– Как же приятно просто лежать. – сказала я.

– Приятно. – согласился он, – Особенно, когда тебе не нужно после таких приятных занятий с любимой женщиной бежать спасать задницу императора.

Я тихо засмеялась, вспомнив, каким был наш первый раз с ним. Едва мы тогда разлепили объятия, в покои сразу начали стучаться и кричать о том, что императору срочно нужна помощь.

– Поспи, завтра будут нужны силы, для нового дня. – сказал он.

– Чувствую он не будет простым. – сказала я.

– Как и все здесь. – ответил Герман, и поцеловав меня в макушку, устроился поудобнее.

Не прошло и нескольких минут, как его грудь начала размеренно подниматься, и дыхание стало еле слышным.

АМАЛИЯ

Я проснулась словно от какого-то сильного толчка. Открыла глаза и уставилась в темноту.

В каюте было довольно прохладно, руки были ледяные, и я повернулась, чтобы обнять Германа и согреться, но его рядом со мной не было.

Кровать была пуста, я провела рукой по простыни, она было холодная. Резко сев, я зажгла фонарь и убедилась, что лорда Венсара в каюте и впрямь нет.

«Значит он ушел давно, но куда?» – подумала я, и быстро начала одеваться, переживая лишь о том, чтобы это было не очередным испытанием Бездны.

Натянула новые штаны, серая рубашка, принадлежавшая отступникам и этому миру. Схватив кинжал, с которым старалась не расставаться, и плащ, плотнее закуталась в него и вышла из каюты.

Было тихо. Все еще спали. Я покинула кубрик и оказалась около лестницы, которая вела наверх.

Я даже не могла предположить сколько сейчас времени, но было твердо уверена, что мы проспали не больше пары часов. Тело было еще непослушным и словно в каком-то желе.

Я уже сделала шаг к ступеньке, ведущей наверх, но внизу послышался какой-то шум, и я решила проверить, что там.

Положив руку на кинжал, я тихо двинулась вниз, где находился трюм и лежали все наши запасы еды и воды.

Еще не хватало, чтобы у нас завелись воришки, или того хуже к нам проникли извне какие-нибудь чудовища.

Быстро преодолев лестницу в чуть больше десятка ступенек, я оказалась в практически темном помещении.

У дальней стены горел фонарь, и оттуда как раз слышались непонятные звуки, которых тут не должно быть.

Я крепче взялась за ручку кинжала, и когда дошла до нужного места, спряталась за большие мешки с провиантом, которые были навалены друг на друга.

«Странно, мы все аккуратно складывали… – подумала я. – Так же можно все испортить, нужно будет днем этим заняться…»

Звуки не прекращались, и я различила в них какой-то шепот.

Я все-таки решила выглянуть и посмотреть на нарушителя порядка, и какого было моё удивление, а точнее сказать шок, когда моему взору предстала такая картина.

Ко мне спиной стоял Макс. Его рубашка валялась на полу рядом с ним, а штаны были немного приспущены, оголяя часть ягодиц. Я невольно засмотрелась на его загорелую спину и перекатывания мышц под кожей.

Что тут не говори, но парень был сложен идеально, понятно почему он был таким самолюбивым. Я присмотрелась, чтобы разглядеть, что он там делает, и моя челюсть буквально поздоровалась с трюмом.

Парень что-то бормотал и жёстко имел...Майю?! Что?!

Он немного наклонился, и я увидела ее. Голова девушки была запрокинута, рот слегка приоткрыт, и она явно была не против того, что с ней делают.

Макс удерживал одной рукой ее руки сверху, а другой придерживал ногу, которой она буквально его обвила. Он сжимал ее ягодицы и поглаживал пальцами кожу, от этих движений она, казалось, еще больше начинала стонать и выгибаться.

«Вот же, Бездна!» – подумала я, глядя на всю эту картину.

Он входил в нее грубо, резко, но девушке это нравилось, так как она негромко застонала. С каждым движением стоны были громче, и Макс вдруг зажал ей рот рукой.

«Здравая мысль, учитывая, как она громко выражает свое удовлетворение…» – подумала я, и мысленно же обругала себя.

«Докатилась, подглядываю, еще и комментирую все происходящее.»

Девушка опустила теперь свободные руки ему на плечи, и впилась в них ногтями, парень зашипел от не приятных ощущений.

Я сделала шаг назад, так как мне просто стало стыдно наблюдать за тем, что они делали. И поэтому я незаметно скрылась в коридоре корабля, откуда только сейчас пришла.

Лицо горело, и я была уверена, что сейчас оно больше походило на малиновый помидор.

«Зачем я вообще туда пошла?! – думала я. – Зачем я вечно лезу не в свое дело, а потом мне от этого стыдно?»

Я поднялась на уровень кубрика, но вспомнила из-за чего вообще вышла из каюты. Вернулась в нашу с Германом каюту, убедилась, что его там так и нет, и пошла наверх.

Как я и думала, ночь была в самом своем великолепии. Огромные звезды на небе, полная, пузатая луна, освещала темные воды моря. Я вышла на палубу, и осмотрелась.

Постаралась почувствовать лорда Венсара через нашу связь, и поняла, что он совсем рядом. Я пошла, полагаясь на чутье, и вскоре нашла его у носа корабля.

Он стоял ко мне спиной, и было заметно, как он напряжен.

Первое, что я подумала, это то, что он жалеет о нашем близком времяпровождении, а второе, что его что-то очень гложет и кроме меня. В конце концов мир вокруг меня не вертится, и у него есть свои заботы и хлопоты.

Я не хотела его напугать, но, когда я подошла к нему совсем впритык, он вздрогнул от моих шагов.

– Амалия? – удивленно спросил он, повернувшись ко мне.

– Да. – кивнула я, и встала рядом, стараясь не касаться его.

– Почему ты не спишь? – спросил он.

– Замерзла, проснулась, тебя нет. – коротко сказала я, опустив подробности моего ночного путешествия.

– И ты пошла меня искать… – закончил он мою мысль, и я заметила, как его белые зубы сверкнули.

Он улыбался.

– Почему ты улыбаешься? – спросила я, невольно залюбовавшись этим мгновением.

Дома он редко улыбался, всегда был суров и серьезен. А сейчас, с улыбкой на лице он казался таким простым. Не страшным темным магом, а обычным мужчиной, которому приятно, что его пошли искать, чувствуя, как без него одиноко.

– Да нет, просто. – сказал он, но улыбаться не перестал.

– Почему ты здесь? – спросила я, все-таки отвернувшись от него.

– Не спалось. – коротко ответил он.

– И почему мне кажется, что ты не договариваешь? – спросила я.

– Потому то я не договариваю. – не стал отрицать он.