– Как вы сказали вас зовут?

– Я не говорила.

– Это что, угроза? – повысил тон Поук. – Кто вы такая? Почему звоните мне?

– Мы можем встретиться с вами где-нибудь и спокойно побесе…

Поук бросил трубку. Я набрала номер еще раз. И еще. И снова. Больше трубку никто не снял. Судя по нашему разговору, этот Поук был явно чем-то напуган. Но поговорить с ним придется. Светиться появлением в редакции газеты я не хотела. Выяснять, где этот Поук живет и караулить его у дома – дело долгое. Есть более простой способ встретиться с ним. И я собиралась воспользоваться своим преимуществом.

Я покинула ординаторскую и торжественно прошествовала мимо сестринского поста. Кивнула Николетт, проводившую меня пытливым взглядом. Остановилась у двери руководителя отделения и постучала.

– Доктор Ригард, это доктор Ней!

– Входите!

Он сидел за столом, и что-то набирал на клавиатуре.

– Что-то случилось? – взгляд темных глаз был направлен на меня прямо через голопроекцию какого-то документа.

Я закрыла дверь и присела на стул напротив его стола. Без разрешения. Просто посчитала, что имею на это право.

– Я хочу поговорить с Поуком Соммервилем.

Пальцы Одьена застыли в воздухе.

– С кем? – переспросил он.

– Ригарды больше не знают, кто числится главным редактором их газеты?

Он свернул голограмму и откинулся на спинку кресла.

– Зачем тебе Поук?

– Я подслушала ваш с Айени разговор на лестнице.

Кажется, Одьен признание оценил. Уголки его рта поползли вниз, а глаза еще больше потемнели.

– Мне удалось поговорить с Питером. Примерно за десять минут до его смерти, – добавила я.

Одьен резко наклонился ко мне.

– Ты говорила с ним?

– Он прошептал мне «сом-м-м». «М» было протяжным. Сначала я подумала, что это какой-то бред. А потом, на лестнице, Айени озвучил имя: «Поук Соммервиль».

– Что еще Питер тебе сказал?

– Он прошептал только «сом-м-м» и отключился. Это все, на что хватило моего Потока.

– Так и сказал: «сом-м-м»?

– Так и сказал.

– И что это значит? – Одьен нахмурился.

– Я не знаю. В медицинской карте Питера указано, что он упал с крыши своего дома. Может, Питера столкнул Поук? Или Поук Соммервиль может знать что-то, из-за чего Питера могли столкнуть с крыши?

– Питер прыгнул сам. Архиереи провели расследование.

– Ты им веришь? А если расследование проводил тот, кто работает с сетью черной Жатвы?

– Почему ты сразу мне не сказала, что разговаривала с Питером? – Одьен повысил тон.

– Не посчитала нужным ставить тебя в известность.

– Так, значит… – он сцепил пальцы в замок.

– Ты и Айени собираетесь ловить Призрака, как вы его называете, на живца, то есть на меня. Изначально ваш план был другим, ведь вы оба были уверены, что я – райот. Больше райотов в этой больнице я не встречала. И как райот я могла бы помочь вам вычислить палача. Поэтому ты предложил подкормить меня. Поэтому нашел любовника Софи и пытался отмазать меня от дотошных архиереев. Думал разыграть добродетель и привлечь райота на вашу сторону? Сюрприз! Я – палач. Теперь ты знаешь правду и правила игры изменились. Я стала приманкой. Вот только умирать не хочу.

– Ты не умрешь, – ответил он.

– Да что ты! – рассмеялась я. – Что ты знаешь о боях в измерениях? Я говорю не о втором измерении. Речь о третьем и четвертом. Ты бывал в них когда-нибудь?

Одьен молчал.

– Значит, не был, – вздохнула я. – Но с теорией-то ты знаком? – с надеждой спросила я.

– Только с теорией.

– Айени тоже знаком только с теорией? – уточнила я.

– Да, – кивнул Одьен.

– Плохи мои дела, – я поджала губы.

– Не стоит недооценивать хранителей, – Одьен наклонился ко мне. – И в первом и во втором измерении я могу разложить тебя на обе лопатки.

– Я прыгну в третье, или четвертое, создам портал и убью тебя. А ты даже не поймешь, как я это сделала.

– Значит, ты умеешь создавать порталы? – произнес настороженно.

– Многие из нас умеют.

– Единицы, – прошипел Одьен и выпрямился. – Единицы из низших палачей.

Осечка. Выкручиваться бесполезно – он все равно не поверит.

– Ты послушница, – Одьен смотрел на меня в упор. – И про брелок соврала. Ты прошла тест, потому что ты послушница. А родители кем были? История про бабушку и отца правда?

– Родители райотами были, – призналась я.

– Из высших линий?

– Уже не важно, – я отвернулась. – Они мертвы. Если твоя сестра Гоаре продолжить рыть на меня материалы, могут многие пострадать.

– Тебе кто-то угрожает?

– Нет.

– Но ты кого-то боишься! – повысил тон он.

– Этот человек тебе не по зубам, Одьен. И даже твоей семье он не по зубам. Останови свою сестру, пока не поздно. Иначе, она может подставить всю твою семью.

Одьен постучал пальцами по столу:

– Ты расскажешь, что с тобой произошло?

– Нет. Я все еще здесь, в этом городе, потому что хочу поймать ублюдка, который занимается торговлей Потоком и Истоками на черном рынке Жатвы. Я хочу устроить ему свою Жатву. Потом Алексис Ней исчезнет.

– Не сможешь, – ответил он.

– Смогу.

– Из-под земли достану, – сурово произнес Одьен.

– Удачи! – рассмеялась я. – Ладно, что-то мы от темы отклонились. Я хочу поговорить с Поуком Соммервилем. И ты меня к нему приведешь.

– Наглости тебе не занимать! – Одьен хлопнул ладонями по столу и встал.

– Кто бы говорил, – я тоже встала. – До встречи на парковке через пятнадцать минут, доктор Ригард, – я подошла к двери.

– Тогда придется меня поцеловать, – внезапно выдал он.

Я обернулась. Может, ослышалась? Он стоял посреди кабинета, гордо выпрямив спину и не менее гордо сложив руки на груди.

– Что, прости?

– Ты слышала.

Я поморщилась.

– Это так не работает, доктор Ригард.

– Трахаться можно – целовать нельзя? – он вопросительно изогнул бровь. – Отвези меня к Поуку, потому что я так хочу? Жди меня на парковке через пятнадцать минут, потому что мне так удобно? Так это работает?

Я несколько раз моргнула.

– Да, – утвердительно кивнула.