правильно, – голос его звучит негромко, но твёрдо. – Я знаю, что и почему вас тревожит, и не стану уверять, будто бы страхи ваши беспочвенны и причин для беспокойства нет. Есть. Императорский двор, да и любой другой монарший, никогда не был местом настолько безмятежным, безопасным, чтобы жить тут в роскоши и неге и ни о чём не волноваться. Двор – это большая площадка для игр, соревнований и сражений, порой кровавых, беспощадных не меньше, чем настоящие битвы, разворачивающиеся на поле брани. Издавна здесь собирались либо те, кто готов играть и сражаться, либо те, у кого не было иного выбора. Я понимаю, вы боитесь за дочь, за себя и наверняка желали бы сейчас оказаться вместе с ней в каком-нибудь другом месте, подальше отсюда. Но и вы поймите. Ни в случае Кассианы, ни даже в случае Верены не было найдено никаких улик, указывающих хоть на что-то конкретное, никаких ниточек, ведущих к личности возможного убийцы. Вы думаете – как, впрочем, и ваша компаньонка, – что после гибели каждой из жён Стефана никто ничего не предпринимал и выяснить не пытался, что тела фрайнэ предали огню и поскорее начали приготовления к следующему выбору жребием. Но что можно выяснить в этой ситуации? Не говоря уже, что столь частая перемена жён не шла на пользу ещё ни одному государю.

Поэтому чем дальше, тем меньший срок траура разделял умершую супругу и новую четвёрку дев жребия.

– Даже в вашем случае не обнаружилось ничего мало-мальски подходящего для проведения более тщательного расследования.

– Вместо фрайнэ Нарциссы из рода Элиас подле императора встала фрайнэ Никто из Ниоткуда, – напоминаю. – Разве то не достаточно веский повод?

– У вас есть доказательства? – переспрашивает Блейк настойчиво. – Зацепка? Чёткое направление? Хоть что-то, кроме ваших собственных предположений? Нет? Вот и у нас, к сожалению, тоже нет. И помимо Элиасов здесь найдётся немало мечтающих больше никогда вас не видеть, ни подле Стефана, ни вообще. Добавьте к ним оба ордена, внимание которых вы исхитрились привлечь. Уж не сочтите за дерзость.

– И что же, фрайн Рейни, предлагаете мне и дальше безропотно ожидать второй порции яда? Или ещё какого якобы несчастного случая? Или хуже того, покушения на Миреллу?

– Стефан вскоре признает свою дочь, и вы официально станете матерью его первенца, без оговорок и условий. Полной безопасности перемена статуса вам не дарует, естественно, но и резона в вашей насильственной смерти будет меньше. Если у императора уже есть ребёнок и есть женщина, от которой этот ребёнок рождён и с которой государь намерен обвенчаться, то попытки вручить ему нужную фрайнэ теряют всякий смысл. Доброго дня, фрайнэ Астра, – Блейк кланяется и, не дожидаясь ответа, уходит обратно к дворцу.

Мы все провожаем его глазами – и я, и мои дамы, – хотя и с разными мыслями.

– Мира, не уходи далеко, – окликаю я дочь и иду к Шеритте и Илзе. – Фрайнэ Бромли, вы же были старшей дамой не только в свите фрайнэ Аурелии, но и фрайнэ Кассианы?

– Да, – подтверждает Шеритта настороженно. – После смерти фрайнэ Кассианы мне пришлось удалиться от двора на некоторое время и поэтому я не смогла занять место в свите фрайнэ Верены, но…

– Хорошо, – лёгким взмахом руки я останавливаю поток ненужных сейчас подробностей. – У фрайнэ Кассианы была личная доверенная служанка, которая проводила много времени со своею госпожой. Вы её помните?

Шеритта медлит, обращаясь мыслями к прошлому, перебирая лица, людей и события.

– Помню… она приехала во дворец вскоре после оглашения. Была личной служанкой фрайнэ Кассианы ещё прежде, дома, до выбора.

– Полагаю, после смерти госпожи эта служанка вернулась обратно? Или осталась во дворце?

Шеритта растерянно качает головой.

– Не знаю, фрайнэ Астра. По крайней мере, по возвращению ко двору я её не видела.

– Как её звали?

– Мара… или Марла…

Я смотрю на Илзе, и та понимающе кивает.

Зацепки?

Что ж, поищем.

* * *

Как и накануне, вечерняя трапеза проходит в покоях императора, в узком кругу его приближённых. Я замечаю, как Блейк поглядывает на меня украдкой, в очевидной попытке понять, приняла ли я сказанное им днём к сведению, отвернусь ли от событий недавнего прошлого, погрузившись в занятия, более подобающие суженой государя, или же намерена и дальше искать ответы, о которых мне и размышлять-то не следует, не то что вслух произносить. Я догадываюсь, что движет фрайном Рейни: ему известно несколько больше, чем он говорит, чем известно многим другим, но ему совершенно не хочется, чтобы наречённая его сюзерена совала туда свой любопытный нос, чтобы задавала неуместные вопросы и ворошила это змеиное гнездо. Илзе, слышавшая всю нашу беседу с фрайном Рейни, роняет с оттенком мрачной иронии, что, скорее всего, поиски и расследование усохли, словно цветы без полива, доказательств не нашлось, а любые возможные ниточки оборвались, так и не связав одно с другим. Всякий раз Стефану надо было жениться снова и как можно быстрее, отчасти потому, что время не любит ожиданий, не способно оно, незримое, текучее, поворачивать в нужное смертным русло. А отчасти потому, что чем меньше людей знают подробности, тем выше вероятность избежать чрезмерной огласки, шума, отзвуков надвигающегося скандала. Ни у кого не было причин полагать, что произошедшее с Аурелией было чем-то иным, нежели несчастным случаем. Смерть Кассианы выглядела куда как страннее, подозрительнее, но, прав Блейк, обстоятельства её гибели и впрямь смотрятся вполне естественными, лишёнными намёка на злой умысел. Доказательства обратного должны быть твёрже камня, иначе опровергнуть их легче лёгкого, даже если обвиняемый лично отвёл Кассиану в лазарет, полный больных чёрной лихорадкой. Что до Верены, то причины её гибели попросту замолчали, скрыли ото всех, от кого только могли, предоставив людям самим воображать, что увело юную фрайнэ в объятия Айгина, пока император в спешке избирал новую суженую смерти.

На следующий день мы перебираемся в покои императрицы. Комнаты эти просторнее прошлых и поначалу я теряюсь в их роскоши и количестве, не могу решить, как лучше в них устроиться. На самом деле решать тут особо нечего, все мои вещи переносят слуги, распаковывают, раскладывают, расставляют и развешивают под чутким руководством Шеритты. На мою долю остаётся только выбор, куда поставить сундучок с инструментами и деталями для артефактов. Недалеко от покоев императрицы располагаются спальни для моих младших дам – пока одну из этих комнат занимает лишь Брендетта.