Перед отъездом Цезарь успел устроить ближайшее будущее страны. Его союз с Клеопатрой спас Египет от постоянной угрозы со стороны Рима, от аннексии, которая была совершенно невыгодна Цезарю, так как он не мог бы доверять ни одному из своих предполагаемых наместников, слишком уж лакомый кусочек представляло собой это царство. Египтяне не были приучены к тому, что ими самостоятельно правит женщина, поэтому Цезарь устроил формальный брак Клеопатры с её младшим братом, двенадцатилетним Птолемеем XIV. Это был тот самый мальчик, которому вместе с Арсиноей недавно был дарован остров Кипр. Теперь подарок можно было отобрать, ведь кризис благополучно разрешился, и подобная щедрость становилась неуместной. Саму же Арсиною, которая была совершенно неприемлема для царицы, удалили с политической сцены; её ожидала печальная участь: вскоре она прошествует в цепях по улицам Рима во время триумфа Цезаря.

Можно предположить, что Цезарь получил свой долг у советников Клеопатры. Затем в благодарность за содействие, оказанное Антипатром, он, по-видимому, осуществил ряд мер, призванных улучшить положение евреев в Александрии. Эти меры вряд ли оказались популярными, поэтому для гарантии их выполнения и сохранения мира в Египте Цезарь оставил здесь три римских легиона. Страна по-прежнему оставалась псевдонезависимой, но трудно было ожидать, что народ с радостью примет новый режим. Оставляя в Египте римский гарнизон, Цезарь преследовал и другую цель. Он хотел, чтобы ни у советников Клеопатры, ни у самой царицы не возникало даже мысли о возможности нелояльного поведения по отношению к Риму или о приобретении независимости. С другой стороны, если нельзя было доверять ни одному из возможных правителей Египта, то же самое можно было сказать и о командующем римским гарнизоном в Египте. Когда через 17 лет произошла полная аннексия страны, ответственность за командование гарнизоном и управление страной никогда не доверяли римским сенаторам, а прецедент был установлен ещё Цезарем. Он поступил очень предусмотрительно и осторожно, назначив командующим легионами в Египте не авторитетного военачальника, а некоего Руфиона, одного из своих любимых вольноотпущенников. Поэтому он не мог заниматься политической деятельностью, кроме того, никогда ранее представителям этого слоя общества не приходилось командовать легионами.

Итак, закончился необычный и неуместный перерыв между войной против Помпея и войной против его сыновей и сторонников, которая должна была вот-вот разразиться. Наполеона, имевшего, как известно, свои основания для изучения истории Египта, поразило то, что Цезарь потратил столько времени на развлечения. Однако при сложившемся положении вещей трудно представить, каким образом он мог бы оставить страну раньше. Тем не менее миссия, предназначенная для пополнения казны и замаскированная под благочестивое дело — третейский суд, заняла восемь месяцев, то есть больше любой из кампаний гражданской войны. Эта дарованная небесами отсрочка позволила врагам Цезаря восстановить свои силы, восполнить потери и снова стать опасными противниками. Кроме того, как следует из переписки Цицерона, начиная с декабря Цезарь был полностью лишён каких бы то ни было контактов с Италией.

Но даже теперь Цезарь не думает о возвращении на родину, где возникло столько проблем, требующих немедленного решения. Перед ним стоял трудный выбор, и он пришёл к выводу, что раз уж он уже на Востоке, то было бы ошибкой возвратиться домой, не получив всех возможных денежных сумм из Сирии и Восточной Анатолии и не распутав всех политических узлов, существовавших на территориях, управлявшихся Помпеем. В сопровождении всего одной тысячи солдат он отплыл из Александрии в Туз, порт Птолемеев (Акр, север Хайфы). Там Цезарю под разными предлогами удалось собрать огромные суммы, причём наибольшим поборам подвергались те, кто поддержал Помпея. В то же самое время он подтвердил незыблемость режима Гиркана и Антипатра. Иудеям было позволено восстановить Иерусалим, им также был возвращён морской порт Йоппа (Яффа). Они были освобождены от обеспечения римских легионов зимним постоем и, по крайней мере на некоторое время, от всякого рода поборов. Цезарь планировал, что Иудейское государство станет противовесом Египту и будет доминировать над значительной частью Леванта. Такое устройство региона должно было поставить все точки над «i» и утихомирить Клеопатру, у которой также были виды на Палестину. Теперь Цезарь получил поддержку многочисленного еврейского сообщества, в том числе и в Риме.

Продвигаясь в направлении Антиохии (древнего города в Сирии), он передал управление жизненно важной для Рима пограничной провинцией Сирией своему молодому родственнику Сексту Цезарю. Затем Цезарь прибыл в Таре и собрал представителей местных общин. Всем было даровано прощение, включая видного молодого соратника Помпея Гая Кассия Логина, благодаря содействию сына Сервилии Брута, который сам перешёл на сторону Цезаря после битвы при Фарсале. Теперь у Цезаря на Востоке оставалась одна серьёзная задача — подавление Фарнака II, сына давнего врага Рима Митридата VI Понтийского. Помпей сделал Фарнака правителем богатейшего Боспорского царства (Крым), а тот, видя, что римляне поглощены гражданской войной, пересёк Чёрное море и, подражая отцу, захватил огромную территорию в Северной Анатолии. За год до описываемых событий он выиграл битву при Никополе, разбив наголову соратника Цезаря Нея Домиция Кальвина. (Войско Кальвина было ослаблено, поскольку ему пришлось бросить большую часть своих отрядов в Египет, на помощь Цезарю. Он надеялся отправить на подкрепление Цезарю и оставшуюся часть своих легионов после сражения, но после поражения посылать было уже нечего.) Вдохновлённый успехом, Фарнак взял в рабство и кастрировал пленных римлян и греков, а римских сборщиков налогов безжалостно истребил, и только восстание в Киммерии (Крыму) заставило его на время приостановить свою «деятельность».

Приближение Цезаря не очень встревожило Фарнака, он пребывал в полной уверенности, что противник не сможет задержаться здесь надолго из-за проблем в Риме. Поэтому он избрал тактику оттяжек. Сначала Фарнак предложил Цезарю взять в жёны свою дочь, но получил отказ. Тогда он преподнёс в дар своему врагу массивную золотую корону и заверил его, что в будущем будет вести себя примерно, но и этот шаг не имел успеха. Цезарь заявил, что ничто не сможет искупить чудовищные преступления, которые Фарнак совершил на римских территориях, и выдвинул войска в направлении Зелы (Зайл) в южной части Понтийского царства.

Это было то самое место, где когда-то отец Фарнака одержал победу над римлянами, и теперь сам Фарнак был уверен, что история повторится. Он применил замечательную стратегию, бросив в атаку скифские колесницы и пехоту, когда римские легионы, расположившиеся на склоне холма, ещё не закончили строительство укреплений. Как и ожидал Фарнак, это произвело на римлян ожидаемое действие — Цезарь едва мог поверить своим глазам. Однако римляне быстро оправились от первого удара, и через четыре часа ожесточённой борьбы армия Фарнака была разгромлена. Это сражение состоялось 1 августа 47 года до н. э., именно эту победу имел в виду Цезарь, когда в письме своему римскому корреспонденту, перефразировав одного из греческих авторов, по-видимому философа Демокрита, написал: «Пришёл, увидел, победил» («Veni, vidi, vici»). Эти слова должны были, очевидно, подчеркнуть тот факт, что Цезарь превзошёл Помпея, который при аналогичных обстоятельствах вынужден был вести длительную восточную кампанию[46]. Император Карл V позже также перефразировал это высказывание, придав ему более скромную форму: «Я пришёл, я увидел, Господь победил».