– С той стати, что я так хочу, – спокойно отозвался он. – С той стати, что ты занимаешь в армоне высокую должность и являешься моим приближенным лицом. С той стати, что я даю тебе официальные полномочия общаться с гостьями от моего лица. Поверь, этого более чем достаточно. Не только для меня, но и для арканзиек. Ты все еще в чем-то сомневаешься?

Он видел, как я на него смотрела. Со скептицизмом, с недоверием, в попытке разгадать, что стоит за этой просьбой.

– Почему ты просишь об этом именно меня? – спросила я напрямик. – Есть ведь Ренцо. Есть твоя личная охрана.

Конечно есть, – согласился Данте. – И все они будут при деле. Ренцо обязательно будет участвовать в совместных трапезах и прочих мероприятиях. Охранники тоже будут начеку. Но не забывай: они все – мужчины. А значит, те женские фокусы, которые эти девицы попытаются использовать против меня, могут сработать и на остальных. Ты же – женщина, и в этом твое огромное преимущество. Тебя они не сумеют сбить с толку. Именно поэтому мне очень нужен твой свежий взгляд. Ты сохранишь хладнокровие скорее, чем все остальные.

Вполне вероятно, что это действительно было так. Но вот сейчас хладнокровие все больше мне изменяло.

– Данте, брось, – поморщилась я. – В армоне полным-полно женщин. Так почему же из всех ты обращаешься именно ко мне?

Данте слегка склонил голову набок и посмотрел на меня как-то странно, будто ждал, что я вот-вот сама разгадаю ответ.

– Потому что тебе я доверяю больше, чем другим женщинам армона, – сказал он затем.

Это было неожиданно. И лестно. Но одновременно не снижало степень моего раздражения. Быть может, даже, наоборот, повышало. Почему он привел меня для этого разговора именно сюда, в свои покои? В место, где мы однажды вместе ночевали, пускай и в разных постелях? В по-своему интимное место, наконец? Что хотел этим сказать? Ведь он откровенно дразнил меня буквально минуту назад, когда придвинулся так близко, что его губы почти касались моего уха, когда с придыханием в красках рассказывал о том, что будет, если его начнут соблазнять одновременно несколько прелестниц. Что все это значило? Он хотел показать, как много я потеряла, отвергнув его полтора месяца назад? Хотел посмотреть на мою реакцию? Или просто счел, что в его покоях, да еще и на столь близком расстоянии, наш разговор точно не будет подслушан? Увы, я сильно подозревала, что правда заключалась именно в последнем. И это заставляло меня злиться еще сильнее. Мне вдруг как никогда захотелось самой проявить инициативу, опрокинуть его на диван, прижать всем телом, захватить его наглые губы, так беззастенчиво шептавшие недавно мне на ухо, обжечь их таким горячим поцелуем, который заставил бы его скинуть эту свою вечную маску холодного безразличия!

Но я, разумеется, сдержалась.

Айгуль-ханум приехала в армон рода Эльванди два дня спустя. Прибыла в сопровождении доброго десятка слуг, среди которых были и упомянутые Данте рабыни. При взгляде на них Ренцо присвистнул, да и мне, признаться, захотелось сделать то же самое. Роскошные, раскованные, женственные, в чем-то такие похожие, а в чем– то – совершенно разные. На любой вкус – от кареглазой брюнетки с высокой грудью до субтильной рыжеволосой девушки с зелеными глазами. И одежды на них всех было необыкновенно мало: приспущенные рукава обнажают загорелые плечи, разрезы на юбках открывают взгляду лодыжки и икры. Наряд, допустимый для рабыни и никак не приемлемый для свободной женщины, пусть даже самого низкого сословия. Стоит ли уточнять, что я ничего подобного не носила.

Сама Айгуль выглядела, конечно же, значительно более пристойно. Ее одежда была закрытой, но тем не менее не скучной, весьма нарядной и украшенной модными в Арканзии лентами. Невероятно длинные черные волосы девушки были заплетены в две тугие косы, доходившие ей до бедер. Это какой же длины будут волосы, если их расплести? Я покосилась на Данте. Уж не прикидывает ли он, как эта девушка будет выглядеть неглиже и с распущенными косами? Наверняка зрелище весьма впечатляющее. Тем более что Айгуль была худая, довольно высокая, с хорошей фигурой и большими темными глазами. Но Данте стоял по-прежнему холодный, бесстрастный, с натянутой улыбкой вежливости на лице.

Он поприветствовал девушку, как велел обычай. Следом поздоровались и мы с Ренцо, вышедшие встречать гостью вместе с Данте. Таким образом мы демонстрировали особый статус его приближенных.

Девушку проводили в отведенные для нее покои отдохнуть с дороги.

– Если вы не станете возражать, ваших рабынь мы поселим этажом ниже, в отведенном для слуг крыле, – вежливо произнес Ренцо.

Возражать Айгуль не стала.

Наконец все разошлись по своим комнатам.

До ужина встречи хозяина с гостьей не предполагалось. Однако же расслабляться я не спешила. Вместо этого, предварительно подготовившись, отправилась прямиком в комнаты, отведенные для рабынь.

– Здравствуйте, девушки! – бодро заявила я, входя.

Как я и ожидала, все они находились в одной комнате, хотя получили в свое распоряжение две. Одна из девушек сидела на низкой кровати, еще три – на покрывавшем пол ковре (как видно, от привычки легко не отделаешься), а пятая в момент моего появления стояла возле зеркала.

Рабыни ответили на приветствие, хотя и не слишком воодушевленно. По-моему, я помешала какому-то обсуждению. Теперь они внимательно разглядывали меня, с совершенно неприкрытым, не вписывавшимся в мало-мальские рамки приличия интересом. Впрочем, арканзийские понятия о приличиях порой глобально отличались от моих собственных, так что, быть может, их поведение вполне соответствовало южным нормам. Взгляды арканзиек были не так чтобы враждебными, но и не дружелюбными тоже – скорее высокомерными и оценивающими. Да-да, высокомерие было не чуждо и рабыням; тут весь вопрос заключался в их статусе, определенном хозяином. В силу той же логики девушки, заметив моего дракона, не отнеслись ко мне как к существу, не стоящему внимания. Данте внятно дал понять, что я являюсь чуть ли ни его правой рукой, а при таком раскладе, рабыня я или не рабыня, большого значения уже не имело.

– Как устроились на новом месте? – все так же бодро поинтересовалась я. – Все хорошо? Или, может быть, вас что-нибудь не устраивает?

Девушки переглянулись, пожали плечами: мол, вроде бы все в порядке. Я удовлетворенно кивнула и воодушевленно продолжила:

– Чтобы вы не скучали, я, как архивариус и по совместительству человек, заведующий в этом армоне библиотекой, принесла вам несколько книг для легкого чтения.

Я с большим удовольствием освободилась от оттягивавших руки томов. «Легкое чтение» на поверку оказалось весьма тяжелым.

– Видите ли, – я слегка понизила голос, придав ему доверительные интонации, – дон Эльванди очень не любит, чтобы по армону ходили без дела. Кроме того, он чрезвычайно ценит образованность и начитанность, причем среди как вельмож, так и конюхов. К примеру, совсем недавно его камердинер приходил ко мне за монографией по психологии. Словом, очень рекомендую вам ознакомиться с этими произведениями, которые дон Данте считает наиболее достойными образцами галлиндийской художественной литературы. Книги написаны по-арканзийски, так что языкового барьера не возникнет. Надеюсь, вы все обучены грамоте?