– Об этом можете не беспокоиться, капитан.– Кэтрин весело подмигнула обескураженному немцу.– Подсадим их на консоли роботопловцов. Каждый «Шерман» способен брать на боковые консольные захваты двух бойцов и оснащен стандартными наборами разъемов для модульного подключения снаряжения пассажиров к емкостям с запасной газо-воздушной смесью и кассетам с дополнительной амуницией. Собственное бортовое вооружение у них тоже впечатляющее, а в сочетании с мощью ваших панцерников у нас получатся натурально тяжелые подводные танки. Ведь вашим людям приходилось работать в плотном контакте с боевыми роботами поддержки?

– Конечно.

– Ну вот и хорошо. Я надеюсь, Фрэнк, вопрос об усилении твоего отряда можно считать решенным? Или тебя все еще что-то смущает?

– Да, смущает. Что мне все-таки делать, если из этих двух дюжин диверсантов каждый второй окажется псиоником? Играть с такими ребятами в прятки втемную крайне опасно даже при подавляющем превосходстве сил. У нас есть какое-нибудь спецоборудование, способное в случае чего хотя бы частично нейтрализовать пси-воздействие на моих людей?

– Ценное замечание. Что скажете, господа инженеры? – Кэтрин повернулась к Аманде и Шелдону.

– У нас в наличии есть только стандартные индивидуальные блоки пси-защиты. Никакого специфического оборудования или действенного оружия для борьбы с псиониками в условиях подводной войны на станцию не присылали. Я слышала, что нечто подобное пытались разработать еще лет десять назад, но ни с чем конкретным лично сталкиваться еще не приходилось. Может ты, Шелдон, что-то слышал?

Шелдон задумчиво потер переносицу и, что-то вспомнив, начал рассказывать:

– Лет пятнадцать назад, когда я служил на «Саратоге», был у меня случай. Тогда кубинцы решили затеять новую революцию, и нашу эскадру послали блокировать южное побережье острова. Морская разведка подкинула информацию о том, что будто бы русские и латиносы решили негласно вмешаться и снабдить «новых» революционеров оружием. Точно канал доставки разведка определить так и не смогла. Но было известно, что груз для кубинцев доставят морские контрабандисты. Легкие корабли эскадры перекрыли все заходы в порт Сантьяго-де-Куба, а моя «Саратога» и еще один крейсер, «Бредли», кажется, бросили якорь невдалеке от нашей военной базы в Гуантанамо. Побережье мы блокировали намертво, блоха не проскочит. Поэтому стало ясно, что если противник не откажется от своих намерений, то, скорее всего, предпримет диверсию и попытается затопить блокирующие военные суда на одном из направлений захода в порт, чтобы под шумок прорваться на мелководье. А там уже можно будет без особых проблем скинуть контейнеры с оружием, чтобы повстанцы позднее смогли их незаметно подобрать.

К нам на «Саратогу» Большой Брат прислал специальную бригаду техников, в задачу которых как раз и входило обнаружение подводных диверсантов противника. Поговаривали, что этих ребят специально натаскивали на обнаружение русских подводников-диверсантов с пси-способностями и латиноамериканских боевых мутантов. Меня к этой техгруппе из АРБ приставили как местного спеца на подхвате. Болтали они мало и делились опытом скудно. Но вот что интересно – никакого спецоборудования они с собой не привозили, а нашу систему обнаружения боевых пловцов перенастроили совершенно.

В стандартном режиме теплоулавливающие гидроакустические буи и гидрофоны работали в основном в инфракрасном и шумоулавливающем диапазоне и регистрировали тепловыделения и шумоизлучения в самом широком спектре. Считалось, что ни один из известных к тому времени видов подводного снаряжения боевого пловца или геномутационных моделей БУМПов не способен полностью экранировать выделение тепла и шума в окружающую подводную среду. А эти молодцы перенастроили часть аппаратуры так, чтобы засекать в первую очередь незначительные скачки электромагнитных колебаний и аномалий, будто мы не живых существ, а мини-подлодки искать собирались. Только градуировку сделали в очень узком спектре, ранее недоступном для установленной на «Саратоге» штатной противолодочной системы обнаружения…

– И что, помогло? – недоверчиво поинтересовался Фрэнк.

– Как это ни странно, да.– Шелдон стряхнул пепел с сигары и разъяснил: – Где-то ближе к полуночи мы смогли засечь медленное приближение трех источников электромагнитных колебаний. Хотя другие системы, сканирующие в инфракрасном и шумовом спектре, совершенно ничего стоящего внимания не фиксировали.

– И что же вы предприняли? – продолжал любопытствовать Фрэнк.

– Наш капитан хотел выпустить на перехват приписанную к кораблю группу боевых пловцов, но аэрбэшники возразили. Сказали, что подводным диверсантам перехватить эти неопознанные объекты вряд ли удастся. Только, мол, людей понапрасну потеряете. И предложили в свою очередь по всем трем обнаруженным целям дать залп управляемыми противорадиолокационными ракетами «Стандарт-GSM» класса «корабль—корабль», которые обычно используются для приватного уничтожения РЛС противника. При подрыве они в зоне поражения генерируют сверхмощный электромагнитный импульс, достаточный для подавления в радиусе одной морской мили любых электромагнитных излучателей и приемников. Ну мы и шарахнули по каждой цели аж четырьмя ракетами. Двенадцать пусков. В шесть секунд отстреляли весь боекомплект носового противокорабельного ракетного комплекса. И вот что интересно, несмотря на то что условия пуска ракет были вполне благоприятными – приемлемые погодные условия, минимальная дистанция и пологая траектория полета,– поразить цель смогли только семь ракет. По совершенно необъяснимым причинам четыре отклонились, а оставшаяся пятая вообще развернулась почти на сто восемьдесят и сдетонировала в непосредственной близости от нашего соседа, крейсера «Бредли», выведя из строя практически все его радиолокационное оборудование. Если бы вы только слышали, как виртуозно ругался их капитан, когда с «Бредли» восстановили радиосвязь. Любо-дорого было послушать. Всерьез требовал, чтобы мы выкинули за борт тех олухов, которые наводили ракеты на цели. Но командование эскадры быстро его урезонило. Так или иначе, но по всем трем заданным целям зафиксировали попадание. Неизвестные объекты, судя по всему, были уничтожены или ретировались восвояси.

К месту ракетного удара по распоряжению командования направили водолазную поисковую группу, чтобы основательно прочесать окрестности. Так вот они там нашли останки двух человек в стандартном водолазном снаряжении, судя по всему русских. Хотя до ракетного удара наши теплогидроакустические датчики в том районе ничего подозрительного не засекали. Как они там очутились, было совершенно непонятно, аэрбэшники так ничего толком и не объяснили. Восстановили работу бортовой системы обнаружения боевых пловцов в стандартном режиме, свернулись по-быстренькому, забрали найденные трофеи и улетели на материк. А мы еще месяц патрулировали кубинское побережье.

Наши корабельные наводчики потом мамой клялись, что никаких ошибок при нацеливании и дистанционном ведении ракет не допускали и поэтому понятия не имеют, что же могло отклонить пять ракет от заданного курса. Ведь вблизи ни вражеских кораблей, ни подлодок, ни авиации противника и в помине не наблюдалось. А с побережья провести незаметно такой фокус с перехватом управления ракетами было просто невозможно. Вот я и думаю, что мы тогда с русским пси-спецназом дело имели. Они вокруг себя колдовством каким-то электромагнитное поле создали, через которое наружу не проникало ни тепловое излучение, ни шумовое, и подбирались к нашим крейсерам, чтобы их заминировать и подорвать, расчистив тем самым проход для контрабанды оружия. Да вот не получилось. Хотя они смогли часть ракет от себя отвести и даже одной слегка «Бредли» задели. Но на остальные силенок, видать, уже не хватило.