Сэр Тоуд, который мог похвастаться чутьём хорошего рассказчика, простонал:

— Намёк на отвергнутого старшего брата.

— Отвергнутого и исполненного презрения, — продолжил Саймон. — За годы строительства дворца ревность полностью поглотила лорда Инкарнадина. Его лишили всего, что полагалось ему по праву рождения, и он поклялся, что никогда не простит брату такого неуважения. Лорд Инкарнадин отказался ступать на территорию дворца, построенного Хейзелгудом, и остался жить где-то на окраинах в компании диких животных и сумасшедших преступников. Из года в год король Хейзелгуд приглашал брата построить дом неподалёку от своего, и каждый раз получал от него отказ. В небо поднимались башня за башней; в душе лорда Инкарнадина поднималась горечь и обида. И вот одной холодной ночью он отправился в плавание. Никто не знает, где он тогда плавал, но в королевстве ходили слухи, что он провёл те годы, обучаясь чёрной магии, какой ещё не видели наши края. И всё это время он лелеял в душе единственную цель…

— Отомстить! — сказал сэр Тоуд, как-то слишком сильно радуясь.

— Отомстить, — скорбно отозвался Саймон. — День его отмщения выпал на канун великого праздника. Строительство дворца подошло к концу, и все люди начали создавать семьи. Ими правил король Хейзелгуд, который влюбился в красивую женщину по имени леди Магнолия. Они ожидали рождения двойни: мальчика и девочки. В честь этого замечательного события жители Хейзелпорта решили устроить великий пир. В ночь, когда должны были родиться принц и принцесса, все до единого собрались на королевском дворе. Люди славили короля Хейзелгуда и королеву Магнолию, а те представляли народу своих наследников и одновременно крестили их. Девочку, которая родилась первой, нарекли принцессой Пег.

— Это я, — сказала Пег и зарумянилась.

— А как назвали второго близнеца? — спросил Питер Саймона.

— Второму ребёнку так и не успели дать имя. В ту самую ночь лорд Инкарнадин тайно проник в королевство, переодетый одним из горожан, и спрятался в толпе. С собой он привёл армию чудовищ, каких никто и никогда не видел: ватагу диких орангутангов из дальних стран, вооружённых до зубов и готовых воевать не на жизнь, а на смерть. Я не знаю, где он раздобыл этих существ, и уж тем более не представляю, как ему удалось заручиться их поддержкой. Лорд провёл их во дворец по подземным коммуникациям, где они и ждали его команды. Когда король Хейзелгуд поднял на руки второго ребёнка, чтобы показать его своим подданным, лорд Инкарнадин издал воинственный клич, и его ужасная армия пошла в атаку. Монстры пробирались через толпу, убивая и пожирая людей.

Саймон на мгновение прервался, охваченный страшными воспоминаниями.

— Это была кровавая бойня.

Питер поморщился и пробежался пальцами по шрамам на руке: ему было не понаслышке известно, как жестоки могут быть орангутанги.

— А что же, Королевская Гвардия не ответила на удар? — спросил он.

— Некоторые из нас ответили. Но наши силы были уже брошены на другой фронт. Инкарнадин заранее заключил сделку с ворами королевства — ведь даже в самом благополучном королевстве есть своя доля негодяев. Прямо перед началом церемонии крещения Королевская Гвардия обнаружила, что все спящие детишки пропали из своих кроваток.

— Их всех похитили, — в изумлении сказал Питер. Он вспомнил, как старый вор Клиппер отказался помочь ему в Пустыне Справедливости. «Я больше не буду этого делать!» — прокричал он и скрылся во тьме.

— Их предали, — с горечью сказал Саймон. — Воры спрятали младенцев глубоко под землёй, где никто не мог услышать их криков, а затем отправились в море с полными мешками золота. Такова была плата за их предательство. Инкарнадин дал им мешки, зная, что их примут за пропавших детей. Когда наши странники сообщили капитану о бегстве воров, он направил вдогонку огромную стаю воронов. И только после того, как большая часть армии покинула дворец, Инкарнадин и его войско пошло в наступление. Обезьяны несли с собой оружие, которое извергало огонь и стреляло копьями. Остатки нашей армии не были подготовлены к таким чудесам военного дела. Мы храбро боролись, но нас было слишком мало.

— А что случилось с другими воронами? — спросил сэр Тоуд.

— Наш капитан со своим войском настигли воров и атаковали их, когда те пытались вплавь добраться до места, где можно было бы чувствовать себя в безопасности. Когда же мужчины поняли, что их мешки с золотом были использованы в качестве наживки, они так громко завопили, что вытрясли звёзды из созвездий.

По спине Питера пробежал холодок.

— Порча на предателя, — прошептал он.

— Что-что? — спросила принцесса Пег.

— Это страшное проклятие, — объяснил он. — До меня доходили только слухи о нём. Говорят, что, когда вор ведёт двойную игру, другой вор может наслать страшную порчу на голову того, кто воткнул ему в спину нож.

— И каково же наказание? — спросил Саймон с оживлением.

— Ходят слухи, что каждый человек, на которого наслали такую порчу, гибнет, как жалкий червяк.

— И это самое меньшее, чего он заслуживает, — сказал старый ворон. — Неизвестно, имела ли место эта твоя порча, но факт остаётся фактом: план самозванца той ночью сработал. Войско воронов разделилось, а Инкарнадин со своей армией штурмовал королевский дворец. Он убил своего брата, истинного короля, и захватил трон. Вот и ответ на твой вопрос. Вот что такое Проклятый День Рождения.

— Ох, — вздохнул Питер, уже почти жалея, что спросил.

— Значит, злой брат преступным образом вернул себе своё наследство, — сказал сэр Тоуд, воображая эту драматичную сцену. — И этим заканчивается история о Проклятом Дне Рождения.

— Не совсем, — ответил Саймон. — Король Хейзелгуд знал, что его брат не удовлетворит свою жажду власти маленьким островом, что вскоре ему здесь наскучит и он поплывёт в другие королевства, чтобы там наводить свои жестокие порядки. Поэтому в свой предсмертный миг он проклял эту землю, провозгласив, что, пока на троне сидит Инкарнадин, берега Хейзелпорта ни за что не встретятся с морем. От этих слов остров затрясся от края до края. Земля раскололась на две половины, проглотив целый океан, и на его месте осталась только бескрайняя пустыня.

— Целое королевство исчезло! — стукнул копытом сэр Тоуд.

— С тех пор мы сидим тут, как в ловушке, — с горечью сказала принцесса. — Ров вокруг дворца слишком широк, даже Саймон не в силах его перелететь. И никто не может ни проникнуть сюда, ни выбраться отсюда.

— Никто, кроме нас, — напомнил Питер. Несмотря на то что недавно мальчик заявил, будто его не интересует мнение принцессы, теперь он обнаружил, что всё-таки ждёт её одобрения. — И разве это не прямое доказательство того, что нам было суждено здесь оказаться?

— Дело говорит, — сказал сэр Тоуд и перешёл к более важной теме. — Ну что же, Саймон, я вижу в вашей истории несколько пробелов. Вы пояснили, как образовалась Пустыня Справедливости, но как получилось, что вороны захватили над ней контроль?