Иван Алексеевич снова сделал глоток и закурил третью сигарету. От дыма у Полины стали слезиться глаза, а в горле запершило, но она и сама сейчас не прочь была бы принять какое-нибудь успокоительное средство, да ничего такого не было – курить она никогда не курила, крепких напитков не пила.

– Не пообещав Данилову ничего определенного, я решил сначала проверить, тот это человек или не тот. Договорились как-нибудь на днях созвониться. Вернувшись домой пораньше, чтобы успеть до прихода Насти, достал рисунки Кати и стал внимательно их изучать. Его ненавистное лицо было повсюду! И это, без сомнения, было его лицо!

Иван Алексеевич замолчал. Полина услышала, как Виктор о чем-то шепотом его спросил и вышел из комнаты. Не было его довольно долго. Куда он ходил и зачем?

– Хочешь водички? – спросил он у нее, своим деликатным способом объясняя невидимое ей происходящее.

– Нет, спасибо, – отказалась она и благодарно ему улыбнулась. Он положил руку ей на плечо и тихонько сжал: хотел успокоить, подбодрить или передать какую-то мысль?

Стакан стукнулся о стол. Виктор выдохнул и слегка откашлялся, выпив залпом всю воду.

– Я все мог понять, – снова заговорил Иван Алексеевич. – Если бы этот Данилов был человеком равнодушным, не способным любить, – бывают такие люди, – я, может быть, его простил бы. Но нет, он был влюблен в свою невесту, это чувствовалось. Он был абсолютно счастлив. Он был… жив, здоров и абсолютно счастлив. А Катенька… – Семенов всхлипнул и замолчал надолго.

– И вы решили ему отомстить, – проговорила Полина, прервав затянувшееся молчание. – Довести до самоубийства, чтобы Максим пережил то же, что Катя.

– Да, – согласился Иван Алексеевич. – Но если бы не одно странное совпадение, скорее всего, ничего бы и не было. Я всегда очень любил старые дома – дома с историей. Наше агентство занималось различной недвижимостью, но именно такие дома были моей страстью. Нечто вроде коллекционирования. Копил истории, собирал легенды. Конечно, я не мог быть собственником всех этих домов, а только посредником между старыми хозяевами и новыми, но все-таки они проходили через мои руки, я соприкасался с ними – и этого было почти достаточно. Так вот, на следующий день после того, как Данилов появился в агентстве, поступил заказ на продажу такого дома, с историей. Я стал изучать ее – и просто был потрясен. Речь шла о женщине, которую погубил ее возлюбленный. Она отомстила ему за свою смерть. Она стала мстить всем виновным в гибели женщин, кто жил в этом доме. Эту историю я перечитывал снова и снова, я просто влюбился в эту легенду, в этот дом. И вот когда я в очередной раз просматривал фотографии, пришел Данилов. Не дождавшись моего звонка, снова явился в агентство. И с ходу выбрал именно этот дом. Понимаете? Он сам сделал свой выбор. Вот тогда-то у меня и возникла мысль. Я решил использовать эту легенду, инсценировать ее, довести Данилова до самоубийства. Но мне нужна была помощница.

– И вы обратились к Веронике?

– Да. Вернее, все было не совсем так. После ухода Данилова я сидел и в сотый, в тысячный раз прокручивал в голове эту легенду. Менял героев, переделывал на свой лад ситуации. Вероника и Катя, Александр и Максим – все перемешалось, все они кружились в каком-то сумасшедшем хороводе. И тут в кабинет вошла Вероника. Живая, не из легенды – моя секретарша, лучшая подруга Катюши. Я ей все рассказал. Наверное, просто не мог больше жить с этим в одиночку, дошел до последней точки.

– И что она?

– Она? – Семенов усмехнулся. – Согласилась помочь. С какой-то неожиданной готовностью. Я был так тронут, я был ей так благодарен. Я ведь не знал, подумать не мог, что у нее свои цели.

Жизнь моя с этого времени тоже обрела конкретную цель. Жизнь обрела вкус. Вероника «потребовала возмездия» – и все завертелось. Данилов оказался на редкость удобной, покладистой жертвой. Мне даже почти ничего делать не пришлось. Так, по мелочам: разместил на сайте легенду, подбросил пистолет и «призвал» Веронику. Собственно, не я его довел до самоубийства, он сам себя до него довел. Я только запустил механизм. Жизнь полна опасных событий, все зависит только от того, с какой точки зрения на них смотреть. Я просто сфокусировал взгляд Данилова в нужной точке. Впрочем, я был готов действовать, и вполне решительно.

– Вы могли бы причинить вред его близким?

– Мог! – с вызовом проговорил Семенов. – Еще как мог! Конечно, не стал бы никого убивать или калечить, но для того, чтобы напугать Данилова, довести его до отчаянного состояния, готов был пойти на многое. Ничего, однако, не понадобилось, жизнь сама его довела. Или действительно Вероника? – странным, каким-то безумно таинственным шепотом вдруг спросил Семенов.

– Вероника-мстительница? – Полина раздраженно хмыкнула. – Нет, Максима довели именно вы. Вы и ваша сообщница.

– Она не сообщница! – как-то слишком рьяно запротестовал Семенов. – Она… Ну ладно, буду рассказывать по порядку.

Мне нравилось наблюдать, как постепенно Данилов из счастливого, успешного человека превращается в самого настоящего сумасшедшего, как он отдаляется от всех, как разрушается его жизнь. Я следил за каждым его шагом, я питался его страданием, я пил его страх. В конце концов мне уже и не важна была конечная цель – его самоубийство. Мне хватало того, что с ним стало. Самоубийство необходимо было Веронике.

Но нужен был какой-то последний толчок. Сделать его теперь было не так-то просто. Данилов отдалился от всех, практически не выходил из своей квартиры, работал по Интернету, продукты заказывал в курьерской службе. Помогла опять же странная случайность. Вероника услышала в троллейбусе разговор двух женщин. Одна рассказывала другой, что собирается устроить встречу выпускников и пригласила на нее Данилова. Вероника проводила ее до квартиры – узнала таким образом адрес. Эту вечеринку она и решила использовать для последнего толчка. На таких мероприятиях обычно собирается много народу, в том числе и малознакомого: некоторые мужья приходят с женами, жены с мужьями, легко затеряться в толпе постороннему человеку, особенно если прийти в разгар веселья.

Я позвонил ему на мобильный (он дал мне свой номер, когда решался вопрос о покупке дома), сказал, что момент настал, пора доводить дело до конца, всего он учесть все равно не сможет, завтра приезжает его сестра…

– А сестра действительно приехала?

– Нет, сестру я приплел по наитию. И, как ни странно, именно это его убедило. Тут на сцену вышла Вероника, эта таинственная и страшная для него фигура. Можете себе представить, какое впечатление на него это произвело? Вероника предложила подвезти его до дому. По плану она должна была привезти его в Озерный вместо квартиры – и это опять же было бы для него знаком. Но Данилов сам туда вдруг попросился.

Я дожидался ее в агентстве. Она приехала уже поздней ночью, сказала, что все прошло удачно, Максим застрелился. Мы отпраздновали это событие, и тут Вероника призналась, что небольшая накладка все же возникла, но она ее устранила. Данилов в своем прощальном письме подробно описал все, что с ним произошло: и о том, как купил этот дом, и о том, как явилась Вероника и вынудила его искупить своей кровью вину, и о том, что никакой вины за собой он не знает, но пророчество все равно сбывается – страдают его близкие, – в общем, все. Не письмо, а какой-то донос. Я испугался, а Вероника, посмеявшись над моей трусостью, сказала, что все исправила, это компрометирующее письмо изъяла и заменила вполне нейтральной прощальной запиской. Призналась, что легко может подделать любой почерк, что опасаться не стоит, никто ничего не заподозрит и копать особо не станет. Двери и дома, и комнаты, где застрелился Максим, закрыты, ключи у него – она заранее позаботилась о дубликате. Причина самоубийства тоже очевидна – безумие. Родственники и знакомые подтвердят, что в последнее время он очень изменился, замкнулся в себе, со всеми разорвал отношения. В таком деле, неприятно засмеявшись, сказала Вероника, главное – чтобы все условия были соблюдены: записка, закрытые двери и причина.