всегда отличались энергией и лихостью, и им недаром так гордились чины бригады полковника Аргунова. Во время одного из налетов белые наскочили на обоз красных, разогнали обозников и захватили несколько лошадей. В другой раз по сильному скрипу снега белые выяснили, что идет красная артиллерия. Подполковник Торопов спешил часть своей конницы и обстрелял красных. У красной артиллерии оказалось прикрытие с пулеметами, которое развернулось против наступавших белоповстанцев. Действия конницы подполковника Торопова (около 180–200 сабель) обеспокоили красное командование, и оно подтянуло на этот участок отряд пехоты (не 6-й ли полк?). При последнем своем налете спешенные всадники полполковника Торопова встретили уже сильный огонь красной пехоты, развернувшейся вдоль полотна железной дороги. Учитывая тот факт, что часть красной пехоты будет прикованной к участку водокачка – станция, Торопов счел более целесообразным отвести свою конницу на присоединение к полковнику Аргунову. Действия подполковника Торопова следует признать совершенно правильными, а отвод на присоединение к своей бригаде своевременным, так как при дальнейшем своем нахождении в районе водокачка-станция конница Торопова неизбежно понесла большие потери, между тем задача подполковникова Торопова была и без того выполнена без потерь в людях. В отряде Торопова было ранено только несколько лошадей.

Подводя итоги второму периоду боя, начавшегося общей атакой красных, приходится прийти к выводу, что решение боя достигнуто еще не было. Части противников перемешались, по тылу у красных прошел батальон ижевцев и работала конница 2-го отряда, в тылу частей 3-го отряда на сопке сидел батальон Особого Амурского полка. Получился «слоеный пирог», как окрестили этот бой участники. Ни красные, ни белые не знали положения ни своих частей, ни частей противника. Нет сомнения, что красные начальники потеряли связь со своими подчиненными и не могли ими руководить. В таком же почти положении был и командующий Волочаевской группой белоповстанцев: 2-й отряд он не мог разыскать, сведений о 3-м батальоне ижевцев не имел.

Такое положение долго продолжаться не могло. Задержка красных в новой атаке давала повод думать белым, что красные стремятся окружить части 3-го отряда белых со всех сторон, дабы никого не выпустить. К тому же сильный холод давал себя чувствовать, пользоваться же жильем находившемуся на расстоянии 60—100 шагов от окопов для обогревания не приходилось, так как этого не позволяла боевая готовность. Из согревания бегом также ничего не выходило, так как оно замечалось красными с сопки, и они усиливали огонь.

Около 20 часов, то есть часа через три с начала общей атаки красных, полковник фон Вах вторично приехал к полковнику Ефимову и доложил о положении, создавшемся на его участке. Так как о полковнике Аргунове по-прежнему никаких сведений не поступало, а уральцы уже оттянулись из деревни, полковник Ефимов приказал полковнику фон Ваху очистить деревню и собрать части отряда у железнодорожной будки.

С этого момента начался новый период боя – окончательное оставление белыми деревни и выжидание полковником Ефимовым дальнейшего.

Оставление позиции и отход к желдорожной будке один из офицеров-воткинцев рисует в следующем виде: «Роты 5-го полка по занятии средней части Волочаевки повели наступление на 2-й батальон воткинцев. Свой удар красные направляют главным образом во фланг белых, двигаясь к вершине сопки. Сначала воткинцы отстреливались, пытаясь удержать свою позицию, но, когда белые обнаружили, что они находятся в тисках и красные давят с двух сторон, выбирать было нечего – приходилось уходить назад. Отходить стали поздно. Цепи обеих групп красных были уже глубоко в тылу белых. Прикрываясь мраком ночи, по кустам и канавам, по склону сопки, выше верхней улицы, быстро гуськом шли воткинцы. Впереди – подполковник Болонкин. Справа и слева цепи красных. Одни поднимаются вверх, идут к вершине сопки, другие, занимавшие уже вершину сопки, спускаются теперь вниз к деревне. И те и другие ожидают встретить каждую минуту сильного врага, так упорно защищавшего позицию. Был момент, когда в темноте подполковник Болонкин чуть было не наткнулся на идущего в гору также гуськом противника. Вовремя он опознал красных, и, быстро свернув в сторону, воткинцы избежали неприятной встречи, разойдясь с противником всего в нескольких шагах. Быть может, красные приняли белых за своих. Но вот вершина сопки и средний выселок деревни остались далеко позади, батальон воткинцев благополучно вышел из готовых сжаться тисков. Не встречая ни своих, ни противника, батальон отошел на восточную окраину Волочаевки. Уральцев здесь уже не было, красных также. Воткинцы остановились и выставили заставу к желдорожному мосту».

При отходе ижевцев из северной части деревни к железнодорожной будке они попали под огонь красных, при этом у них было несколько раненых, в том числе был ранен в грудь навылет капитан Архипов. Никто не видел, как он был ранен и где упал. Вероятно, он шел отдельно. Он дополз до ближайшей избы и спрятался там, иначе замерз бы в поле. Ижевцы отошли, вероятно, тем же путем, как и воткинцы.

Воткинский конный дивизион, находившийся на северо-западе от сопки для наблюдения и разведки, уже не мог пройти через деревню вследствие того, что огонь с сопки мог нанести большие потери. Обогнув сопку с востока, дивизион прошел на восточную окраину Волочаевки, но там не застал 2-го батальона воткинцев, последний, подобно уральцам, успел также оттянуться к будке. При проходе под сопкой воткондивцы слышали голоса с сопки: «наша конница», так красные приняли белых за своих. Между тем из деревни все еще доносилась стрельба. Правда, огонь был заметно слабее, чем каких-нибудь два часа тому назад, но все же стрельба ясно указывала на то, что кто-то с кем-то в Волочаевке еще дрался. Немного постояв в самых крайних хатах деревни, Воткинский конный дивизион оттянулся к будке.

К 21 часу 5 января в распоряжении полковника Ефимова под будкой скопилось всего до 450 бойцов – батальон воткинцев, два батальона ижевцев и Воткинский конный дивизион без одного эскадрона. Положение в Волочаевке оставалось неясным. Стрельба там почти совсем стихла, но ни белые, ни красные оттуда не появлялись. С теми силами, что остались в руках полковника Ефимова, предпринять что-либо серьезное он не мог. Но отойти в Дежнево, собрать там все части, разыскать полковника Аргунова и утром перейти в наступление на Волочаевку Ефимов считал тоже несколько преждевременным. Темнота ночи скрывала для него какие-то тайны. На всякий случай гарнизон будки приготовился встретить врага со всех сторон: батальон ижевцев занял позицию к северу от железной дороги, батальон воткинцев – к югу от нее, а Воткинский конный дивизион очень скоро был возвращен назад в деревню, где занял четыре отдельных домика, находящиеся