Я покрепче утвердился на ногах. А потом – самая старая уловка уличных драк – заорал во все горло.

Бандит, держащий Мерси, вздрогнул и ослабил хватку, и в этот момент мой кулак приземлился ему в точку, где шея встречается с ключицами.

Он рухнул с полураздавленным кадыком, а я успел поймать Мерси за талию, пока она тоже не упала. Двое других пьяно качнулись от меня, видно, полагая, что я чокнулся. Вот и славно. Теперь мне есть где развернуться, пока они не присмотрятся получше. Главарь держал факел перед собой, будто думал, что я в любую секунду могу наброситься на него. Трясущийся пьяный дурак, но неподходящий кандидат для моей жалости. Едва Мерси восстановила равновесие, она бросилась к импровизированному погребальному костру. Секунду спустя я достал свой карманный нож и прошипел, стоя на коленях:

– Эй, я справлюсь. Отойдите.

– Я не уйду, – ответила она, разрывая конопляную веревку, которой привязали Джулиуса.

– Тогда, ради Бога, вытащите эту штуку у него изо рта.

Я не знал, сколько мой друг простоял привязанным, и потому схватил его за рубаху, когда освободил от веревок. Но Джулиус стоял неплохо, только чуть тряслись руки с окровавленными запястьями. Он резко оттолкнулся от столба, едва не споткнувшись о хворост. Потом наклонился и вырвал изо рта мерзкий предмет, завязки которого успела ослабить Мерси. Пару раз, вздрагивая, поперхнулся. Тем временем я продолжал одним глазом следить за Мерси, а другим – за пьяницами. Они медленно приходили в себя и перешептывались, сбившись в ядовитый узел.

– Ты в порядке? – спросил я, оглянувшись через плечо.

Джулиус закашлялся, держа руки на коленях.

– Рад тебя снова видеть, – выдавил он. – Думал, ты уехал из города.

– Я перебрался в Шестой округ.

– Ну, знаешь, ничего глупее я еще не слышал. А чем плох Первый?

– «Медная звезда», – послышался злобный хор, тот, от которого я уже здорово устал.

Ирландец с факелом отыскал не только мужество, но и свежий запас союзников. Еще трое мужчин – рабочие из толпы, подумал я – сейчас стояли рядом с прежними ублюдками. У двоих ножи, у третьего блеснул на руке кастет. Похоже, Нью-Йорк собирается полюбоваться, как одного из свежеиспеченных «медных звезд» уделают насмерть. Отличное развлечение.

– Прекратить! – прогремел низкий суровый голос.

Я бы рассмеялся. Но как ни крути, это дело Вала – смеяться над тем, что совсем не смешно. К тому же, когда я повернул голову, то почувствовал себя сущим идиотом. Я начисто забыл – кроме меня, есть и другие.

Мистер Пист, во всей своей причудливой крабьей славе, стоял во главе группы «медных звезд» – человек двадцать пять, добрая половина Шестого округа. Каждый держал дубинку и грозно похлопывал ею по голенищам сапог. Местные кролики выглядели исключительно довольными. По крайней мере, довольнее ирландцев-полицейских, которые демонстративно не смотрели друг на друга. Те просто стояли с каменными лицами, рослые, аккуратной шеренгой, живая картина профессиональной непреклонности. Рыжие волосы, черные, русые, каштановые, все здесь, а на сюртуках поблескивают уже потертые звездочки.

Ирландец выкрикнул что-то на своем языке. Лица знакомых мне по Гробницам полицейских покраснели. Широкое умное лицо мистера Коннела моментально застыло, фраза нашла какую-то лазейку в мистере Килдаре. Зная обоих как уравновешенных и добропорядочных полицейских, людей, с которыми я не раз обменивался рассказами о гудящих после шестнадцатичасового дежурства ногах и свисте на улицах, я задумался, что же им такое сказали.

И тут пьяные хулиганы яростно бросились прямо на «медных звезд». Как стая воронов – в оконное стекло.

«Разбивайте их группу», – закричали несколько полицейских. Я слышал предупреждения, ликующие возгласы, один в пылу драки крикнул: «Получайте, грязные сукины дети», – но исход был очевиден. Летали дубинки, изгибались, как акробаты в Гарденс, люди, один из пьяниц завопил, когда особо эффективный полицейский ударом дубинки сломал ему ногу.

И вот на ногах остался только предводитель, который размахивал факелом, как мечом.

Мистер Коннел, рыжеволосый ирландец – он мне очень нравился, и я дважды делился с ним в Гробницах своей прочитанной газетой, – аккуратно шагнул буяну за спину и свалил его на землю изящным, от локтя, ударом дубинки в затылок. Едва пьяница упал, несколько американских сапог принялись гулять по его ребрам. Слышались новые крики, мрачный смех, который напомнил мне о Вале. Я задумался, стоит ли нам заниматься таким делом – пинать вырубленных преступников, – но тут суровый мистер Коннел зарычал и разрешил эту проблему, отпихнув от задержанного пару излишне восторженных кроликов.

Я старался перевести дух. Все медленно затихало. Вокруг меня собрались газетчики, их подозрительность была начисто стерта с лиц. Теперь ее место заняла благоговейная оторопь.

– Это, – выдохнул Кегля, очки в одной руке, платок в другой, – прямо поэзия. Будто смотреть, как лжет дьявол. «Безумие. Убийство. Оскорбление женщин на…»

– Куда ушла мисс Андерхилл? – торопливо спросил я.

– Сбежала; сказала, ей надо немного успокоиться, – ответил Клык. – Да, мисс Андерхилл… Господи, как она разгневалась, а? Ей следует быть королевой, вот что я скажу. Королевой Готэма.

– Слушай, ты можешь задержаться здесь еще на минуту? – спросил я Джулиуса. – Я переговорю с полицейскими, а потом мне нужны твои показания. Ты в порядке?

Он кивнул, хотя выглядел так, будто предпочитает стать невидимым. Я подбежал к группе «медных звезд», которые торжествующе надевали неуклюжие железные браслеты на нескольких ошеломленных задержанных. Грубиян, затеявший всю бучу, спал сном нечестивца. И выглядел несколько уродливее, чем прежде.

– Вы появились весьма своевременно, – сказал я.

– С вашей стороны – вдвойне, мистер Уайлд, как я понимаю! – воскликнул мистер Пист, пожимая мне руку. – Я сам чуточку поосторожнее. Приходит после долгих лет в страже. Когда толпа соберется в следующий раз, сэр, будьте в толпе сами! Так делаются дела в Нью-Йорке.

– Да, похоже, что так. Мистер Килдара! – обратился я к патрульному, чей маршрут граничил с моим.

– Мистер Уайлд, – угрюмо отозвался он с густым, как торфяной мох, акцентом.

– Что этот грубиян сказал вам? Перед тем, как они на вас бросились?

– Эт навроде не слишком важно было, чего ж сейчас спрошать?

– Мне показалось, для вас это было серьезно.

Мимо меня прошел мистер Коннел, волоча к повозке одного из пьяных прихвостней размером поменьше. Спокойный, крепкий парень, который как следует подумает, прежде чем говорить.

– В союзе с хозяевами, мистер Уайлд. Мы, ирландские «медные звезды», он имел в виду. Наемники хозяев. Не очень точный перевод. Может, крепостные, – добавил он через плечо, – хотя «рабы» американцам понятнее.