был меняться при передаче тела демону — что-то такое мне и превиделось в том черном облаке. Да и характер был, клянусь пятью медняками, соответствующий. Те существа покладистостью и здравомыслием не отличались. Хотя реальность могла сильно расходиться с написанным.

— Но она действительно одержима.

После моей фразы все изумленно вскинули брови. Только Лойд, напротив, стал куда более хмурым. Взглянув на него тайком, я отметила, что он все еще выглядел очень болезненно. Бледная кожа, темные круги под глазами, выпирающие пуще прежнего ключицы, будто король скинул несколько килограмм, осунувшееся лицо. Наверное, пока я лежала без сознания, ему тоже приходилось нелегко по вине проклятья.

— А это не опасно?

Кэролайн посмотрела на меня с сомнением. Будто вовсе не Летиция носила в своем теле демона, а я.

— Во-первых, на нее тоже охотились инквизиторы, и она помогала Клементу от них отбиваться, — уверенно заявила я. — А во-вторых, зависит от того, кого именно в нее подселили. Мы с Клементом ведем свой демонический бестиарий, но знаем очень немного. Если кто-то примерно сто лет назад и проводил такие практики, сведений о них почти не осталось.

— Раз она представляет угрозу, я отдам приказ поставить к ней в покои рыцарей, — сказал Лойд и уже было двинулся к двери, когда его на полпути остановил мой голос:

— Нет! Если она почует неладное или просто не обрадуется такому соседству, убьет их! К тому же, после пробуждения тело будет очень истощено и, скорее всего, вместо демона очнется носитель.

Король остановился. Несколько секунд стоял к нам спиной, раздумывал. Прошло всего ничего, но для меня эти мгновенья показались вечностью. Лойд медленно обернулся, и наши глаза встретились. Я не знала, как передать ему свои мысли, убедить. Но этого не потребовалось. Мужчина вернулся на прежнее место.

— Хорошо, — согласился он. — Ты знаешь такие вещи лучше нас.

Я почувствовала облегчение.

Хотя вместе с ним и вес ответственности. Впрочем, если вместо девушки в не самом радушном расположении духа очнется именно демон, нам всем будет несдобровать. И никакие рыцари не смогут помешать ей оторвать наши головы.

— Так, — следовало выстроить план действий. — Просто сообщите мне, когда Летиция очнется и помогите до нее добраться. А пока…

Меня прервал деликатный стук в дверь. Все вместе со мной машинально посмотрели в сторону выхода. Хотя тронуло ли кого-то помимо меня нехорошее предчувствие так и осталось загадкой.

— Войди.

На пороге сразу после озвученного разрешения появился Эджилл. Такой же измученный, бледный и уставший, как и его господин. Наверное, бедняге даже не дали толком отлежаться. Сложно, когда ты незаменим.

Поклонившись, рыцарь сделал несколько шагов вглубь покоев. Его взгляд скользнул по Кэролайн, переместился на Каису и остановился на мне:

— Рад, что вы пришли в себя, леди, — сказал он.

По теплой энергетике, обволакивающей, как пушистый котенок, я поняла, что сэр Стенсен был искренен. Губы дрогнули в улыбке:

— Спасибо.

Однако дальнейшие его слова мигом стерли с лица довольное выражение.

— Летиция Палантино так же пришла в себя. Она плачет и никого к себе не подпускает, несколько служанок получили увечья, им оказана первая помощь. Что прикажете?

Рядом удивленно ахнула Каиса и зажала рот ладошкой. По ее лицу стало понятно, что девочка сильно испугалась. Это не совсем вязалось с ее бодрым рассказом об одержимых ведьмах, но я могла понять ее страх. Магические корни целителя отличались светом и были очень восприимчивы к негативным воздействиям. Нельзя было сказать, что такие ведьмы слабы, но… Они могли позаботиться о других больше, чем о самих себе.

— Ваше Величество!

В покои ворвалась Равена. Без стука, без дозволения. Впрочем, это без сомнений подходило ее образу. Однако как Лойд еще не убил ее за такой нрав — оставалось загадкой.

— Рыжий очнулся и в одиночку направился к психованной! Он еле тростью перебирает, она ж его прихлопнет! Что прикажете?

Я едва не свалилась с кровати. Тело начало двигаться само по себе — как зачарованный механизм. Даже по сбитому докладу Равены было несложно догадаться, что именно произошло. И это пугало. Никому из нас не было известно, какой информацией располагал Клемент, и что тянуло его ступить на столь опасную дорогу. Исследовательский интерес, желание помочь?.. Зная его, и то, и другое. Стиснув челюсти, я поморщилась от стрельнувшей по каждой телесной клеточке боли.

Пришлось сосредоточиться на дыхании, чтобы минимизировать ее проявление и сказать:

— Сейчас же отведите меня к Летиции Палантино.

Эпилог

— Как вы могли ее упустить?! Как?!

Нечеловеческий вопль сотрясал мраморные стены Церкви. Он эхом разносился по коридорам, достигая даже дальних комнат и темниц. В центре главной молельни в окружении тел стоял Святой. Сжимая в ладони длинную косу отсеченной головы, свободной рукой он держал клинок.

Белый пол был залит кровью. В ней плавали ошметки кожи, клочки волос, части чьих-то лиц. Один лишь взгляд на эту картину мог лишить кого-то чувств.

— И почему никто опять не задернул шторы?! — закричал Святой мертвому лицу, поднимая его на уровень глаз. — Я должен повторять дважды?! Трижды?! Может, раз десять, чтобы вы, наконец, поняли?! Бесполезный скот, грешницы!

Жавшиеся по углам боевые ведьмы с ужасом наблюдали за своим господином. Кто-то зажимал уши руками, только бы не слышать его оглушающий рев, кто-то беззвучно плакал, а кто-то смиренно, без эмоций, ждал своей участи.

Оливия сидела в рядах последних. Ей было все равно, выживет она сегодня или нет. Несколько часов назад стало известно, что Летиция Палантино исчезла из своей камеры в темнице. Как ей это удалось — оставалось загадкой для каждого в Церкви, ведь отсюда невозможно было сбежать.

Вокруг узницы всегда находилось достаточно стражей, чтобы предотвратить непоправимое. Лишь в случае с Лайлой произошло исключение. Оливия узнала, что все в тот роковой для нее день было подстроено Святым. Он изначально планировал избавиться от ее сестры. Чтобы не оставить Верховной слабостей, чтобы сделать ее непоколебимой. Но Святой просчитался. Девушка обозлилась не на весь мир и его несправедливость, а на того, кто был ее олицетворением.

Того, кто не держал слова.

— П-прошу, не!

Предсмертный девичий крик едва не разорвал барабанные перепонки. Погибла еще одна сестра. Мужчина проткнул лезвием ее голову так, что его кончик вышел из подбородка. Мучительно ли это было? Чувствовала ли эта несчастная нестерпимую агонию? Мертвые ответить не могли.

Упираясь ногой в грудь убитой, Святой вынул меч и отшвырнул очередное тело к остальным.

Его взгляд прошелся по еще живым ведьмам. Никто не смотрел ему в глаза. Все молились Богу, но