здесь у вас, я вижу, люди совсем озверели, чего доброго, не найдя утром меня, решат пересмотреть свое пророчество, да и пошлют вместо сбежавшей чужой свою «избавительницу». Тебя.

— Запросто, — мрачно кивнула Маша. — Потому как они до того уже дошли, что и малых детей не пожалеют, если эта полоумная дрянь Кора, обожравшись грибов, что-то в своем шаре увидит! Вот бы кого зверю скормить, на пару с Мурой, да только, думаю, он ими побрезгует…