Немецкий капитан явно принадлежал к первой категории. Надо думать, двое остальных офицеров – такие же, вряд ли немцы пошлют на серьезное дело идиотов. Для них это тоже прыжок. После стреляющих скал Крита – дышащая жаром пустыня и британские танки где-то на востоке.

– Вам страшно, капитан? – дружески спросил Альтобелли.

Фон Акстхельм, наблюдавший за ссорящимися танкистами, обернулся и переспросил:

– Извините, что вы сказали, господин подполковник?

– Просто подполковник, если позволите. Я спросил, страшно ли вам?

– Что вы имеете в виду? – Капитан нахмурился.

– Пустыня. Африка. Завтра или послезавтра мы двинемся туда. – Подполковник неопределенно махнул рукой в южном направлении.

– Я получил приказ, – пожал плечами капитан. – Вы тоже получили приказ. На то мы и солдаты, подполковник. Я никогда не был в пустыне, но я думаю, что здесь, как и в любом другом месте, нужно в первую очередь думать головой. Я прав?

– Правы, – засмеявшись, сказал Альтобелли.

Подошли еще двое – почти одинаковые, белобрысые, низкорослые, у одного через все лицо безобразный шрам. Вопросительно взглянув на своего командира, отдали честь итальянскому офицеру.

– Подполковник Альтобелли – наш проводник, – сказал фон Акстхельм. – Знакомьтесь, подполковник: оберлейтенант Иоахим Кельтен, оберлейтенант Конрад Мирш.

Они обменялись рукопожатиями.

– Нам дают английские машины, – недовольным тоном сказал Мирш.

– Так нужно, – развел руками капитан. – И потом, какая разница?

– Я никогда не водил английские машины.

– Поведут солдаты. Могу вас порадовать: мы еще и переоденемся в форму «томми».

– Маскарад, – хмыкнул Кельтен.

– Разумный маскарад, – уточнил подполковник, – А британские машины очень неплохи. Я имел с ними дело и могу сесть за руль. Уверяю вас, полковник Боленберг не подсунет нам рухлядь.

– Вы знаете Боленберга? – спросил капитан.

– Более или менее. Что он предлагает? – Уродливые квадратные грузовики,

– Наверное, «бедфорд». Это в самом деле хорошие машины.

– Будем надеяться, – неопределенно сказал Кельтен и достал из кармана плитку шоколада, которую тут же развернул и принялся невозмутимо жевать.

Когда они получили транспорт, Альтобелли оставил немецких офицеров возле машин, а сам сослался на служебную надобность и отправился в порт. Он прошел мимо транспорта, с которого краном сгружали бронемашины, мимо санитарных грузовиков, пропахших карболовой кислотой и гноем, мимо пьяных моряков, которых никто не трогал и не тащил в комендатуру…

У пирса его встретил толстенький итальянский капитан с подвижной черноусой физиономией.

– Здравствуйте, – сказал Альтобелли.

– Здравствуйте, подполковник, – кивнул капитан. – У вас есть лишняя минута, или поговорим прямо здесь? Вчера пришел «Бари», старпом привез мне семь бутылок граппы.

– С этого и нужно было начинать, – улыбнулся Альтобелли. – Пойдемте к вам.

Капитан провел его мимо штабелей оливково-зеленых ящиков, отпер едва заметную дверь и пропустил вперед, в небольшое подсобное помещение. На столе лежало несколько книг, бинокль и автомат «беретта».

– Где же ваша граппа, Дзурлини?

– Не заставлю вас долго ждать. – На столе появилась пузатая бутыль, оплетенная ивовым прутом, и два глиняных стакана. Капитан разлил граппу, Альтобелли попробовал и почмокал губами:

– Огонь…

– Итак, что случилось, подполковник? – осведомился капитан, присаживаясь на грубую скамью и тоже прихлебывая из стакана. – Раз вы появились так неожиданно…

– Отряд отправляется завтра или послезавтра. Грузовики «бедфорд». Солдаты будут одеты в английскую военную форму, старший – капитан фон Акстхельм, оберлейтенанты Мирш и Кельтен. Численность отряда – около двадцати человек, все – десантники Штудента. Цель, насколько я понял, Дефа или Эль-Джауф.

Капитан наклонил голову, словно прислушивающийся пес.

– Может быть, вам не стоит ехать? – спросил он. – Мы найдем уважительную причину… Например, можно связаться с Боргезе.

– Князь, само собой, вытащит меня отсюда… – Альтобелли допил граппу, поморщился и поставил стакан. – Но я все же поеду с ними. В крайнем случае я смогу бросить их по пути… Мне чертовски любопытно, что такого можно искать в пустыне в столь важный момент. Зачем срывают с места отборных бойцов и посылают бог знает куда…

– Это опасно.

– Опасно, – согласился подполковник. – Поэтому я хочу попросить у вас одну бутылку этого замечательного напитка, чтобы мне было не так страшно. Идет?

– Идет, – капитан вежливо улыбнулся, – Вам доставят ее.

– Вот и замечательно. К сожалению, я не смогу с вами связаться, разве что передам весточку из Дефы… но я в этом далеко не уверен. Насколько я понимаю, немцы тоже будут без связи. Какое-то авантюрное предприятие, вы не находите?

– Ваша информация уже сегодня будет в Лондоне, – твердо сказал капитан.

– Не сомневаюсь.

– И еще: я предупреждаю вас, что там явно будут недовольны вашим решением следовать с отрядом. Информация получена, и мы могли бы…

– …послать вместо меня какого-нибудь молокососа, – завершил за него Альтобелли, – но я этого не хочу. Давайте договоримся так: вы получите приказ Лондона, но мне его передать не успеете. Ни при каких условиях.

– Черт с вами, – сдался капитан

– Самое забавное, что он, видимо, действительно со мной, – улыбнулся подполковник.

И научил он Адама всем именам.

Коран. Корова 29 (31)

Звезды висели в черном небе, как прибитые. Они не дрожали, не жались ближе к огню. И ночь тоже стояла неподвижно где-то за кругом света. Возле костра сидел человек. Иногда он подкидывал в огонь ветку-другую, поглядывая вверх, куда вместе с дымом улетали красные искорки. В ночи слышалось монотонное пение. Человек что-то мычал себе под нос, покачиваясь из стороны в сторону.

В круг света, из черноты, словно открыв неведомую дверь, вошел другой человек. Сел напротив. Сверкнул огнем зеленый камень на руке. Отозвался ему красный рубин. Тихо, молча.

Так они сидели довольно долго.

Первым нарушил молчание Саммад.

– Как ты считаешь, почему он нас оставил?

– Не мог иначе, – ответил Ибрахим, но потом осекся. – Кого ты имеешь в виду?

– Его… – Саммад вздохнул и посмотрел куда-то вверх.

– А… Я думал, может быть, Мухаммада…

– Нет, – улыбнулся Саммад. – Ты лучше меня знаешь, что Мухаммад никуда и не уходил.