Кажется, последняя бутылка вина превратила Феррамо в заправского очеркиста.

– Остроконечные рифы поднимаются из морских глубин, привлекая несметное количество морских обитателей, в том числе и крупных. Только представь, какое это поразительное зрелище – акулы, скаты, барракуды, серебристый горбыль, собакозубый тунец...

– А, так там много рыбы! – воскликнула Оливия.

– И завтра мы с тобой устроим дайвинг a deux.[38]

«С похмелья? Ну уж нет».

– А там есть где остановиться?

– Вообще-то большинство дайверов живут прямо на борту. У меня там есть несколько лодок, оборудованных для жилья. Но ты, конечно, если захочешь, сможешь жить как настоящий бедуин.

– Звучит заманчиво. Но я ведь должна писать только о том, что читатели могут испытать сами.

– Давай лучше я расскажу тебе о Суакине, – сказал Пьер. – Суакин – это Венеция Красного моря. Полуразрушенный коралловый город, в шестнадцатом столетии считавшийся крупнейшим портом на Красном море...

Прослушав двадцатиминутную хвалебную оду, произнесенную на одном дыхании, она начала подозревать, что роль Феррамо в «Аль-Каиде» сводится к тому, чтобы забалтывать слушателей до смерти нудными речами. Похоже, у него слипались глаза – Оливия выжидала, когда он окончательно сомкнет ресницы, – так мать следит за своим малышом, дожидаясь, когда можно будет взять его на ручки и отнести в кроватку.

– Давай вернемся в комнату, – шепнула она, помогая ему дойти до низкой кушетки. Он тяжело плюхнулся на нее и уронил голову на грудь.

Затаив дыхание и до конца не веря, что осмелится это сделать, девушка скинула туфли и на цыпочках подошла к компьютеру. Открыла его и нажала на клавишу – может, он тоже просто дремал, как и его хозяин? Черт. Он был выключен. Если включить, какой будет звук: аккорд или, не дай Бог, он квакнет?

Феррамо шумно и тяжко вздохнул и чуть повернулся, провел языком по губам, как ящерица. Оливия подождала, когда его дыхание опять станет ровным, и только тогда решилась. Нажала на кнопку пуска, подумав: если что – кашляну. В компьютере что-то зажужжало, и, прежде чем она сообразила, что пора кашлянуть, компьютер произнес женским голосом: «А-га».

Феррамо открыл глаза и сел прямо. Оливия быстро схватила бутылку с водой.

– А-га, – сказала она, – ага, тебе грозит тяжкое похмелье, если ты не выпьешь воды.

И поднесла бутылку к его губам. Он покачал головой и жестом отстранил бутылку.

– Ну, тогда прошу меня не винить, если с утра у тебя будет трещать голова, – продолжала Оливия, подбираясь к компьютеру. – Тебе следовало бы выпить не меньше литра воды и принять таблетку аспирина. – Продолжая щебетать в том же духе, потихоньку уселась за компьютер и, стараясь сохранять спокойствие, оглядела рабочий стол. Ничего особенного – обычные картинки да ярлычки. Она глянула через плечо. Феррамо крепко спал. Она подключилась к Интернету, потом сразу же перешла к «Избранному».

Первые две странички были такие:

«Гидросварка: все для сварки под водой».

«По низкой цене – машинка для удаления волос в носу».

– Оливия! – (Она так и подпрыгнула на стуле.) – Что ты там делаешь?

«Спокойно, без паники. Помни, он выпил добрых четыре бутылки вина».

– Пытаюсь проверить свою электронную почту, – сказала она, не глядя на него и по-прежнему тыча пальцем в компьютер. – У тебя беспроводная связь или по модему?

– Отойди оттуда.

– А зачем? Ты же все равно сейчас заснешь, – сказала она, якобы надувшись.

– Оливия! – произнес он грозно.

– Ладно, ладно, я сейчас. Только выключу, – быстро проговорила она, отключилась от сети и услышала, как он встал с кушетки. Сделав невинное лицо, она обернулась к нему, но он уже направлялся в ванную. Она метнулась на другой конец комнаты, открыла шкаф и увидела кучу видеофильмов, некоторые были надписаны от руки: «Лоуренс Аравийский», «Призы Киноакадемии 2003», «Академия страсти мисс Уотсон», «Изумительные пейзажи островов Ислас-де-ла-Б'аия».

– Что ты там роешься?

– Ищу мини-бар.

– Здесь нет мини-бара. Это не гостиница.

– А я думала, гостиница.

– Мне кажется, тебе пора возвращаться в свой номер, – Похоже, он только начал осознавать, что сильно пьян. Одежда его помялась, глаза покраснели.

– Ты прав, я очень устала, – произнесла Оливия с улыбкой. – Спасибо за прекрасный ужин.

Но он уже метался по комнате, опрокидывая вещи, – видно, искал что-то, и лишь махнул ей рукой на прощанье.

Да, это было жалкое подобие того сильного, уверенного в себе мужчины, на которого нельзя было не обратить внимание и который так поразил ее в том отеле в Майами. «Спиртное – моча Сатаны, – подумала она, возвращаясь в свою комнату. – Интересно, скоро ли в «Аль Каиде» откроют отделение «Анонимных алкоголиков»?»

Спала Оливия плохо. У нее не было во рту ни крошки с тех самых пор, как она отведала бананового пирога мисс Рути, но это было двенадцать часов назад, а номер ее, хоть и роскошный, оказался без минибара – ни «Тоблерона», ни банки с кешью, ни упаковки с «M&M's». Она так и эдак крутила головой, укладываясь поудобнее на наволочке, которая показалась сделанной из тончайшего египетского полотна в три тысячи нитей, но ничего не помогало.

В пять утра она села на постели и стукнула себя по лбу. Пещеры! «Аль-Каида» обитает в пещерах Тора-Бора! А Феррамо, вероятно, прячет Усаму бен Ладена, а заодно и Саддама Хусейна в пещере под Суакином. Вот она, вожделенная мечта Дональда Рамсфелда: оружие массового уничтожения, спрятанное в пещере, прямо под ней, и сверху надпись: «СОБСТВЕННОСТЬ С. ХУСЕЙНА. ВЗОРВЕТСЯ ЧЕРЕЗ 45 МИН.».

Но в конце концов, когда рассветное солнышко, вставая из-за моря, начало разгонять лучами ночную тьму, Оливия заснула, и виделись ей странные сны: обезглавленные тела в костюмах для подводного плавания, голова Усамы бен Ладена в тюрбане, которая проваливается в океанскую бездну, а сама при этом все говорит и говорит о каких-то пятнадцатилитровых цистернах, о достоинствах неопреновых сухих гидрокостюмов, датских жилетов для дайвинга и австралийских обрывов.

Когда она проснулась, ярко светило солнце, щебетали тропические птички, и в животе у нее урчало от голода. Казалось, сам воздух, напоенный влажными ароматами, напоминал о том, что сегодня – выходной. Надев хлопчатобумажный халат и тапочки, Оливия вышла на балкон. Было прекрасное, почти безоблачное воскресное утро. Она учуяла запах еды – завтрак!

Табличка-указатель с надписью «Клуб» привела к тики-бару под пальмовым навесом – там, весело болтая и смеясь, сидела стайка юных красоток. Оливия сначала оробела, как новенькая в незнакомом классе, но потом услышала знакомый голосок с характерными лос-анджелесскими интонациями...