– Чаю, конечно, можно организовать. Ладно, идемте.

Женщина вышла из машины и отправилась за инспектором, заставляя себя сдерживать шаг. Она до такой степени уверовала в непобедимость своего новоявленного телохранителя, что ее сейчас просто распирало нетерпение: почему он не торопится? Мысль о том, что он может с чем-то не справиться, даже не приходила ей в голову. Эйфория, охватившая ее по дороге после камлания, все еще теплилась в сердце. Нина чувствовала себя окрыленной.

Когда поднималась по лестнице, образ Алексея вдруг встал перед глазами и она услышала свист крови в ушах. «Неужели я и вправду влюбилась?!» – пронеслось в голове. Она взбежала по лестнице как лань, обогнув инспектора, и резко толкнула входную дверь. Такого сумасшедшего волнения ей еще не доводилось испытывать…

Алексей сидел на табуретке в центре комнаты. Когда распахнулась дверь, он поднял голову и встретился с Ниной взглядом. Она стояла на пороге, в мужских джинсах, в клетчатой рубашке не по размеру, с растрепанными волосами, и светилась от счастья.

За спиной Нины вырос гаишник. Он чуть подтолкнул женщину внутрь:

– Входи, не бойся ты его. На нем наручники. Ребята, есть у нас для дамы что-нибудь выпить?

В комнате находилось еще двое сотрудников, один из них встал и направился к холодильнику в углу. Нина не отрываясь смотрела на чемпиона.

– Может, водки? – спросили ее.

– А? Да, может быть… – рассеянно ответила она, спрашивая глазами Алексея, почему он бездействует, в чем дело?

Он мотнул головой. Взглядом показал на наручники. Нина слегка пожала плечами: что за проблема! Алексей улыбнулся.

– На, пей. Легче станет. – Усач протягивал ей стакан с водкой, она взяла и заправски опрокинула в себя. – Вот это по-нашему! – одобрительно крякнул инспектор.

– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – громко произнесла Нина, оглядывая каждого инспектора по очереди.

Те переглянулись.

– Наверное, вам лучше знать. Вы ведь заложница.

– Впервые слышу, – твердо заявила Нина.

– Девушка, у нас приказ. Задержать «Опель» с этими номерами. Вот, хотите убедиться? – И усач протянул ей лист бумаги, полученной факсом.

Бумага выскользнула у нее из рук и, медленно кружась, упала к ногам Алексея.

Нина услышала, как издалека на улице завыла милицейская сирена. Звук нарастал. Она смотрела на мужчину, которого выбрало ее сердце. И чувствовала, как отчаянье захлестывает ее, словно огромная волна-убийца.

Энтони набрал номер Ника.

– Вам еще одно задание, напарник. Последнее.

– Слушаю, сэр?

Ник провел бессонную ночь. Он лишь недавно добрался домой и с наслаждением растянулся на кровати, плотно задернув шторы в спальне. Звонок выдернул его из сна, как вилку шнура от телевизора выдергивают из розетки. Изображение погасло. А ведь какое-то чудное сновидение только-только начало обволакивать его усталый мозг и расслаблять напряженные мышцы! Ник ругнулся про себя.

– Слушаю вас…

Энтони коротко изложил суть просьбы.

Пришлось быстро одеваться и лететь сломя голову в центр Москвы… Нет, все-таки обычная жизнь куда лучше всех этих шпионских игр. Никакой в них романтики нет. Только головная боль, запах собственного пота, тяжелое непослушное тело. И ужасное, невыносимое желание спать…

…Бессонов вбежал в свой кабинет. Адъютант уже десять минут ждал его в приемной.

– Входи, давай выкладывай, что там.

Кирсанов сел, раскрыл папочку, вынул оттуда несколько вырезок. Генерал начал беситься, следя за его размеренными движениями.

– Да быстрее ты можешь? Что копаешься?!

– Кирилл Петрович, я был у нее на работе, разговаривал с подчиненными, – вежливо заговорил адъютант. – Одна из них, медсестра Наташа, рассказала кое-что. Вообще Нина Лановая на работе характеризуется как ответственный, требовательный руководитель. А в день, точнее, вечер после кражи она вела себя очень нетипично.

– Как именно?

– Зачем-то объявила медсестре, что везет Пронина на обследование, которого не проводилось. Много было суеты с ее стороны, подозрительной…

– Конкретнее! – вскричал генерал.

– Конкретнее. – Адъютант отметил про себя особую нервозность шефа. – Все время, пока Пронин проходил курс лечения, она вела себя с ним как врач с пациентом. Ничего личного. Но в вечер кражи они оба вернулись в клинику, выглядели как заговорщики. Пронин был в крови, дал ей свою машину…

Наутро Лановая прилетела в клинику ни свет ни заря, одежда испачкана, вид такой, будто провела в бегах всю ночь. Она переоделась в джинсы прямо в палате Пронина. И оба опять уехали. Несмотря на запрет тренера…

– Так… – Бессонов мерил кабинет шагами. – Дальше.

– Дальше. Я отправился к ней домой. Соседи рассказали, что к ее подъезду дважды приезжал наряд милиции.

– Милиции? – Генерал остановился и удивленно поднял бровь. – В котором часу?

– Первый раз вызов был сделан сразу после полуночи, второй – в четыре часа тридцать две минуты. Я разговаривал с оперативным сотрудником.

– И что же он сказал?

– Видите ли… Сначала он решил, что звонит просто какая-то неадекватная особа… Она что-то твердила о преследователях, которые подрезали ее на дороге, приставили пистолет к окну ее машины и потребовали сумку…

– Сумку?!

– Да.

– Ту самую сумку, белую, с которой она была в Гостином Дворе?!

– Так точно…

Генерал хлопнул себя по бокам, как баба…

– Вот те на… – проговорил он.

Бессонов выглядел ошеломленным и обескураженным. Значит, так, да? Значит, подобрались к нему с этой стороны уже давно, а он и не заметил! Значит, Нинка завербована и ведет-таки свою игру… Старый болван!

– Товарищ генерал, она эту сумку свою им отдала. И вернулась домой. Когда подъехал милицейский наряд, она сидела в кустах у подъезда. Вместе с оперативником поднялась в свою квартиру. Дверь была открыта. И сумка со всем содержимым валялась на пороге…

Бессонов оторопел.

– Ничего не понимаю. Со всем содержимым, ты сказал?

– Да. Оперативник переспросил у нее несколько раз, и она подтвердила: со всем содержимым…

Бессонов вновь нервно зашагал по ковровой дорожке.

– А второй вызов?

– Второй вызов поступил прямо на его сотовый телефон, он оставил ей номер на всякий случай. Она говорила про бриллиант… Была испугана.

– Ага! – поднял указательный палец вверх генерал.

– Она сказала, что кто-то стоит под окнами и терроризирует ее звонками с требованием выдать бриллиант…