Ликаны же меня не удивили вообще. С Мангустом я уже успел побиться в его истинном обличье, и пара оборотней Патруля ничем от него особо не отличалась. Ну, может, мышц побольше да когти с зубами подлиннее, а так — то же самое. Большой волкочеловек на двух ногах с гипертрофированной мускулатурой.

Десяток посетителей ресторана, увидев эдакое шоу, ломанулись было к выходу, но их ловко перехватил командир Патруля. Блокировал крыльями и без видимых усилий затолкал верещащую кучку народа в туалет. Люди быстренько и без возражений ломанулись в тесное помещение, подальше от эдакой жути, но поместились не все. Полненькая официантка, уронившая чашку, все никак не могла втиснуться в переполненный санузел, при этом громче всех вереща от ужаса.

Вампиру это все, видимо, надоело. Отделив девчонку от группы крылом, он захлопнул дверь ногой. После чего просто обнял официантку, словно демон на известной картине Валеджо. Крылья захлопнулись, будто лепестки хищного растения дионеи, человеческий крик превратился в хрип, приглушенный кожистыми складками, — и всё. Прошла секунда, вторая — и на пол ресторана упала высушенная мумия, облепленная остатками одежды. А командир Патруля утер окровавленную морду тыльной стороной лапы — и облизнулся абсолютно целым языком с костяным гарпуном на конце.

Во время демонстрации остальные вампиры и оборотни стояли полукругом, держась от нас с Ладой на почтительном расстоянии и косясь то на меня, то на начальство. Похоже, выполнять приказ у них особого желания не было.

— Я же сказал — взять их! — прошипел старший вампир.

— У него Мечи Крови, командир, — неуверенно пробормотал один из ликанов. — Те, что были описаны в Серой книге пророчеств…

— Вперед!!!

Визг начальника группы резанул по ушам — и монстры рванулись с места. Все, разом.

Я прыгнул вперед, прикрывая Ладу, которая безучастно сидела за столом, уронив голову на руки и разметав по плечам и тонким пальцам пряди роскошных волос.

Первыми решили отличиться крылатые. Понятное дело, начальник-то как-никак их породы, и в случае чего понятно кому первому достанется на орехи. Конечно, жутковато было, когда трое вампиров, раскинув когтистые крылья-плащи, метнулись ко мне, метя в лицо костяными кинжалами. Но отступать некуда, когда позади тебя девушка, а за девушкой — стена. Поэтому я сам прыгнул вперед, навстречу тому кровососу, кто летел посередине. И, уже не помня в горячке, каким из мечей кого надо пырять, на всякий случай со всей дури рубанул по лысому черепу обоими.

И провалился вперед.

Не ожидал я, что вампир просто развалится напополам, словно картинка, нарисованная на ватмане.

Я буквально окунулся в фонтан крови, плеснувший на меня из половинок монстра, которые я вдобавок разбросал своим телом, летя вперед по инерции.

Два других вампира не ожидали столь стремительной контратаки, без сомнения рассчитывая на внешний эффект. Который наверняка всегда срабатывал на людях, как гипнотизирующий взгляд удава на кроликов или кошек. Но сейчас пришла пора им самим сильно удивиться, когда половинки разрубленного тела начали заваливаться на них, цепляясь уже мертвыми когтистыми крыльями за уродливые тела патрульных.

Вдобавок серебряный меч застрял в половине вампирьего черепа, и мне пришлось развернуться на каблуках, чтобы выдернуть его. Выдернуть то я его выдернул, но тут подоспели два ликана с разверстыми пастями. В одну из которых я и воткнул окровавленный серебряный меч чисто машинально — не учили нас в спецназе рубиться полуметровыми гладиусами, растущими прямо из ладоней.

Правда, учили многому другому, например рукопашке и ножевому бою. Поэтому сейчас приходилось импровизировать на ходу, глуша вполне понятный человеческий страх не менее понятным русским «Ммммлллляяяя!!!», рвущимся из глотки в унисон с ультразвуковым визгом вампиров и ревом собакоголовых оборотней.

В общем, получилась свалка. Я рубил, орал, с силой выдергивал меч, когда ошибался ударом. И проваливался в ударе, чуть не втыкая клинок в розовую плитку пола, когда не ошибался. Пару раз мне чувствительно досталось — вампир прошелся когтистым крылом по плечу, разрывая куртку и плоть под ней своими костяными крючьями. И второй ликан, которому повезло больше, чем его товарищу, поймавшему пастью серебряный меч, промахнувшись, куснул воздух у моего лица, при этом все же полоснув передними зубами по щеке.

Я же продолжал махать мечами, уже слабо соображая, куда попадаю — по телам нелюдей или по столам и стульям, которые от удара любого из мечей разлетались в щепки. Да и видел я неважно — быстро сворачивающаяся чужая кровь на моем лице, перемешанная со своей, склеила ресницы, и мне приходилось постоянно напрягать лицевые мышцы, чтобы разодрать кровавую корку на веках и разглядеть хоть что-нибудь.

— Остановись, Охотник.

Голос был спокойным и на редкость мерзким. Возможно, оттого, что новые ботинки — и те жмут, а уж пока новый язык приработается в пасти и перестанет цепляться костяным гарпуном за зубы, намучиться с ним придется преизрядно.

Видать, начальнику Патруля Равновесия тоже не нравилась его новая шепеляво-свистящая речь, потому он предпочитал не говорить, а делать. И то, что он делал, заставило меня замереть на месте, не обращая внимания на последнего рядового вампира с перерубленным крылом, которого следовало бы добить — но уже вряд ли получится.

Потому как проклятый командир Патруля оказался хитрее. Он не полез в драку как все, а, видать, по стеночке прогулялся по периметру зала, подошел к нашему столику и просто взял Ладу за волосы и ввел ей под кожу шеи кончик одного из своих когтей. После чего прошепелявил два слова.

Потом он напрягся и прошипел:

— Стоять!!! — когда покалеченный вампир вознамерился в ярости снести мне голову когтистой лапой. Тот так и застыл словно памятник жертве Маскарада среди луж дымящейся крови и трупов нелюдей.

— Спрячь мечи, — приказал начальник Патруля. И, видя мое замешательство, подсказал: — Просто подумай о том, чтобы они исчезли.

Я подумал. И, почувствовав боль в ладонях, опустил глаза.

Мечи, по самые кисти моих рук залитые кровью, быстро втягивались в предплечья. Через несколько мгновений лишь шрамы на ладонях да пузырящаяся алая масса вокруг них напоминали о странной и страшной трансформации. Шевельнув руками, я не почувствовал никакого дискомфорта, словно и не в мою плоть спрятались полуметровые заточенные куски дерева и серебра, способные проходить сквозь мясо нелюдей и окружающие предметы словно топор сквозь масло.

— Теперь обыщи и надень на него наручники!

Приказ, понятное дело, был адресован уже не мне, а раненому подчиненному. Но я не смотрел на монстра, который медленно шел ко мне, волоча по полу свое громадное искалеченное крыло. Мой взгляд был прикован к мертвенно-бледному лицу Лады. Я знал — ей сейчас очень больно. Но это была не физическая боль от вонзенного в ее тело когтя начальника Патруля, кончик которого находился в миллиметре от сонной артерии.