Э-х-х… сейчас бы на ринге замахаться, для улучшения мыслительного процесса, как в прошлый раз…

Стоп! Прошлый раз… Боров! Вот она та ниточка, которая выведет меня к Штырёву! С него все началось, он и поможет все это закончить!

Заложив резкий разворот, который в исполнении моего временного старенького авто выглядел больше похожим на занос инвалидной коляски на льду, я поддал газу.

* * *

Алина, как всегда, сидела и скучала на своем рабочем месте. Посетители не очень-то рвались сегодня совершенствовать свои тела, так что даже такое сомнительное удовольствие, как просмотр изображения с камер, было ей недоступно. Что интересного в том, чтоб смотреть, как три человека из угла в угол слоняются по тренажерному залу?

Так всегда происходило под осень, как утверждал управляющий. Поток клиентов сокращался очень заметно, вплоть до нуля в некоторые дни, когда тысячи и тысячи желающих похудеть или подкачаться к лету в очередной раз забрасывали свои попытки до следующей весны.

Ленивое течение мыслей прервали резко распахнувшиеся двери, и брюнетка впервые на своей памяти обрадовалась новому гостю клуба, хотя раньше в основном испытывала волнение, когда встречала посетителей. Освоилась, видимо.

К стойке быстрым шагом подошел молодой человек в спортивной одежде, пряча лицо под широким капюшоном. Он показался Алине неуловимо знакомым, но она никак не могла понять, чем именно. Почему-то радостно ёкнуло в животе, хотя мозг еще не прекратил напряженных попыток вспомнить…

– Привет, красавица, ты чего такая задумчивая?

– Серге-е-ей?! Ты ли это? Я тебя не узнала без костюма, – девушка не удержалась от широкой улыбки, – решил позаниматься?

– Нет, Алина, не решил. Я по делу. Может, оно даже покажется тебе слегка странным…

– Что-то случилось? – Девушка вмиг посерьезнела, улыбка ее потухла, а эмоции покрылись налетом тревоги. – По-моему, ты как-то неважно выглядишь, у тебя все в порядке?

– Да у меня постоянно что-то случается, потом поговорим на эту тему, ладно? Ты мне лучше скажи, трубку почему не берешь?

– Как это почему? Я вообще-то на работе! Мне запрещено за стойкой на мобильник даже смотреть! Так что он у меня в раздевалке. А что ты хотел?

– Хотел с тобой поговорить, чтобы не светиться тут под камерами.

– Господи, Серёжа, – девушка от волнения начала теребить мочку своего уха, – да что у тебя опять стряслось?!

– Как давно приходил тот мерзкий тип, – не очень вежливо проигнорировал я её заданный вопрос, – который тут скандал устроил в день нашей первой встречи?

– Да недавно был… а что?

– Алина, мне нужно знать точнее! Когда. Он. Приходил?!

Немного опешившая от моего напора девушка тем не менее не стала обижаться, а напротив, уловив серьезность моих намерений, попыталась собраться с мыслями.

– Позавчера был. Точно. В среду. Я по нечетным дням работаю, и он всегда на мою смену выпадает. Только в воскресенье ни разу еще не видела.

– А время?

– Всегда по-разному. В среду чаще всего с утра, а иногда под самый вечер притаскивается…

– Значит, сегодня он тоже будет?

– Да откуда я знаю, – не выдержала брюнетка моих настойчивых расспросов, – что ты меня так пытаешь про него?!

– Ладно, забыли. Спасибо за помощь.

Я развернулся и направился к выходу, пропуская мимо ушей попытки Алины меня окликнуть. Извини, красавица, но пока не до тебя. Меня ждет одно очень грязное дельце.

* * *

Борис сегодня приехал на тренировку поздно. На самом деле, он даже и ехать-то особо не хотел, Штырь так лютует после исчезновения Вагона и этого сраного Секирина, что просто невозможно терпеть… уже и в хвост и в гриву заколебал, аж спасу нет. Все пацаны волком воют, ни днем, ни ночью никакого покоя, а босс все никак не успокаивается.

Подумать только! Он ведь был уже у них в руках! Боря уже представлял, как будет ему зажигалкой уши подпаливать и как этот ублюдок будет тоненько верещать. Но, господи, как же не вовремя у Альбертыча начало шалить сердце!

Что произошло в тот вечер на самом деле, когда они с Чижом повезли Штыря в больницу, так и остается большой загадкой. Но вот уже вторые сутки ни о Вагоне, ни об их пленнике нет ни слуху ни духу. А Штырёва ничего не волнует, он наседает и требует найти, хоть из-под земли достать. А где ты этого фокусника искать будешь в десятимиллионном-то муравейнике? А если Вагон и правда его кокнул и свалил в закат, что тогда делать? Сплошная засада кругом…

Но несмотря на все невзгоды, что обрушил на Борю главарь, Дерзюк не пропускал ни одной своей тренировки. Поражение от какого-то клоуна-петрушки из телевизора сильно ударило по его самолюбию, и теперь он занимался с такой отдачей и самозабвенностью, с какой никогда еще не готовился ни к одной «Бойне». Вот и сейчас, отработав на снарядах до боли в суставах, он вышел из спортклуба, небрежно швырнув шкуре, сидящей за стойкой, ключ от шкафчика.

Сняв свой автомобиль с сигнализации, Боря на секунду задумался над тем, а не заехать ли к знакомым путанам, немного поразвлечься да сбросить накопившееся напряжение, но все же отмел эту мысль. Сил оставалось только на то, чтоб доехать до берлоги и завалиться спать, это единственная постельная утеха, которая ему была нужна сейчас. Завтрашний день обещал быть не легче сегодняшнего, а то еще и хуже.

Вдруг кто-то сзади окликнул Бориса, причем окликнул погремухой, которую тот терпеть не мог и мало кому позволял себя ей называть.

– Эй, Боров, далеко собрался?

Резко оглянувшись, Дерзюк чуть не поперхнулся воздухом. Перед ним как ни в чем не бывало стоял… Секирин, сучара, собственной персоной. Живой, невредимый и какой-то… пугающий. Боря содрогнулся от воспоминаний того необъяснимого чувства страха, накатившего на него, когда смотрел в глаза Секирина на этой же самой парковке. Но сейчас было даже страшнее, будто смотришь не на человека, а в темноту вырытой могилы… и леденящее кровь осознание тревожно загорается в мозгу, что вырыта она именно для тебя.

– Что ты здесь делаешь? – Боров был настолько шокирован, если не сказать испуган, что даже не помышлял о нападении. Все его естество буквально вопило: «БЕГИ!!! БЕГИ, ДУРАК!» Но Дерзюк изо всех своих сил пытался сдерживать этот трусливый порыв. И ему это даже вполне удавалось, пока он не услышал этот зловещий тон.

– Я ведь предупреждал тебя в нашу первую встречу, чтоб ты не дергался в мою сторону, разве нет?

– И что тебе теперь нужно?! – Здоровяк немного побледнел. Это было заметно даже в темноте осеннего вечера.

– Мне нужен ты.

Наплевав на все условности, на гордость, а заодно и на свое достоинство, Борис сорвался с места со скоростью спринтера, на ходу пытаясь вытащить зацепившийся за складку кармана телефон.