В конце концов, мы добрались до полок, на которых стояли инструменты. Бензопилы, в частности.

Тут Тимур не выдержал и восторженно щелкнул языком.

Указав на одну, он вопросительно поглядел на меня.

Я отрицательно качнул головой.

Пила в рюкзак уже не влезет, а тащить ее в руке…

Стрелять как? Как целиться?

— Да чего? Давай возьмем! — прошептал Тимур.

И тут же из темного прохода рядом на него кто-то бросился, моментально повалил на пол.

Я от неожиданности отскочил назад, но поняв, что это был обычный мертвяк, которому Тимур уперся руками в грудь, не давая возможности укусить, тут же шагнул вперед, пнул наглого покойника ногой в бок.

Мертвяк тут же слетел с Тимура, развалился на полу.

Я же выхватил нож, ждавший своего часа в ножнах на поясе, и вонзил лезвие прямо в глаз, погрузив по самую рукоятку.

Мертвяк тут же успокоился.

Я повернулся к Тимуру — тот успел отползти к ближайшему стеллажу, уперся в него спиной и, испуганно глядя на убитого мной зомби, ощупывал себя на предмет укусов.

— Все нормально, успокойся… — прошептал я, — все хорошо, он тебя не тронул.

— Твою мать, Федя! Он почти цапнул! Почти!

— Ну, почти не считается, — усмехнулся я и добавил: — Теперь есть вопросы, почему надо ходить вместе?

— Не… — ошалело затряс головой Тимур.

Я протянул ему руку и помог подняться на ноги.

— Давай ид…

В дальнем конце ряда из-за стеллажей появился мертвяк.

Он на нас еще не успел «навестись», скорее всего, просто пришел на звук — мы тут ведь немного пошумели.

Казалось бы, и чего такого? Мертвяк как мертвяк. Но в нем-то вся проблема и была. Именно его внешний вид мне не понравился.

А причиной этому стало то, как он одет: совершенно необычно для ушедших времен. Весь его «прикид» соответствовал времени уже нашему, т.е. постапокалипсису.

Мертвяк был в удобных, свободных штанах, ботах, похожих на военные, одет был в футболку и кофту, капюшон которой был накинут на голову.

Через грудь тянется ремень или, скорее, лямка рюкзака.

На поясе пустая кобура, с другой стороны ножны, тоже пустые.

Похоже, мертвяком бедолага стал совсем недавно, а до этого выживал так же, как и мы.

Наверняка приперся сюда за чем-то, хотел подсобирать добро, но…

А вот что «но» — я не знал. Вариантов масса: укусили мертвяки или же нарвался на других выживших, и они его прикончили.

В пользу второго варианта говорило отсутствие в ножнах и кобуре оружия.

Хреново, очень хреново!

Надеюсь, что мертвяком наш «коллега» стал пару дней назад, а не сейчас. Если сейчас — значит, есть вероятность, что где-то рядом лазают другие выжившие, причем вооруженные и не гнушающиеся завалить «ближнего своего»…

Лучше бы нам уйти отсюда подобру-поздорову.

Похоже, Тимур был полностью со мной солидарен, так как он поймал мой взгляд и указал рукой в сторону выхода.

Я согласно кивнул, и мы уже было собрались отходить, как…

Автоматная очередь грохнула так неожиданно и громко, что мы даже присели.

Мертвяк же, медленно бредущий к нам, резко развернулся и направился в обратную сторону, причем уже более резво.

Щелкнула еще пара одиночных выстрелов, и наступила тишина.

Мы сидели на месте и не двигались.

Пытаться прорваться к выходу сейчас — глупое решение. Мы совершенно не представляем, где стрелок. А ну, как увидит наш побег — начнет палить, а нам и спрятаться негде. Даже если выскочим из магазина — он нас накроет, там ведь и стены нет, стеклянные витрины только.

И что делать?

Только ждать. Затаиться, слушать и ждать. Лезть под автомат мне совершенно не хотелось, тем более, там не только автомат. Была очередь и пара одиночных выстрелов, звучащих несколько по-разному. Значит, там как минимум один с автоматом и второй с пистолетом. Или автоматчик и двое пистолетчиков…

Чертово эхо настолько сильное, что не получилось определить, из какой части магазина доносится пальба.

Я слышу какой-то шорох справа, будто кто-то крадется.

Все, ничего нет. Замер? Стал и слушает?

Внезапно раздались шаги, даже сказал бы, топот.

Кто-то бежал, причем в нашу сторону.

Я вскинул дробовик и приготовился. Если этот бегунок заскочит к нам — шмальну, и дело с концом. Делать предупредительный выстрел или орать, требуя бросить оружие, лечь мордой пол, сейчас не стоит. Можно самому так схлопотать пулю.

Топот усиливался. Ну, точно, кто-то бежит в нашу сторону.

Вот-вот будет здесь!

Я замер, целясь из дробовика в конце прохода.

БАХ! Бах!

Вновь загремели одиночные выстрелы, и бегун споткнулся, вместо гулкого стука его каблуков до нас донесся какой-то шелест, а затем тихие ругательства, бульканье и шарканье.

Его подстрелили.

Твою мать! Его точно подстрелили!

Но бегун продолжает ползти вперед, и теперь я его видел четко и ясно — он находился между нами и стеклянной стеной, за которой была парковка.

Грянул очередной выстрел, и ползущий человек замер, уткнулся лицом в пол и больше не двигался…

Все, прикончили бедолагу…

Тимур вопросительно глядел на меня, мол, что делать?

Я прислонил указательный палец к губам, призывая его сохранять молчание, затем сделал жест, означающий, что продолжаем сидеть здесь, причем тихо, не шевелясь.

Наше терпение было вознаграждено — и пары минут не прошло, как послышались еще чьи-то тихие шаги.

И перся этот «некто» к покойнику, который лежал в «нашем» проходе, в хорошо освещенной его части.

Я вновь вскинул дробовик, упер приклад в плечо и замер.

Тишина…

Кажется, будто никого и нет в магазине.

Но ведь и мы сидим тихо, как мыши, нас тоже не слышно, а мы есть…

Я махнул рукой перед лицом Тимура, указал ему в другой конец нашего ряда и жестами приказал смотреть туда, а в случае чего — стрелять.

Сам же продолжил сидеть и пялиться на тело впереди.

Пока что наш «коллега», уже покойный, бездвижно лежал на полу в луже собственной крови. Рядом с ним лежал автомат, который я безумно хотел утащить…

Но нельзя…нельзя…

Почему?