Он рассмеялся, а потом поднял лютню и спел ей:

* * *

Вороны расселись по ветвям деревьев, наблюдая за церемонией, происходящей внизу. Полсотни воинов стояли на поляне, распевая возвышенную песнь на своем языке. В центре престарелый жрец бросал в огонь тела животных.

– Они просят своих богов об отваге, – пояснил стоящий в нескольких метрах Владимир.

Он был похож на тень, одетый во все черное. Его темные глаза, глубоко сидящие на сухом лице, окруженном путаницей длинных черных волос, глядели на Люциуса сверху вниз, а голос, хоть, казалось бы, и обычный, напоминал карканье ворона.

– Я полагал, что воинам Перуна всегда хватает отваги, – сказал Серый Стражник.

– Страх касается каждого. К счастью, человечество создало религию, чтобы этому противостоять. Я так понимаю, ты о чем-то хочешь меня спросить?

– Да, действительно. Хоть я и не знаю, как к этому приступить… Ну то есть… – Монах неловко кашлянул. – Есть кое-что странное, что я заметил в рапортах насчет тебя. Поэтому хотел бы спросить… Не было ли до тебя другого советника по имени Владимир?

– Я ничего о таком не знаю.

– То есть ты служишь Гракху со времен его молодости?

– А раньше я служил его отцу, – уточнил с обезоруживающей искренностью склавянин.

– Да, вот только это значит, что ты живешь на свете уже… сотню лет?

– Примерно так.

– Это ведь, э-э-э, невозможно. Для человека.

– Действительно, довольно нетипично. – Люциус не сомневался, что если б вороны умели улыбаться, то улыбались бы именно так.

– Так ты Велес?

– Разумеется, нет. Тем не менее я действительно тут благодаря ему.

– То есть ты…

– Правильным словом было бы, наверное, «демон», хотя оно несет весьма негативные коннотации. Я бы предпочел слово «дух», хотя и не тот дух, что остается после покойника. Скорей, дух данного озера или леса. Вообще, являюсь бестелесным созданием с другого плана действительности.

– Бестелесным?

– Факт, пожалуй, сейчас это уже неверно. Но предыдущий хозяин уже не использовал это тело. До сих пор ношу на нем шрам от удара, который лишил его жизни. Глупо, чтобы такое приличное тело пропадало зазря. Ты ведь не собираешься пытаться отобрать его у меня? – Он подозрительно посмотрел на собеседника. Все вороны на окрестных деревьях повторили его жест.

– Да нет, – заверил Стражник. – Я думаю, ты никому не вредишь. Если б ты был еще так добр и ответил мне на несколько вопросов… – осторожно начал он.

– Так я уже тебе отвечаю. Не беспокойся, Люциус, я очень хорошо настроенный… демон. Такой, что совершенно не заинтересован в демонических делах. Что, надеюсь, и доказал, существуя меж представителями вашего вида дольше, чем это делает большинство настоящих людей.

– Ясно… Так вот, Велес. Как я могу с ним связаться?

– Никак. Боюсь, что это он обычно связывается с тем, с кем захочет, а не наоборот.

– Но он ведь манипулирует тем, что происходит, верно? Использует и тебя, и ведьм, и других, чтобы управлять…

– Не до конца. – Весьма недемонический дух глубоко вздохнул. – Рагана рассказывает ему свои видения, но, как ты наверняка уже знаешь, их изменить не удается. Поэтому приходится комбинировать вокруг них. Например, мы знали, что Зрячая прибудет в Новую Сребрницу, поэтому Рагана заняла место ведьмы Илидии. Мы знали, где появится следующий Зрячий, так что я послал Маркуса в том направлении. Мы знали, что эти места расположены близко, и надеялись, что Кассандра и Альдерман встретятся, но никаких гарантий не было. И так оно обычно и есть. Мы получаем информацию, Велес составляет свой план, расставляет фигуры на шахматной доске, а потом все начинает происходить само по себе, план рушится вдребезги и нам остается лишь импровизировать да надеяться, что наша подготовка окажется достаточной.

– Но с какой целью? Что является окончательным планом?

– Об этом тебе надо спрашивать у Велеса. У меня нет в обычае выдавать чужие тайны.

– Спрашивать? Как? Ты ведь только что сказал, что с ним нет контакта!

– Лицом к лицу. Насколько я понимаю, он оставил вам указания – как добраться до Командории 7.

– Да, он подбросил перстень какому-то бродяге и велел ему направить наших людей в старый замок с укрытыми там указаниями. Поскольку, очевидно, просто написать письмо – слишком малотеатрально.

Владимир рассмеялся. Вороны явно вторили ему.

– Нельзя просто так взять и войти в Командорию 7. Ее хранит древняя и мощная магия. Единственный способ – это заслужить. Я бы сказал, Велес и так делает это слишком простым. Ему-то пришлось все решать самому, а вам он указал дорогу черным по белому, нужно только следовать указателям.

– А когда мы туда доберемся, то найдем там помощь в этой войне?

– Не знаю. Но наверняка найдете там знание. Знание, которое заставит вас рассматривать этот конфликт как тривиальный – в сравнении с тем, что близится. А теперь прости, обязанности призывают меня.

Жрец закончил свой обряд, и воины начали расходиться. Владимир двинулся поговорить со жрецом, стая воронов последовала за ним.

* * *

Вульф наклонился над картой и пальцем преодолел маршрут от Границы до Драконьего Логова.

– Будем изображать театральную труппу, – постановил он. – Эдвин будет играть и петь, Касс – метать ножи, Риа – жонглировать, а мы с Ульмом будем показывать фокусы с мечами.

– Я еще умею огонь глотать, – вставил старик. – А что такого? Надо же было как-то жить все эти годы после изгнания из Ордена, – ответил он на незаданный вопрос.

– Так или иначе, – продолжал глава Братства Экзекуторов, – прибыв на место, мы войдем во дворец одним из тайных ходов. Ульм поведет нас внутри. Раздобудем одежду слуг или охраны, проберемся в темницы сразу после смены караула и решим вопрос по-тихому. Если нам повезет, то успеем уйти далеко от города, прежде чем кто-то поднимет тревогу. Сперва двинемся на север, чтобы запутать погоню, потом повернем на восток. У нас все еще есть кое-какие контакты, которыми мы можем воспользоваться, чтобы найти безопасный приют. Думаю, что мы вернемся сюда недели через четыре-шесть.

– Если нас тут по-прежнему будут еще привечать, – добавил Эдвин. – По моим данным, Легион снова в движении. Причем крупными силами.

– Насчет этого не беспокойтесь, – ответила ему Ольга со своего трона. – У вас свои планы, у меня – свои. И, сказать по правде, мои звучат более реалистично.