…вас с Линдой…

Потянуться чуть дальше, чем следовало бы. Подсказать. Ведь сам он не поймет, правда? Легонько тронуть вот здесь. Перышком коснуться вон там. Сместить внимание. Третья пуговица? Усилить акцент. Пряжка пояса? Взять за исходный посыл. Пряжка, тайна, запрет; влечение. Нет, нельзя. Почему? Линда наверняка уже действует. Эмпатке проще, она чувствует, не рассуждая. Косвенную эмо-корректуру в случае чего труднее обнаружить. Ну конечно, Линда сейчас делает с Фомой все, что хочет, а ты, трусиха, стеснительная идиотка, держишь в руках волшебный ключ – он ведь сам предложил, сам попросил, да? – и боишься вставить его в замочную скважину.

…с чего это мы вдвоем в тебя полезем…

Давай, подсказала гитара. Чего медлишь?

…а я хочу, чтобы просто так. Без чужого замысла…

Заткнись, велела Регина вредной гитаре. Привет, я пошла. Покидая Фому, она демонстративно – так, чтобы арт-трансер не ошибся в адресе влияния – застегнула себе-образу все пуговицы на блузке. До единой. Пусть знает, наглец. Ага, и пряжку на место.

Эйдетик он.

Сексуальный маньяк.

– Ой, без четверти три! Герцог Оливейра уже прилетел!

Не сговариваясь, девушки подхватились с места. Друг на друга они старались не смотреть. Лицо Линды горело, Регина же, напротив, была бледна, как никогда.

– Герцог? – удивился Фома. – Университетский?

Это он зря. Вот и получил на свою голову целый шквал:

– Эскалонский!

– С Террафимы! Его высочество!

– Наш друг!

– Мы обещали его встретить!

– Пошли с нами! Мы вас познакомим…

– Побежали!

Не в силах сопротивляться ураганному натиску, Фома шутливо поднял руки: сдаюсь! Регина всё ждала, когда же арт-трансер спросит: ну как? Она и ответ заранее приготовила. Нет, не спросил. Словно и не было ничего.

– Какой терминал?

– Четвертый.

– Через акселератор быстрее…

– Ага!

Над входом в акселератор горела надпись: «Свободно». Регина хотела лететь первой, но Линда ее опередила. Ну да, строит из себя… Злясь на расторопную подругу, девушка с неудовольствием уставилась на гермодверь. Долго буравить взглядом матовый протектан ей не пришлось. Семь-восемь секунд, и зажегся зеленый огонек. Регина быстро – словно Фома тоже мог, оттолкнув ее, кинуться вдогонку за Линдой! – шагнула вперед.

– Полегче на виражах! – рассмеялся за спиной Фома.

Путешествие через акселератор – чистый восторг! Жаль, на планете их раз-два – и обчелся. Дорогое удовольствие, энергии не напасешься. Зато на Соне, где ресурс преобразователей, запитанных от мантии спутника – пятьдесят тысяч лет, с энергией проблем нет. Если уж хватает на искусственную гравитацию, удерживающую атмосферу… Силовое поле обнимает тебя, заключает в прозрачный кокон, как в утробу матери – и труба акселератора бросается навстречу. От скорости захватывает дух. Без компенсаторов инерции человека разметало бы на атомы. Ты – вихрь, ты – буря. Тобой зарядили пушку, как в древней фантастической книге, и выстрелили. Мчишься, вся в радужных сполохах, живой иглой вонзаясь в пространство. Мнится: вот сейчас врежешься во что-нибудь – да хоть в осеннюю паутинку! – и от тебя не останется даже мокрого места. Но движение замедляется – и, ошалев от стремительного полета, ты уже стоишь перед выходом.

«Вы, – мурлычет информателла, – прибыли в пункт назначения…»

Папа говорит, правительство рассматривает проект межпланетной акселерации. Без трубы, на одних силовых полях. Для начала – между Ларгитасом и Соной. А там, глядишь, и по всей системе. Скорей бы уж построили!

– …копуха! Давай скорее! Герцог, небось, ждет…

Однако ждать пришлось им. Рейсовый лайнер с Террафимы прибыл по расписанию, но у стоек идентификации и эскалаторов таможенного досмотра выстроились очереди. Та, что больше – для граждан Ларгитаса – двигалась раза в три быстрее, чем меньшая, для инопланетников. Ну да, если ты свой – ладонь на идентификатор, бегом через сканер, и добро пожаловать!

А у гостей визы проверяют, паспорта, приглашения…

На статного гранда в камзоле цвета морской волны они сперва не обратили внимания. Жадно ощупывали глазами очередь: ну где же Оливейра? Обманул? Не прилетел?! Словно почувствовав их взгляды, гранд обернулся. Увидев двух красавиц, приплясывающих за стеной из плексанола, он сорвал с головы шляпу – и раскланялся так, что даже суровая таможенница сразу в него влюбилась.

– Оливейра!

– Ничего себе!

– Фома, вон он!

Регина привыкла, что герцог одевается по галактической моде. Так было и на Террафиме, и потом, когда Оливейра прилетал на Ларгитас. Чужой человек, в отцы годится – казалось бы, какое ему дело до судьбы девчонок? Заложников освободили, дети улетели на родину… Чего о них беспокоиться? Но, видно, храм Святого Выбора навсегда остался в сердцах узников. Первые два письма – отдельно Регине, отдельно Линде – пришли из Эскалоны через месяц. Два настоящих бумажных письма! Написанные фиолетовыми чернилами от руки, беглым почерком с хитрыми завитушками. Весь интернат страстно завидовал подругам. Умоляли дать почитать – я не порву, клянусь! – и, старательно шевеля губами, разбирали рукопись. Разумеется, девочки захотели ответить герцогу тем же способом. О-о, это была целая эпопея: добыть писчую бумагу, перьевые ручки, чернила, конверты… Анне-Марии пришлось навестить антикварный магазин: заказ дочери отыскался лишь там.

«Благодарю за беспокойство, Ваше высочество… я уже поправилась, и Линда тоже… Мы будем счастливы видеть Вас на Ларгитасе…»

И он прилетел! Регина не ожидала, что так обрадуется Оливейре. А Линда вся светилась – как раньше, до подземного кошмара. «Ой, здорово! Нас отпустили с занятий, мы вам всё-всё покажем! А вы надолго?» За эти годы герцог навещал их дважды. «Почему так редко? Вы нас совсем не любите?» На Ларгитас не так-то просто попасть, отшучивался он. «Что тут сложного? – кипятилась Регина. – Купил билет и прилетел!» Праздник, смеялся герцог, нельзя устраивать через день. Иначе он перестанет быть праздником. Так говорила моя матушка, а ее мудрость воспета трубадурами.

В остальном, если не считать бумажных писем, Оливейра был очень современным. Ловко управлялся с техникой; пользовался кредит-имплантантом; лихо водил разнообразные мобили, вплоть до всестихийника; был в курсе новинок арт-транса…

И тут – такой сюрприз!

– Buenas tardes, senoritas!

Шляпа в руке герцога продемонстрировала чудеса высшего пилотажа, коснувшись пола пером – и взлетела на голову, словно и не покидала ее. Золотое шитье камзола, белые чулки, туфли с алмазными бантами, орденская лента, напудренный парик с локонами ниже плеч; шпага на боку… Самый закоренелый скептик поверил бы, что Оливейра-ла-Майор, иллюстрация из учебника истории, прибыл не на лайнере, а на машине времени.