– Я отправлюсь не один. Возьму с собой Флорана, разумеется. И еще Ксавье поедет.

– Ксавье?.. Ах, Трюшон! Он-то что там забыл?

– Заскучал среди парижского общества и надеется, что война его развеселит.

Ивейн не заплакала, как он опасался, но, конечно, была очень огорчена. Сезар привлек ее к себе, и она положила голову ему на плечо.

– Нам нужно это время, – сказал виконт, – для нас самих. Ты ведь это чувствуешь и понимаешь.

– Да. Я знаю. Потому не стану пытаться тебя остановить.

– Спасибо.

После паузы он спросил уже более веселым тоном:

– Но ты ведь поедешь со мною сегодня на прием к императрице Евгении? Я хочу покрасоваться с тобою перед высшим обществом, пощеголять белым фраком и заставить всех людей в зале завидовать нам.

– Осторожно, если тебе позавидует сам император! – предупредила Ивейн. – Это обычно плохо заканчивается.

– Мы утрем ему нос и покинем Париж прежде, чем Наполеон на нас рассердится.

Они еще помолчали, и Сезар спросил:

– Ты будешь мне писать?

– Да, – сказала она, – и ждать тебя буду, если надо.

– Надо.

Ивейн кивнула молча, не отрывая головы от его плеча.

И Сезар знал: она дождется.