Она сидела так, что ему была видна только часть ее профиля. О чем она думает? Может быть, грустит? О чем? Глядя вот так в пустоту, она казалась такой одинокой, такой слабой. Не в силах больше терпеть, он шагнул к двери.

В этот миг Джулия почувствовала его присутствие и обернулась.

Несколько секунд она как будто не узнавала его, но потом в изумлении выпрямилась.

– Ноам?

Ответить у него не получилось, и он только улыбнулся ей.

– Ноам! – повторила она, словно пытаясь осознать, что это действительно он.

Она искала слова, чтобы выразить свое удивление, но не нашла и просто встала.

– Но… что ты тут делаешь?

Она наверняка считала эту встречу невероятным совпадением.

– Здравствуй, Джулия. Я… пришел, чтобы поговорить с тобой.

Теперь к ее удивлению прибавились недоумение и опасение.

– Поговорить? А что такое? Как ты меня нашел?

– Это довольно дикая история, – ответил он.

– Довольно дикая история, – повторила она, как будто не ожидала от него иного ответа.

Она медленно подошла ближе, потом остановилась, все еще потрясенная его неожиданным появлением. Ноам протянул к ней руки, и она бросилась вперед и прижалась к нему.

– Как хорошо, что ты здесь, Ноам. С ума сойти, такая неожиданнсть.

Уткнувшись головой ему в плечо, Джулия на мгновение замерла, а он, закрыв глаза, чтобы обуздать охватившие его чувства, гладил ее по волосам, вдыхал ее запах.

Затем бывшая возлюбленная отступила на шаг, чтобы разглядеть его. Он сделал то же самое.

Да, его юношеская любовь постарела. Но несколько морщинок, подаренные временем, лишь делали заметнее то, что так нравилось ему в ней. Они оттеняли лукавинку в ее глазах, подчеркивали нежные очертания скул. Там, где раньше в уголке рта читалась ирония, теперь появилась мягкая ямка. А бунтарский блеск в глазах сменился выражением тихой грусти.

– Ты совсем не изменилась, – сказал он.

Джулия покачала головой и снова стала серьезной.

– Что ты тут делаешь, Ноам?

– У тебя найдется время поговорить со мной?

– Да… только не сейчас – у меня совещание.

Она взглянула на часы, подумала секунду, потом схватила сумку.

– Иди за мной, – приказала она, решительным шагом устремляясь в коридор.

Она вошла в небольшую комнату, где, весело обсуждая что-то, пили кофе три женщины, окликнула одну из них и заговорила с ней по-голландски. Вся компания с веселым любопытством поглядывала на незнакомца.

– Все хорошо, они начнут без меня. Пойдем выпьем кофе.

– Что это они вдруг так заулыбались?

– Я сказала им, что ты моя первая любовь, единственный мужчина, которого я по-настоящему любила, и что ты приехал совершенно неожиданно – устроил мне такой сюрприз.

Она произнесла эти слова уверенным тоном и обрадовалась замешательству, в которое они повергли Ноама.

– Ты учительница?

– Скорее, воспитательница. Я уже пять лет здесь работаю. Сюда принимают детей с трудностями в развитии, и мы пытаемся довести их до нужного уровня. Я занимаюсь подростками.

На улице она снова повернулась к нему, словно желая при свете дня удостовериться в неожиданном явлении пришельца из прошлого.

– С ума сойти, – прошептала она.

Джулия взяла его за руку, как будто они никогда не расставались, и повела за собой на маленькую улочку, бегущую вдоль канала, возле которого безмятежно прогуливалось несколько человек.

* * *

Она выслушала его рассказ, широко раскрыв глаза и выражая свое удивление возгласами и гримасами – то веселыми, то недоверчивыми, то изумленными.

– Ну хорошо, а я-то с какого боку в этой истории? – спросила она, когда он закончил рассказ о своей последней встрече.

Ноам запнулся, размышляя, как лучше ответить, но, ничего не придумав, прошептал со вздохом:

– Ну… вроде бы ты… четвертая.

Джулия выпрямилась, озадаченно глядя на Ноама и пытаясь отыскать в его лице повод усомниться в серьезности этого признания, но ничего не нашла.

– Ого, ничего себе! – воскликнула она в конце концов. – Она назвала тебе мое имя?

– Да. Знаю, все это похоже на дурдом.

– Да уж, полный дурдом. И она сказала тебе, где я работаю?

– Нет, она дала мне твой адрес. Но когда я увидел, как ты вышла со своим… с мужчиной, я не решился подойти и проследил за тобой до школы.

– Прошу тебя, скажи, что все это шутка, плод твоего больного воображения, что ты все это придумал, чтобы не говорить, что разыскивал меня, потому что просто хотел увидеть.

– Мне всегда хотелось увидеть тебя снова, Джулия, – ответил он.

– Но ты ждал почти двадцать лет, пока какая-то ненормальная не подсунет тебе мои координаты?

– Я пытался отыскать тебя по телефонным справочникам, через Интернет. Но я считал, что ты все еще живешь в США, а если и вернулась оттуда, то во Францию.

– Да, это правда, меня трудно было найти. Но заметь – не для всех. Эта… прорицательница отлично меня вычислила!

– Знаю, это дикая история.

– Мне нравятся такие ненормальные истории, и было время, когда я буквально бредила идеей умереть в один день с тобой. Но того, о чем ты рассказываешь, в реальной жизни не бывает, Ноам.

– Ну вот, – вздохнул он, – теперь ты считаешь меня психом.

– Я всегда считала тебя психом, – засмеялась Джулия. – Потерянный вид, странный взгляд, такое же поведение – этим ты меня и зацепил. Ну, давай подведем итог: ты приехал сюда в надежде, что я дам тебе ключ к загадке?

– Я приехал, потому что до сих пор Сара указывала мне только на незнакомых людей. Но в тот самый миг, когда я начал думать, что все это – мистификация, она прислала мне твое имя и координаты. Вот я и подумал, что ты, возможно, и есть недостающее звено и можешь быть как-то связана с моими товарищами по… по смерти.

– Судя по всему, нашими товарищами. Нет, я никогда не слышала о них. Я никогда не бывала ни в Израиле, ни в Италии. Мне по душе, скорее, северные страны. Но как эта девица могла узнать, где я живу? Бред какой-то! Просто мороз по коже…

Ноам пожал плечами.

– Либо мы допускаем мысль, что она наделена некой сверхъестественной силой…

– Давай это предположение отбросим сразу.

– Либо кто-то рассказал ей нашу с тобой историю.

– Да, но кто?

– Линетт Маркюс.

– Ты рассказывал обо мне своему психотерапевту?