Когда Фиби спустилась к причалу, то поняла, что Хосмен не преувеличивал, когда говорил, что весь поселок готовится к эвакуации. Суда были загружены под завязку скарбом переселенцев. Люди увозили с собой даже железные печки. «Господи, – пронеслось в голове у девушки, – как же они бедны. Надо будет обязательно договориться о компенсациях».

Жизнь на острове Мей научила ее многому. Раньше Фиби была беспомощным листком, дрожащим под порывами отцовских амбиций.

Но теперь она точно знала, что обладает собственной волей и будет слушаться голоса своего сердца, а не отцовских советов.

Когда девушка шла вдоль причала с бежавшим рядом Пушком, с востока подул сильный ветер. Она поздоровалась с Бирксами и Голднесами и в последний раз обняла младенца Камиллы Голднес.

Подойдя к стоявшему у причала «Лаки», Фиби увидела на борту парохода улыбающегося Ричарда Майлиуса.

– Ах, мисс, – приветствовал он ее. – А я – то вас поначалу не признал.

– Неужели я так изменилась?

– О да, теперь вы не плачете. Девушка рассмеялась.

– Неужели я так много ревела?

– Ну, нет, – добродушно усмехнулся Грозный Рик.

– Да, – одновременно с ним сказал Хосмен, голова которого показалась из люка машинного отделения. – Но мы терпели вас из-за цвета ваших прекрасных волос.

– Очень смешно, – недовольно поморщилась Фиби и, прикрыв ладонью глаза, в последний раз полюбовалась на обледенелые скалы.

Пушок уже прыгнул на пароход и как бешеный восторженно носился на палубе, а Грозный Рик тем временем катил к трюму очередную бочку. Вдруг крышка бочки отвалилась. Перепуганная девушка инстинктивно отскочила в сторону.

Ричард изверг целый поток ругательств, в то время как содержимое бочки растеклось по всей палубе. Пес, заскулив, попятился к рубке. В воздухе стояла ужасающая вонь.

– О, Боже, – прошептала Фиби. – Что это?

– Рыбий жир, – с отвращением сплюнул Алекс, вновь показавшийся в отверстии люка.

– Проклятье! – Грозный Рик наблюдал, как жидкость залила его сапоги. – Какой осел закрывал эту бочку?!

Девушка уже было собралась подняться по трапу на борт парохода, но Алекс жестом приказал ей этого не делать.

– Мы уж тут сами как-нибудь уберем. Не хватало еще, чтобы все мы потом были в этой дряни.

Рукой он указал на судно «Кинг», стоявшее на другом конце причала.

– Вам лучше отправиться на большую землю в компании О'Брайенов и Беккеров.

Плавание вне общества Хосмена вообще-то должно было быть приятным для Фиби. Девушка вспомнила, что ее главной целью являлся побег от этого человека. Но теперь это показалось ей полным абсурдом.

– Хорошо, – ответила она.

Алекс рассеянно кивнул и помахал ей рукой. Он уже драил палубу старой серой шваброй. Фиби отправилась на «Кинг», рассказав там о происшествии. И пока мужчины смеялись над пролитым жиром, Майла со светлой улыбкой смотрела на девушку.

– Последний день на острове? – спросила она.

– Пожалуй… По крайней мере, для меня и Дина.

– Да мы уж много лет пытались избавиться от этого старого мошенника, – бросил через плечо занятый погрузкой Роберт О'Брайен. – Надо было оставить его здесь, чтоб он замерз насмерть.

Дин сухо рассмеялся.

– Тогда тебе не над кем было бы подтрунивать, Роберт. Да и потом, существует много способов, чтобы не замерзнуть, – сказал Дин, обращаясь к Фиби.

– Сейчас последует очередная байка, – предупредил ее Бен Беккер.

– Слышал я историю, как два человека заблудились в пургу. Они уже наполовину замерзли, когда им посчастливилось убить оленя. Они его выпотрошили, а сами залезли в тушу.

– Вот видите, что я вам говорил? Краснобай… – перебил его Роберт, поднимая якорь.

– А может быть, то был не олень, а карибу?

– Может, этого вообще не было?

– А мне вот рассказывали, что эти двое были раздеты догола и согревали друг друга телами внутри этой туши.

Дин и Роберт разразились хохотом.

– Я б лучше умер, – подытожил Дин. Фиби густо покраснела, но смеялась вместе со всеми.

– Вы прямо такая леди, – восхищенно заметила Майла, разглядывая чепец девушки. – Ах, как бы и я хотела идти в ногу с модой.

Фиби была поражена, что простая смиренная Майла хочет быть похожей на нее. У этой женщины были муж и сын, которые обожали ее.

– Подождите, у меня кое-что для вас есть… И когда девушка стала развязывать головной убор, Майла запротестовала:

– Нет-нет, ни за что!

– Нет, вы должны принять мой подарок, иначе я обижусь.

Фиби удивилась твердости своего голоса. Она совершенно изменилась, стала самоуверенной и даже властной. Сняв малиновый чепец, она буквально заставила Майлу снять свой, простенький, из серой шерсти.

– Ну вот мы и квиты. Я теперь буду в тепле, а вы станете настоящей модницей.

– Спасибо, эта вещь у меня будет самой любимой, – обняла ее Майла.

Честно говоря, малиновый цвет как нельзя шел к волнистым светлым волосам Майлы и ее бледному лицу, столь характерному для северянок. Она повернулась к старому Дину, тихонько сидевшему в сторонке со своей любимой трубкой в зубах. Сморщенной рукой он нервно перебирал висевшее на шее ожерелье из медвежьих клыков.

– Да ты прямо красавица, Майла, – вымолвил он рассеянно.

Было видно, что сейчас его голова занята совершенно иным. Глаза старика обесцветили многочисленные бури и шторма. На этом острове он был рыбаком, а кем станет на большой земле?…

Конечно, это был довольно смелый шаг – начать новую жизнь. Но и для Фиби, и для Дина шаг этот был вынужденным. Девушке было его жалко, потому что выглядел старый рыбак потерянным и отчаявшимся.

– Как вы собираетесь проводить время в Шотландии? – спросила она, пытаясь отвлечь Дина от мрачных мыслей.

– Буду делать то же самое, что делал каждую зиму. Сидеть у печи, курить трубку, читать. Может, сыграю пару партий в кости с каким-нибудь другим старым рыбаком, и попутно будем травить с ним байки о славных былых днях.

– Звучит не так уж плохо.

– Да, это будет похоже на зиму, да только зима эта станет бесконечной.

– Но…

Дин внезапно встал, снял с шеи ожерелье и бросил его в воду. Фиби ахнула, когда оно скрылось под водой.

– О, Дин! – воскликнула девушка пораженно. – Ваше ожерелье…

– Оно больше не мое, – ответил рыбак безразличным тоном. – Оно принадлежит морю. Рано или поздно, но море свое возьмет.